Навсегда

Леон словно не расслышал его слов.

– Это не значит, что она там.

Айк представил себе Уилкинса, стоящего перед ним на коленях, умолявшего о прощении перед дулом наведенного ему в лицо револьвера. Эта картина немного его развеселила. Затем он опять сосредоточенно уставился на хижину. Он внимательно смотрел на окно, открытые ставни то и дело хлопали на ветру. Теперь, когда ее муж убит, не стоило опасаться, что они могут наткнуться на винтовку, нацеленную на них из-за угла. Айк опять криво усмехнулся. Если бы раньше он узнал, какое наслаждение он получает, убивая, он бы давно этим занялся.

Подъехав сзади к хижине, он спешился и подал знак Уилкинсу сделать то же самое. Оставив лошадей, он подошел к входной двери и поманил к себе Леона. Вряд ли, конечно, в такой развалюхе есть еще одна дверь, но осторожность не помешает – дольше проживешь. Проповедник не был осторожным человеком.

Айк бесшумно скользнул по крыльцу. Он был доволен, под его шагами не скрипнула ни одна гнилая доска. «Преподобие также был никудышным плотником, как, впрочем, и во многих других вещах он явно ничего не смыслил», думал Айк.

Дверь в хижину была приоткрыта, чтобы легкий ветерок нес прохладу в дом. Айк сразу же проверил противоположную стену и убедился, что был прав – другой двери там точно не было. Но тут он услышал, как под тяжестью Уилкинса скрипнула доска на крыльце.

Свирепо уставившись на него, Айк делал ему знаки, чтобы он немедленно остановился. Из хижины доносилась колыбельная, которую напевал женский голос. Когда Айк заглянул в хижину, он увидел, что в углу на кресле-качалке спиной к нему сидела женщина, которая, к удивлению Айка, укачивала на руках младенца. Он нахмурился и напрягся. Что-то было не так. Вместо рыжих кудрей он увидел совсем другие волосы. У этой женщины были прямые светлые волосы.

Айк посмотрел на постель, стоявшую в углу – женщина пока не замечала его, все ее внимание было обращено к ребенку. На кровати, под стегаными одеялами, лежал мужчина и тяжело дышал.

Айк повернул голову и увидел на улице небольшой сарай под навесом. С одной стороны стояла грубо сколоченная повозка. В загоне паслись два мула. Ах ты, черт возьми! Услышав раздавшееся хихиканье Уилкинса, Айк повернулся к нему, но лицо того ничего не выражало, Уилкинс просто выжидал, что дальше предпримет Айк. Айк вступил в комнату и тяжелыми шагами направился в глубь хижины. Услышав его шаги, женщина обернулась. Увидев его, она вскочила на ноги, прижав к себе ребенка, маленькую девочку с такими же светлыми, как у матери, волосами. В глазах женщины стоял ужас, что так нравилось Айку.

– Что вам надо? – задыхающимся голосом спросила она, у нее, перепуганной этим неожиданным визитом, перехватило дыхание.

– Добрый день, мадам, – сказал Айк, дотронувшись рукой до шляпы, приподняв ее и вежливо приветствуя женщину. Он сделал три шага вперед, оказавшись в комнате, словно она уже пригласила его войти. – Мы ищем людей, которые жили здесь, наших друзей. – Во взгляде серых глаз не было ничего угрожающего.

Однако женщина чувствовала себя неспокойно. Она нервно поглядывала то на Уилкинса, то на Айка. Ее округлившиеся глаза и то, как она крепко прижимала к себе ребенка, доказывали, что они не нравятся ей, Айк подозревал, что гораздо больше ей не понравился Уилкинс. Айк давал ей время освоиться и терпеливо ждал ее ответа.

– Мы… хижина была брошена, по всей видимости, хозяева, давно уехали отсюда, вот мы и поселились здесь.

– А, черт… – произнес Айк. Его вежливый тон внезапно стал грубым и вульгарным, что заставило женщину вздрогнуть. Заметив это, Айк тут же улыбнулся. – Извините меня, мадам, я совсем забыл, как вести себя в присутствии леди. Наверное, я слишком долго охотился. – Улыбка его стала еще шире, словно он готов был броситься к ее ногам с извинениями. – Меня зовут Айк. А это – Леон.

Женщина немного успокоилась, но не до конца.

– Мне жаль, что я ничем не могу вам помочь с вашими знакомыми, которых вы разыскиваете. Мы здесь всего лишь пару дней. Мой муж болен. Мы искали место, где можно остановиться. И вдруг – эта хижина.

– А что такое с вашим мужем? – Айк старался подчеркнуть, что он очень беспокоится об этом больном.

– Я и сама точно не знаю. – Она беспокойно посмотрела на лежавшего под одеялами мужа. – У него ужасная лихорадка и хрипы в груди. Его так знобит, что кажется весь дом сотрясается. – Она опять бросила беспокойный взгляд в сторону Уилкинса, который, пока она говорила, подходил все ближе и ближе.

Айк про себя усмехнулся. В глазах этой женщины он, по сравнению с Уилкинсом, был более безопасным.

– Ну, ладно, я думаю, мы легко найдем наших знакомых. И я уверен, что ваша забота скоро поставит мужа на ноги.

Его дружелюбный тон заставил женщину несколько расслабиться. И она как-то совсем сникла. Айк почувствовал, что она измучена и слаба. Он внимательно присмотрелся к ней. Поразительный контраст широких темных бровей и очень светлых волос делал ее очень привлекательной. Черты ее лица тоже были достаточно приятными, их лишь немного портило постоянно озабоченное выражение. Ему стало интересно, какой бы она была в постели.

– Мне кажется, вы не отпустите нас голодными, – Айк кинул на Уилкинса предупредительный взгляд. Он надеялся, что женщина накормит их сама, без принуждения, и им не придется угрожать ей оружием.

Женщина, конечно, не была в восторге от этой просьбы, но все же она кивнула в ответ. Она все еще крепко прижимала к себе ребенка, и Айк подумал, что она просто боится выпустить ее из своих рук, которые она считала самым безопасным местом.

– Леон, – коротко сказал он, – иди, посмотри на лошадей.

Когда Уилкинс, сделав недовольное лицо, ушел, Айк прошел вперед и уселся на один из стульев за очень шатким и неустойчивым столом, осторожно положив обе руки перед собой на стол.

Он заставил себя опять улыбнуться.

– А куда вы направляетесь? – поинтересовался он.

Как только Уилкинс вышел, женщина явно почувствовала облегчение и спустила девочку на пол.

– В Сан-Антонио. Там у нас родные.

Айк едва слышал ее ответ. То, как посмотрела на него эта малышка, пробудило в нем воспоминания о другом ребенке с золотистыми волосами. И от этого стало больно. Айк встряхнул головой, пытаясь отбросить их.

– Мистер, вы меня слышите? Айк поднял на нее глаза.

– Я лишь хочу спросить, что вы скажете насчет окорока с картошкой? Собственно, кроме этого у нас ничего больше не осталось.

Маленькая девочка сделала шаг по направлению к Айку, и он опять взглянул на нее, кивнув головой.

– Это будет отлично. Большего нам и не надо. Девочка смотрела на него с любопытством, и он спросил:

– Как ее зовут?

– Элизабет, – ответила женщина, и лицо ее осветилось. – Мы называем ее Бет.