Навсегда

— Тогда мы не можем себе позволить утомлять тебя этими разговорами, — галантно согласился Эрнесто. — Мы полностью подчиняемся твоей воле! — И объявил во всеуслышание: — Отныне за этим столом больше не будет деловых разговоров!

Подали морковный суп. В двух чашках — для Зары и Эрнесто, в глубоких суповых тарелках — для всех остальных.

Эрнесто стал расспрашивать Стефани о ее впечатлениях о Рио. Ему самому, признался он, не нравился наплыв туристов в городе: его утомляла эта вечная суета туристического центра. Хотя в культурном отношении, конечно, Рио предпочтительней Сан-Паулу.

— В Рио опера, балет, музеи, — говорил он. — У нас есть квартира в Рио, хотя сейчас мы редко ею пользуемся.

— Мне нравится Рио, — сказала Стефани. — В нем столько энергии, столько жизни — в этом отношении он напоминает Нью-Йорк. Но нищета! Ужасно, что столько людей живут в нищете. Я еще никогда не видела такого контраста между богатством и бедностью.

— Да, нищета заметна в Рио, — согласился Эрнесто. — Это огромная проблема, и не только для бедных. Вы знаете, бродяги занимают шикарные строящиеся дома и завладевают ими! Представьте себе! Нашим строительным компаниям приходится нанимать вооруженную охрану, чтобы они патрулировали стройку!

— Может быть, — предположила Стефани, — у бедных нет Другой возможности получить нормальное жилье?

— Но то, что они делают, уголовно наказуемо! Кроме того, они проникают не в «нормальные», как вы выразились, дома. Их привлекают именно роскошные здания!

Слуги, собрав суповые тарелки, внесли второе: завитки говядины с начинкой из утки, картофель, артишоки.

Они только приступили ко второму, когда в темных окнах полыхнуло голубым. Зара уронила вилку.

— Что это?

Как будто отвечая на ее вопрос, раскат грома наполнил комнату, мощный порыв ветра ворвался в открытые окна, парусами надувая кружевные занавески, внося внутрь тяжелые капли дождя. Слуги включили электричество и поспешно заскользили от окна к окну, закрывая ставни.

Зара посмотрела на мужа.

— Эрнесто! — прошептала она. В голосе слышался страх.

Эрнесто улыбнулся.

— Это всего лишь короткий тропический ливень, — успокоил он. — Если бы это было что-то другое, нас обязательно бы предупредили. Не волнуйся.

Еще один голубой всполох превратил узкие щели ставен в светящиеся неоновые полосы. И снова раскат грома, казалось, сотряс дом до основания.

Зара отложила нож.

— Мне что-то не хочется есть. — Она поднялась. Глаза ее расширились. — Эрнесто! — прошептала она в ужасе. — А вдруг этот шторм продлится до завтра, и тогда вертолет не сможет… — Она замолчала на полуслове, уставясь на Эрнесто.

Эрнесто сидел абсолютно спокойно.

— Наверняка сегодня вечером все закончится, — заверил он, отрезая мяса. — Самое позднее — к завтрашнему утру.

Но его слова не успокоили Зару. Резко повернувшись, она выбежала из комнаты. Один из слуг поднял опрокинувшийся от ее резкого движения стул и убрал ее тарелку.

Теперь доктор Васильчикова отодвинула свой стул, положила салфетку на тарелку, поднялась и взглянула на Эрнесто.

— Я позвоню в Ситто-да-Вейга и попрошу прислать нам факсом погодные карты, — сказала она сухо. За весь вечер это были ее первые слова.

Доктор вышла из комнаты. Эрнесто направился вслед за ней.

— Прошу нас извинить, — на ходу бросил он Стефани.

Стефани молчала, вяло передвигая по тарелке еду. Она знала, что все происшедшее — явная паника Зары и озабоченность Васильчиковой по поводу прогноза — могло означать только одно. Их беспокоило, что они не получат в нужное время свое лекарство. «Интересно, что случится, если они действительно его не получат?»— подумала Стефани.

— Теперь нас трое, — вздохнула Заза. — Но мне тоже пора идти, и я оставлю вас вдвоем. Спокойной ночи, дети мои.

Стефани и Эдуардо поцеловали ее, и она, развернув кресло, выехала из столовой.

— Я приношу извинения за моих родителей, — обескураженно проговорил Эдуардо, — но подобные вещи случаются очень редко.

— За что тут извиняться? Это их дом. Кроме того, меня не особенно интересует ужин.

Он улыбнулся.

— Меня тоже.

Он многозначительно посмотрел на нее и добавил:

— Ты не побоишься выйти из дома в такой шторм?

— А куда мы пойдем?

Эдуардо заговорщически улыбнулся.

— В одно очень-очень интересное место. Но туда можно добраться только пешком.

8 Ильха-да-Борболета, Бразилия

Было что-то пугающе-привлекательное, загадочное в том, что в такую погоду они покинули дом. Стефани это напоминало Вагнера: всеобщий хаос, ветер, бушующий, подобно валькириям, дождь, хлещущий по их плащам… И ей казалось вполне естественным, что Эдуардо куда-то уводил ее подальше от ухоженной, цивилизованной части острова, по землистой, грязной, узкой тропе, пробивающейся сквозь сплошные джунгли.

Да, это была зловещая тропинка. Их сопровождали растения-чудовища. Гигантские листья, острые, колючие ветки, сухие остовы мертвых деревьев, удушенных бесчисленными лианами, выступающие клыками сучья — все, как в фильме ужасов. Снопы света от фонариков Эдуардо и Стефани не справлялись с этими ужасами, и то, что они выхватывали из темноты, играло с ними недобрые шутки: гниющие бревна казались привидениями, безлистные ветки — гигантскими пауками, а толстые лианы — ядовитыми змеями.

Эдуардо все время оборачивался, проверяя, не отстала ли Стефани. В одном месте он остановился и поиграл фонариком над окрашенным белой краской камнем, почти полностью скрытым густой травой.

— Когда я был маленьким, я отметил краской дорогу, — прокричал он, стараясь перекрыть раскаты грома и шум дождя в листьях. — Если потеряешься, по этим вешкам всегда сможешь найти дорогу домой.

Стефани кивнула.

— А мы не заденем никакую сигнализацию? — прокричала она Эдуардо.

Тот покачал головой.

— Детекторы движения и камеры расположены вокруг побережья и дома, здесь их нет, слишком густые заросли, а падающие ветки и небольшие животные будут постоянно вызывать ложную тревогу.