Навстречу приливу

Когда я добралась домой, то заставила себя принять душ и поморщилась, увидев, насколько покраснела и раздражена кожа между ног. Я снова нанесла мазь, которую дала мне Вероника, и сказать, что я чувствовала себя некомфортно, — это ничего не сказать.

Я почти не сомкнула глаз, потому что Хью вернулся домой только после полуночи, и мои мысли постоянно возвращались к Карми. Был ли он с ней?

Или с кем-то ещё?

Я не имела никакого права ревновать. Между нами… ничего не было.

Но я ворочалась всю ночь, и с каждой минутой становилась всё злее.

?

— Ты сегодня подозрительно молчалива, — заметил Хью, когда мы свернули на шоссе, направляясь в город.

— Да?

Он усмехнулся.

— Ты на меня злишься?

— Нет. У меня ведь нет на это права, да? — я смотрела в окно.

— Ну, это ты назвала меня трусом. Думаю, это мне стоит злиться.

— Но ты ведь не злишься, да? Потому что знаешь, что это правда.

— Я не считаю, что если я хоть раз в жизни думаю головой, это делает меня трусом. Ты уезжаешь, Лайла. И что будет, если мы пересечём эту черту на следующие… что, два месяца? Всего восемь недель. А потом? Дальше будет неловкость каждый раз, когда мы встретимся? Твой брат будет меня ненавидеть до конца жизни? Зачем вообще в это ввязываться?

Ничего себе. Он, оказывается, основательно продумал временные рамки. Человек, у которого редко бывали отношения дольше выходных, вдруг заговорил о том, что восьми недель недостаточно? Это становилось всё интереснее. И только подтверждало мою теорию о его трусости.

— Ух ты. Ты говоришь так, будто я прошу тебя на мне жениться. Ты столько же думаешь о других женщинах, которые тебе нравятся?

— Нет. Потому что они — не ты. Ты другая, и ты это знаешь.

— И ты тоже. Вот почему для меня это имеет смысл, — сказала я, наблюдая, как мимо проносятся деревья.

— Что имеет смысл?

— Я знаю тебя большую часть своей жизни, Медведь. Я знаю, какой ты хороший человек. Очевидно, что ты мне очень нравишься, и, думаю, я тоже тебе нравлюсь. Так зачем сопротивляться? Мы оба знаем, что я уезжаю — это не секрет. Я не ищу чего-то серьёзного. Впервые в жизни я просто хочу получить удовольствие. Почему бы нам не позволить себе это? И мне нравится мысль, что именно ты будешь у меня первым.

Он смотрел прямо перед собой, не отрываясь от дороги.

— А Трэвис? Ты думаешь, он просто примет это?

— Мне плевать, что он думает. Я взрослая, и это не его дело, — выпалила я. — Он у тебя спрашивал разрешения перед тем, как замутить с Шей?

— Ну, это было бы странно. Шей — не моя сестра. Это совсем другое, Снежка.

— Это не обязательно должно быть другим. Это не для него и не для кого-то ещё. Мы уже друзья. Это может быть чем-то только для нас. Ему не нужно знать. Я точно не собираюсь ему рассказывать. Так же, как я не звонила и не докладывала ему, когда встречалась с кем-то, пока была в колледже. Потому что это. Не. Его. Дело.

Он молчал, и я позволила этим словам зависнуть между нами. В последнее время я чувствовала себя увереннее и устала просто подстраиваться под Трэвиса ради спокойствия. Я очень любила брата, но это не имело никакого отношения к моей личной жизни.

— Бракс сказал, что машину продали, и покупатель уже забрал её? Ты мне об этом не рассказывала, — вдруг сменил тему Хью.

— Ну, тебя особо рядом не было. Кто знает, чем ты там занимался. Но да, сделка состоялась.

Он бросил на меня взгляд, уголки его губ чуть приподнялись.

— Ревнуешь, Снежка?

— Да, думаю, да. Я-то, по крайней мере, не притворяюсь, что мне всё равно.

— Я тоже нет. Если бы мне было плевать, всё было бы гораздо проще.

Он прочистил горло.

— Финн был в городе вчера вечером, зашёл в Рейнольдс, и мы засиделись допоздна, болтая и выпивая. Хотел бы я сказать, что тусил с какими-то случайными девушками, тогда ты бы точно убежала куда подальше. Но по какой-то, блин, причине с тех пор, как ты вернулась, этого не происходило.

Я прикусила губу, сдерживая улыбку. Это было приятно слышать.

— Рада знать.

Он усмехнулся.

— Ну что, ты позвонила в Хэйвенвуд? Каков план?

— Да. Она отправила мне кучу документов, мы с папой заполнили их два дня назад и я отправила всё обратно. Нам должны позвонить на следующей неделе. Он готов. Мы об этом говорили. Он сказал, что устал быть рабом своей зависимости. Так что дать ему этот шанс — лучшее, что мы можем сделать, верно?

— Согласен. И ты сделала это. Вернулась домой с планом и воплотила его.

— Ну, настоящая работа начинается только сейчас. Именно поэтому я попросила столько времени перед тем, как приступить к новой работе. Через пару дней уже будет июль. Думаю, ему понадобится минимум месяц в программе, скорее всего, больше. И мне хотелось бы быть здесь хотя бы в первые несколько дней после его возвращения. Отсюда и взялись все эти расчёты. Но всё зависело от того, согласится ли он, найдём ли мы подходящее место, продастся ли машина, сложится ли всё так, как нужно. Теперь дело за ним.

Я вздохнула. Всё это действительно происходило.

— Это здорово. Ты сказала Трэвису?

— Да. Попросила его отвезти нас туда на следующей неделе. Сказала, что моя машина в ремонте, потому что не хочу выслушивать его ярость или, что ещё хуже, чтобы он рассказал об этом папе и заставил его чувствовать вину.

— И что он сказал?

— Сказал, что занят, и ехать не собирается.

Я пожала плечами. Попрошу у Дел машину. Трэвис может делать, что хочет, но он не сможет этому помешать.

— Я отвезу вас, ладно?

Я кивнула.

— Спасибо.

— Моя мама сказала, что вы виделись на этой неделе.

— Да. Она потрясающая. В первую встречу мы просто говорили о том, что я вернулась и хочу устроить папу в программу. А вот на следующей неделе, похоже, будем копаться в самых пикантных деталях, — рассмеялась я, а затем вздрогнула, когда при движении меня снова пронзило неприятное жжение.

— Что такое? Ты в порядке?

— Всё нормально.

Рассказывать ему про это я точно не собиралась.