Навстречу судьбе

— Так мы поедем на вечеринку? — настаивала она.

Ален с улыбкой откинулся на спинку стула.

— Ну, если тебе так хочется… Мы возьмем с собой Дженну и маму.

— О нет, спасибо! — засмеялась Маргарита. — Сейчас мне не до вечеринок. Но Дженна, возможно, согласится.

— Это очень любезно с вашей стороны, — быстро вмешалась Дженна, — но я бы хотела остаться с Мар­гаритой. Желаю вам приятно провести время.

Впервые она назвала мать Алена по имени, и Ален пристально взглянул на нее. Маргарита вспыхнула от удовольствия, а Клодина подозрительно оглядела сидя­щих за столом.

— Ну, ладно, — медленно проговорил Ален. — Я поеду с тобой, Клодина.

— О, cheri! Я знала, что ты согласишься! — заще­бетала девушка. — Я уже приготовила свой лучший наряд!

Она удалилась танцующей походкой, а Ален иро­нически пробормотал:

— Может, хоть теперь нам удастся пообедать? — Он подозвал официанта, а Маргарита склонилась к Дженне.

— Вам не стоило отказываться, Дженна, — мягко произнесла она.

— Я предпочитаю ваше общество. — Дженна не сделала ни малейшей попытки смягчить тон, и Мар­гарита рассмеялась.

— Ален, что ты наговорил Дженне? Тебе придется изменить манеры — похоже, она сердится на тебя.

— Просто она не умеет подчиняться приказам, — проворчал Ален, искоса поглядывая на раздраженное лицо Дженны. — Даже приказам, от которых зависит ее безопасность. Но это просто к лучшему, что она решила провести вечер с тобой: я опасаюсь оставлять тебя на ферме одну.

— Со мной все будет в порядке, Ален, — торопли­во принялась уверять Маргарита, но Ален нахмурился и покачал головой.

— Не стоит рисковать. Места здесь слишком глу­хие. Если ты, в конце концов, решишь поселиться здесь, тебе понадобится компаньонка или домоправи­тельница.

— Мне вполне хватит общества Дженны, — твердо заявила Маргарита.

— На сегодняшний вечер — да, — согласился Ален. — Но завтра я не разрешу тебе остаться здесь. Дженна решила уехать домой. Вы обе вернетесь со мной в Париж.

Дженна благодарно подумала, что такое решение совпадает с ее планами бегства. Но вместе с тем эта мысль была последним утешением за обедом, посколь­ку Маргарита погрузилась в угрюмое молчание, кото­рое встревожило Дженну гораздо сильнее, чем враж­дебность Алена. Он мог бы подождать со своим заяв­лением до завтра. Дженна сердито взглянула в его сто­рону, но в ответ получила всего лишь насмешливую улыбку. Вскоре Клодина вернулась к их столику и по­двинула стул с беспечностью избалованной любимицы, и Ален заговорил с ней, предоставив Дженне возмож­ность поговорить с Маргаритой.

— Вам понравилось здесь? — спокойно осведомил­ся Ален позднее, когда они неторопливо возвращались к машине. Отвязаться от Клодины было непросто, но Ален даже не пытался этого сделать, а его рука, обви­вающая талию девушки на протяжении всего обеда, невообразимо раздражала Дженну. Теперь они брели к машине вдвоем — Маргарита задержалась, разговорив­шись со знакомыми.

— Не особенно, — резко отозвалась Дженна. — Было слишком темно и холодно, и потом, я предпо­читаю кухню Маргариты.

Дженна знала, что намеренно перечит Алену, и злилась на себя за это. Почему она не может держать­ся естественно — с холодной вежливостью? Стоит по­терпеть до завтрашнего утра, и этот человек навсегда исчезнет из ее жизни. Беда была в том, что Ален слишком сильно действовал на нее.

— Вы снова ведете себя как капризный ребенок, — вместо того чтобы рассердиться, Ален усмехнулся. — В чем дело, petite? Вам не понравилась Клодина?

— Я об этом как-то не думала, — взъярилась Джен­на. — И поскольку впредь мы с ней вряд ли увидим­ся, не вижу смысла ломать голову. Отношения с ней — ваша проблема.

— Никакая это не проблема, — возразил Ален. — Она бегает за мной с детства.

— Святая простота, — колко заметила Дженна, не глядя на Алена. — Может, она перерастет эту влюб­ленность?

— По-моему, для этого уже слишком поздно, — с усмешкой заверил ее Ален. — Она на два года старше вас.

— Не отчаивайтесь. Вы же сами назвали меня ре­бенком.

— Вы ребячитесь по дурной привычке, — коварно и вкрадчиво поправил Ален, — а эмоции у вас вполне взрослые.

Дженна сердито взглянула на него, но, прежде чем она успела заговорить, Ален придержал ее за щеку сильной смуглой ладонью.

— Я же вас предупреждал: не задевайте меня, ина­че пожалеете об этом, — мягко напомнил он. — Вы еще не сбежали отсюда, Дженна. Вы по-прежнему во Франции.

— Послушайте, вы… — яростно начала Дженна, но Ален обернулся к матери, идущей к ним по лужайке.

— Потом, ma chere, — предупредил он. — Мама уже почти рядом, и она будет изумлена, если мне при­дется поцелуем заставить вас замолчать. А Клодина просто упадет в обморок.

— И вы, конечно, воображаете, что я это покорно стерплю? — вспылила Дженна, покраснев от гнева и смущения.

— Может быть, — иронически подтвердил он. — В конце концов, именно так вы поступили в прошлый раз.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Позднее Дженна с нетерпением ждала, когда уедет Ален. Она поняла, что слишком остро сознает его присутствие, но не удивилась этому — Дженна ис­пытывала такое чувство с их первой встречи. Ален был прав, говоря о ее эмоциях: они были совсем не дет­скими, ее влекло к нему все сильнее, и Ален знал об этом.

Наконец наступили сумерки и Ален уехал. Дженна с радостью проводила его. По крайней мере, в его от­сутствие она могла дышать свободно. Машина скры­лась из виду, Дженна испустила облегченный вздох, несколько удививший Маргариту.

— Он слишком настойчив, n'est-ce pas? Алену нуж­но или все, или ничего. Полагаю, вы это уже почув­ствовали. Ален очень похож на своего отца, но, как я уже говорила, гораздо добрее его.

Насчет последнего у Дженны были сомнения, од­нако она оставила их при себе. Она чувствовала себя по-прежнему заинтригованной. Ей хотелось узнать про Алена побольше, а он ничего не рассказывал о себе. Дженна с удовольствием согласилась помочь Маргари­те приготовить ужин. Помня замечание Алена о при­вычках Маргариты, Дженна была польщена, хотя ей давали только мелкие поручения. Тем не менее, они остались вдвоем с Маргаритой и вскоре завели ожив­ленную беседу.

— Каким был отец Алена? — спросила Дженна, когда любопытство преодолело наконец ее робость.

— Внешне? Почти таким же, как Ален, но выгля­дел гораздо строже. Он был лишен юмора и сочув­ствия, свойственных Алену. Всю жизнь он посвятил работе, а нам почти не уделял внимания. Чаще всего он забывал обо мне, хотя материально я была обеспе­чена так, что грех жаловаться. Отец Алена начал инте­ресоваться сыном, когда тот стал проявлять удивитель­ную смекалку и способности к финансовым делам. Не было сомнений, что Алену прямая дорога в фирму отца. Еще до поступления в университет он был готов к этому. К счастью, это дело интересовало его, но в нашей жизни не хватало доброты и уюта, пока…