Найденная дважды/Дай мне руку, малыш

– Прости, Наденька…, – простояв в нерешительности не более минуты, мужчина развернулся назад и торопливыми шагами направился к дому. На обратном пути даже метель перестала строить ему препятствия. Будто почувствовав жалость к маленькому, завернутому в кусок старого одеяла, существу, она усердно подталкивала ночного путника в спину и, казалось, прилипая к его, так и не спрятанному под шапку уху, хрипло шептала: – «Спеш-ши, спеш-ши».

***

Добежав до дома, Вадим распахнул дверь и, шумно дыша, заскочил в сени. Здесь он остановился, скинул с себя телогрейку, швырнув ее прямо на пол, следом за ней, швырнул и шапку. Теперь оставалось открыть вторую дверь и признаться в содеянном, но мужчина только дотянулся до ручки и, слегка коснувшись ее, отдернул руку назад. Он не мог. Что он скажет измученной жене? Как объяснит то, что не вызвал скорую, перепуганному сынишке? Вытерев лицо грубой ладонью, Вадим откинул с личика найденыша уголок одеяла – ребенок тихо сопел носиком.

– Живой, – грустно улыбнулся мужчина – отогреть бы тебя надо. Эх, угораздило же тебя попасться мне под ноги. Что же я наделал. Ну, да, разве можно было оставить тебя там?

Разговаривая с младенцем, Вадим не заметил, как дверь в дом тихонько отварилась и из-за нее показалась голова Андрея.

– Кто тут? Пап, ты-ты что ли вернулся? – заикнувшись, спросил мальчик.

– Я, сынуль. Я, – вздрогнув от неожиданности, ответил мужчина.

– А что ты не заходишь? Ты не один? Ты с кем-то разговаривал.

– Да, нет, один я, один. То есть, не совсем один.

– Как это, не совсем? – мальчик прищурил глаза, пытаясь разглядеть кого-нибудь за спиной отца – в сенях было темно. – Ты доктора привел, да?

– Нет, не привел. Как мать-то?

– Плачет мама, – Андрей шмыгнул.

Вадима передернуло, к его горлу подкатился ком.

– Я сейчас снова уйду, если ты сможешь посмотреть за ними.

– Настя и Максим давно спят, – не понял мальчик. – Заходи в дом-то, а то и себя застудишь и меня.

– Да, ладно, – Вадим махнул рукой и перешагнул через порог.

На кухне лампа не горела, но из комнаты, где лежала Надежда, в нее проникало достаточно света, чтобы Андрей смог разглядеть, то, что его отец прижимал к себе.

– Па-ап, ты это кого принес? Это чей?

– Да не чей.

– Так не бывает.

– Бывает, сынок. В жизни, видишь ли, всякое бывает.

– Так это с ним я сидеть должен?

– Да, с ним, – мужчина кивнул и, услышав стон жены, покосился в ее сторону. – И про маму не забывай.

– Я не смогу, пап, – мальчик чуть ли не заплакал. – Что если они у меня оба…, ну, это…, ну, умрут.

– Не говори глупостей!– вполголоса прикрикнул отец.

– Я не останусь, я боюсь. Не уходи, пап, не уходи. Все равно в такую погоду никто к нам не пойдет.

– Может, ты и прав. – Не нагибаясь, мужчина снял с ног валенки и, пройдя к кухонному столу, аккуратно положил на него ребенка. – Его согреть надо. Я его разверну и пойду посмотрю, как там мать, а ты ему ножки три и ручки. Да поосторожнее будь, понял?

– Но он же маленький совсем, – Андрей вытер нос рукой, – вдруг я…

– Опять ты за свои глупости! Некогда нам тут нюни распускать! Если уж я притащил этого мальчишку сюда, то он должен жить, понял?

– Понял, – Андрей принялся помогать отцу разворачивать ребенка, и через полминуты у него вырвалось тихое: «О-о».

– Вот тебе и «о-о», – мужчина раскрыл рот, – ну и мальчика я нашел.

– Это же девчонка, – Андрей даже хихикнул. – Ну, папка, ты даешь.

– А ты что, хотел мальчика? – смущенно спросил отец. Его щеки даже покрылись румянцем, будто ему стало вдруг неловко перед маленькой девчушкой, за то, что он принял ее за парнишку.

– Мальчика нам мама родит, – прошептал Андрей. – Так что девчонка сойдет. Ты давай иди в комнату, я здесь и сам справлюсь.

– Точно справишься?

– Да, точно! – Андрей, конечно, не был уверен в своих силах, но знал, что отец нужен маме. – Я ее согрею и в пеленки заверну.

– Ну, да ладно, – взволнованный мужчина быстро чмокнул не менее взволнованного сына в лоб, и оставил его наедине с найденышем. Скоро почувствовав тепло мальчишеских рук, девочка начала оживать и задергала худенькими крошечными ножками.

***

В эту ночь Вадиму больше не пришлось покинуть дом. Все оставшиеся ночные часы он не отходил от жены. Только то и дело выглядывал за шторку, которая отделяла комнату от кухни, и давал Андрею указания, а мальчик их беспрекословно выполнял. Требовалась горячая вода – Андрей ставил большую кастрюлю на огонь; требовались пеленки – он, лишь ненадолго оставляя малышку одну, прокрадывался в детскую и, очень аккуратно открывая скрипучую дверцу шкафа, доставал из него пеленки, подготовленные мамой заранее для еще не родившегося мальчика.

Когда первые лучи солнца заглянули в дом через незанавешенное маленькое кухонное окошко, Андрей чувствовал себя вконец измотанным, но за всю ночь он ни разу не напомнил родителям, что сам еще ребенок, что ему только девять лет и он слаб, как и все обычные дети. Он взял на себя столько, сколько мог, хотя ему и пришлось молча глотать слезы, склоняясь над найденышем, когда до его слуха доносились сдавленные крики матери и причитания растерянного отца, выполнявшего в эту страшную ночь работу, в коей очень мало смыслил.

– Ну, что пап? Уже все? М-мы справились? – услышав тяжелый вздох отца у себя за спиной, – спросил Андрей, сам не зная, хочет ли он услышать ответ на заданный вопрос или нет.

– Кончено, – произнес Вадим сиплым голосом, – кончено.

– И-и?

– Пойдем. – Отец взял сына за руку и ввел его в комнатку, где, укрывшись одеялом с головой, лежала рыдающая и ослабшая женщина. – Смотри, – он подвел сына к маленькому круглому столику.

Мальчик протер покрасневшие глаза, в которых уже все начинало расплываться, и уставился на грязную пеленку, что, как ему показалось, скрывала под собой какую-то ужасную тайну.

– Ты готов это увидеть? Если нет, то не надо смотреть, просто я думаю, что ты должен знать. – Мужчина украдкой вытер слезы рукавом испачканной рубахи.

– Папа, после этой ночи я готов увидеть что угодно, – стараясь перебороть страх, ответил мальчик.

– Тогда…, – отец лишь на пару секунд приподнял пеленку за один угол и тут же опустил ее.

– Он…, он не живой, да?

– Он не живой, – кивнул Вадим.

– Что же нам теперь делать?

– Молчать. Молчать об этом. Пусть не знает никто, – мужчина взял бездыханного младенца на руки. – Мы похороним его. Сделаем это тихо, прямо сейчас. Мне нужна будет твоя помощь. – Подойдя к шторке, Вадим указал на нее, кивком головы, – Открой. Потом возьмешь из кладовой лопату и пойдешь за мной.