Найденная
Шрифт:
Она не двигалась с места, пытаясь понять, что бы это могло значить. Калеб был также поражён находкой. Опустившись на колено рядом с соседним надгробием, он смахнул с него пыль.
Теперь Кейтлин была ещё более поражена: на плите было выбито имя Калеба.
«Что это значит?» – спросила она.
«Не знаю», – сухо сказал Калеб.
Они продолжали всё так же стоять, не двигаясь и боясь увидеть имя на третьем камне. Наконец, Кейтлин собралась с силами, присела на колено и смахнула пыль с плиты.
Невероятно.
Эйден.
Она взглянула на Калеба.
«Неужели это наш Эйден?»
Глядя
«Да, это я», – сказал голос.
Кейтлин обернулась, удивлённо глядя на человека, стоящего в паре метров от неё.
Эйден.
Одетый в длинную белую мантию с капюшоном, с ниспадающими седыми волосами и бородой, он внимательно смотрел на неё большими голубыми глазами так, будто они виделись в последний раз буквально вчера.
Он медленно улыбнулся.
«Я надеялся, что вы прилетите раньше».
Глава одиннадцатая
Скарлет толкали по тёмному каменному коридору тюрьмы, спускаясь всё ниже и ниже в её подземелья. Руки были плотно сжаты за спиной серебряными наручниками. Рут шла рядом в наморднике. Скарлет была в ужасе, слушая отдалённые крики осуждённых, которые становились всё громче и звучали очень злобно. Скарлет казалось, что её вели в самые пучины ада, туда, где находится больница для умалишённых.
Скарлет снова с силой толкнули в спину, и она увидела ведущего её стражника: это был огромных размеров мужчина, с большим толстым животом. Стражник был небрит, и у него не хватало зубов. Изо рта его доносилось зловонное дыхание.
«Иди вперёд, паршивка!» – сказал он.
Развернувшись, он больно ударил Рут по спине, от чего та отлетела вперёд и ударилась головой о каменную стену, взвизгнув. С намордником она мало что могла сделать, чтобы ему хоть как-то противостоять.
Стражник засмеялся. Скарлет чувствовала овладевающую ею ярость, но и она тоже ничего не могла сделать, чтобы его усмирить. Она попыталась освободить руки, вывернув запястья. Высвободиться не получалось. Руки были надежно сжаты за спиной, и серебро лишало её сил.
Скарлет вспомнила, что привело её сюда – её ярость, первая охота, схватка с солдатами… Сейчас она жалела, что напала на всех тех людей. Она совсем не желала им зла, но жажда крови и необходимость охоты полностью овладели её сознанием, и она не совсем понимала, что делала. Никто не учил её охотиться, не объяснял ей, что делать. Она могла полагаться лишь на собственное чутье и делать всё, что могла.
При этом Скарлет совсем не жалела о том, что сразилась с противными солдатами и сейчас злилась на них за то, что они сумели поймать её в серебряную сеть. Она не заслуживала пребывания здесь, где она чувствовала себя одинокой, как никогда. Скарлет с ужасом представляла, что ждёт её внизу, углубляясь всё дальше в темноту тюрьмы, мрачные коридоры которой освещал лишь дрожащий свет факелов.
«А ты боевая, верно? – послышался гортанный голос стражника. – Мне приказано отвести тебя в подземелье, в серебряную камеру и запереть
тебя за серебряными решётками. Я не понимаю, чем ты такое заслужила. Ты ведь всего лишь маленькая девчонка и вряд ли сможешь причинить кому-нибудь зло».Скарлет почувствовала его толстую, потную ладонь на собственной шее. Пальцы поднялись по затылку и спрятались в волосах. Скарлет слышала, как он облизывает губы и похотливо сглатывает.
«Прежде, чем мы дойдём до твоей камеры, я собираюсь научить тебя, как надо себя вести, показать тебе, что ждёт тебя в будущем, поближе с тобой познакомиться, ты ведь понимаешь, о чём я говорю?» – сказал охранник, смеясь.
Дрожь пробежала у Скарлет по спине. Голос стражника был ей противен. Рут, идущая рядом, зарычала.
Как бы там ни было, сделать ни одна из них ничего не могла. Скарлет вновь и вновь пыталась освободить руки, но ничего не выходило.
Вдруг мужчина схватил её и бросил в соседнюю камеру. Скарлет понимала, что стражник нарушает прямой приказ и собирается воспользоваться её беспомощностью. Подняв на него глаза, она увидела похотливый взгляд, когда он смотрел на неё сверху вниз, облизываясь. Она также понимала, что этот взгляд ничего хорошего ей не сулит.
Стражник вдруг схватил её за рубашку и оторвал пуговицы.
Скарлет попыталась увернуться, повернушись к нему спиной. Всё тело дрожало. Такого страха она не испытывала никогда.
«Не трогай меня!» – крикнула она, понимая, что слова её ничего не изменят.
Мужчина сильно ударил её по лицу тыльной стороной ладони, и она сжалась от боли.
Тут Скарлет почувствовала, как мужчина снимает серебряные наручники.
«Зачем они тебе? – сказал стражник. – Совсем не нужны. С ними наше веселье не будет полным».
Скарлет почувствовала, как оковы спали с рук и слетели на пол. Наручники приземлились на каменные плиты, издав характерный металлический лязг.
Она не верила своей удаче. Освободившись от серебряных пут, она почувствовала новый прилив сил, словно только что избавилась от огромной, сковывающей её тяжёлой цепи. Сейчас Скарлет чувствовала себя бодрой и сильной. Сила наполняла всё её тело, с головы до ног.
Стражник схватил её сзади. Он был силён. Мускулистые руки зажали её, как в тисках. Мужчина начал душить девочку.
Это и определило его судьбу.
Теперь у Скарлет были силы, чтобы дать ему должный отпор. Схватив его за запястья, она развернулась и легко отодвинула его руки от себя.
Стражник смотрел на неё, не понимая, что происходит. Глаза его округлились от шока.
Несколько секунд Скарлет продолжала так держать его руки, наслаждаясь произведённым эффектом и чувствуя, что была намного сильнее противника. Теперь они поменялись ролями. Рука стражника дрожала, пока он тщетно пытался вырваться. Его удивление росло.
Скарлет начала медленно поворачивать его запястье, практически вывернув его и заставив мужчину упасть на колени, крича от боли. Она продолжала выворачивать руку, всё медленнее и медленнее, наслаждаясь моментом.
Вскоре громила уже трясся от боли.
«Ты, маленькая ведьма! – кричал он. – Я убью тебя!»
Хруст.
Мужчина взвыл от боли, когда Скарлет сломала ему руку.
Она жаждала мести – не за себя, а за всех девочек и девушек, которые стали жертвами этого человека, ну и, конечно же, за Рут. Никто не имеет права обращаться с её волком подобным образом.