Найди меня, мама

С такими, орущими сколько они стоят, вещами он вряд ли сойдет тут за лесоруба. Вот в чем причина повышенного внимания молодых и не очень бельгиек.

— За мной охотились, шантажировали, случалось — открыто домогались, — признавался Шалый. — Мне постоянно приходится защищаться от не в меру темпераментных женщин, но чтобы я сам предложил себя, разложился на столе, украшенный виноградом и кремовыми розочками, а мне сказали: "может быть когда-нибудь, но не сейчас", такого у меня не было. Это такой удар по мужскому самолюбию.

— Все случается впервые, — я пожала плечами, пробуя салат из консервированных ананасов. — Просто я не люблю виноград и кремовые розочки.

— А что любишь? — Шалый буравил меня взглядом. — Что ты хочешь? Я все исполню… Аленький цветочек, перстень Царь-девицы, черевички, которые носит царица… Заказывай!

В сказки решил поиграть, сказочник-волшебник. Ну-ну…

— Желание, значит, — сощурилась я, отпивая кофе. Босс совсем перестал себя контролировать. Вынужденная изоляция хочешь-не хочешь, но подталкивает к мыслям о сексе. Я тоже поймала парочку игривых взглядов достопочтенных бюргеров. Шалый не исключение, — Хорошо. Тогда принеси мне то, не знаю что.

Все-таки красивая у босса улыбка. Очаровывающая. Из тех, которым хочется улыбнуться в ответ. Вон какая-то мадам за соседним столиком улыбается, решив, что он это ей. Может и ей. С него станется, говорить со мной и раздавать авансы другим.

— Если принесу, что мне за это будет, — он не отводил глаз, ожидая ответа.

— Принеси сначала, — фыркнула я.

— Я ведь принесу, и тебе будет не отвертеться, — тоном, в котором слышалась угроза, произнес босс.

Мне не понравилось, как блеснули его глаза, точно Шалый что-то задумал. Нужно было срочно сбить его с мысли каким-нибудь неприятным заявлением. Мужчины не любят, когда их спрашивают о деньгах.

— Интересно, есть ли у тебя яхты, виллы, самолет… коллекция дорогих автомобилей или картин?

Отчетливо повеяло морозцем и не из приоткрытого окошка.

— Моя помощница и такое упущение — не знать перечень собственности своего босса. Тем более это не секрет. СМИ регулярно печатает и оглашает опись моего имущества, — он насмешливо блеснул глазами. — О своих якобы новых яхтах и машинах узнаю из газетенок, место которым в сортире.

Губы еще улыбаются, но взгляд с неприязнью и разочарованием остановился на мне. Господин Шалый не мог поверить, что мой образ бессребреницы, далекий от материальной выгоды, который он себе намалевал, померк. Я вступила на опасную тропу, по которой ходят только алчные охотницы за деньгами. Границы у Шалого четкие — ни слова о его деньгах, если хочешь быть ему симпатична.

Ох, ты ж какие мы ранимые, когда вопрос касается денег. Вон как занервничал. Или не нравится, что именно я спросила. Хотела уже пообещать, что исправлю упущение, но ответила совсем другое.

— Не читала. Мне про твою жизнь не интересно. У меня своя есть, — небрежно так получилось, аж самой понравилось.

— Я стану ее частью, — пообещал Шалый.

Я проигнорировала его громкое заявление. Особенность мужчин, что богатых, что бедных, если ты стоишь, по их мнению, "башмачков, которые носит царица", они у тебя будут. А этот пока только обещает.

— Я заметила, что Максим не любит лыжи, кататься, — снова сменила тему разговора. — В таком случае… не стоит брать его в горы.

Горло сжалась. Прокашлялась, выпила пару глотков воды из стакана. Одновременно говорить и скрывать свой интерес о том, что действительно важно, оказалось сложнее, чем я думала. Шалый бросил на меня внимательный взгляд.

— Я тоже так думаю. Максим родился с пороком сердца, младенцем перенес операцию. Потом еще одну. Юлька тряслась над ним, как над хрустальным. Понятно, единственный ребенок. Роман сначала пытался вытаскивать его на пробежки, лыжи, футбол. Но каждый раз все заканчивалось скандалом с Юлькой, и он махнул рукой. Пацан вырос неженкой. Но он сын Романа. Ему виднее, как воспитывать.

— А что говорят врачи? — не могла успокоиться, переживая за мальчика. Перед глазами все еще снимок, где ему страшно больше, чем весело, но он улыбается, из-за отца. — Ему не вреден активный отдых?

— Он не мой сын. Понятия не имею, что говорят врачи, — пожал плечами Сергей, морщась от вкуса плохо прожаренного мяса.

— Но он твой племянник. Ты же можешь повлиять на Романа. Заставлять мальчика делать через силу не правильно, — я чувствовала, что меня несло, но не могла остановиться, защищала ребенка. — Он озлобится и станет делать назло.

— Хочешь поговорить о Максе, не обо мне. Прыщеватый недомерок для тебя интереснее, чем я? — сощурился Шалый, откладывая приборы. — Даш, не обижай меня вот таким игнором. Я ведь стараюсь.

Он, прав. Чего я вдруг сорвалась в истерику и требую от него. Говорить о Максе нужно с его отцом. А накинулась я на Шалого, потому что меня злит, что он толкает меня в свою постель. А я не хочу его. Может он как раз тот, кто заплатил врачам, чтобы они подменили детей. Как хочется сказать все это ему в глаза, выпытать правду, заставить признаться. Но с ним это не прокатит. Только хитростью я получу нужное. Надо остыть, пока не наговорила лишнего. Не прошло и суток, а стены мотеля давят.

— Спасибо за ужин. Я оденусь, сходим прогуляться, — поднялась и пошла в номер.

Уже на улице, стоя на освещенном, расчищенном хозяином пятачке перед входом, опустив глаза, просила прощения. Снег шел, не переставая. Тишина резала слух. Никаких признаков автомобилей или снегоуборочной техники. Нас окончательно отрезало от мира. Грешным делом подумала про настигшую нас небесную кару — Потоп.

— Сережа, извини, что вышла из себя. Я влезла не в свое дело. Не мне указывать, как кого воспитывать, — пыталась найти правильные слова, вопреки тому, что чувствовала.

— Нормально, Даш. Для тебя сын столько лет был светом в окошке. Ты защищаешь… для тебя детей. Хотя парни уже взрослые. Это я глупо приревновал, — он смотрел в сторону одиноко стоящего фонаря у поворота с трассы на отель. — За пять минут разговора ты о парне сказала больше, чем обо мне за все время нашего знакомства. Я тоже заслуживаю заботу о себе.

Расставив длинные ноги, он стоял совсем рядом, засунув руки в карманы модной зимней куртки с опушкой. Нагловато-уверенным прищуром оглядывал мою нахохлившуюся фигурку. Хлопья снега серебрили темные волосы. Этот уверенный в себе мужчина меньше всего требовал заботы, особенно моей.