Найди меня, мама

Переполненная эмоциями я с трудом подбирала слова, чтобы выразить свою благодарность и любовь.

— Отец и дядь Сережа не могут из-за аварии… Взрослый теперь я. Вадька на три часа младше… Он даже не заметил, что отец не приехал. Утром приехал Денис, сказал ты в больнице, но сегодня вернешься, и они за игры засели. Про аварию и отца мне секретарь сказала. Я позвонил и узнал про тебя, — Максим смотрел прямо в глаза, не отрываясь. Губы двигались, но он не договаривал, опускал какие-то слова. — Это нормально… мам…

— Что, — выдохнула, едва слышно. — Ты сказал… — проговорила одними губами, еще не веря, что мне не показалось:- Ты давно знаешь?

Тело замерло, точно время вокруг остановилось. Я чувствовала, как внутри до предела напряжена каждая нервная струна. Макс нервно сжал трубку. Открыл рот ответить и закрыл. Нервно куснул губы. Секунды текли медленно и тягуче. Мы смотрели и смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Моя голова стала пустой и легкой. Кожу обожгло, почувствовала, как по щекам катились горячие слезинки.

— Давно, — кивнул он, первым нарушая молчание. — Мама Юля рассказала. Еще до аварии. Пообещала, что моя настоящая мама сама меня найдет. Надо только подождать, — он робко улыбнулся. — Я вначале думал, что она специально это придумала. Чтобы не переживал сильно, если… ну, с ней или отцом случиться что-то… У меня сердце слабое, поэтому… А когда дядя Сережа приехал с тобой… я понял, что она не придумала… и Денис… всегда хотел такого брата… — заметив мои слезы, он расстроенно выдохнул:- Ты плачешь? Не нужно было говорить?

Смотрела на мальчика и улыбалась, вытирая катящиеся градом слезы. Раньше думала, когда все это случится, столько всего скажу моему мальчику. Придумывала целые речи из оправданий, какие-то важные вопросы. Была готова ко всему, даже злости и ненависти с его стороны. А сейчас сижу, плачу и не знаю что сказать.

— Нет, то есть да, нужно, — я резко выдохнула. — Извини, Макс, я растерялась просто, — глянула на стекло, разделяющее нас. — Не знаю, что сказать. Хотела тебя обнять, но стекло это и решетка. Извини, что все вот… так, — проглотила "неправильно".

Все, что происходит и правильно и вовремя. Главное что оно случилось, произошло. Не мне придираться к антуражу. С отчаянием посмотрела на разделяющее нас стекло.

Он пришел! Сам! Не нужно оправдываться и объяснять, не нужно ничего доказывать. Не придется искать путь к сердцу, преодолевая его обиды и неверие, надеясь, что он когда-нибудь меня полюбит и примет. Он уже если не любит, то точно принял. Это подарок небес. Настоящее чудо. Я ничего не сделала, а мне подарили любящее сыновье сердце. Жаль, не в таком месте должно было произойти признание. Мне так не хватало свободы, возможности обнять моего мальчика, поплакать, побыть вдвоем.

Он точно понял меня.

— Тебе здесь недолго оставаться. Адвокат и отец помогут, — уверенно произнес Макс. — Отец после аварии в больнице. Нормально с ними все. Они с дядей взяли наш "броневик". Отцу ничего, он был пристегнут. У него только рука. А дядя Сережа… это его "броневик"… у него голова…

Я уже не слышала. Слова мальчика слились в один звук, я же наблюдала, как меняется выражение его лица и слушала голос. Произнося "броневик" он довольно улыбнулся. Совсем как я. Моя улыбка.

До меня вдруг дошло, что я его нашла. Моего сына. Моего Артемку. Вот он мой давно потерянный мальчик. Живой и здоровый.

Теперь дыра в душе потихоньку наполнялась, холод отступал. Важная часть меня вернулась на свое место, и я первый раз за долгое время почувствовала себя целой. Все встало на свои места. Даже это место перестало давить. Теперь я могу быть как все, теперь все получится.

От осознания этого слезы снова затуманили глаза.

Максим держался гораздо лучше, чем я. Для него, наверное, сто раз обдумавшего сегодняшнюю встречу, признание не было неожиданностью, как для меня. Пусть я предполагала, что он может быть моим сыном, но истина вывела из равновесия ожидаемой неожиданностью.

— Мам, — Максим с тревогой смотрел на меня, заметив, что я не реагирую. — Ты меня не слышишь? Все нормально? Ты снова плачешь.

— Что? Извини. Это я от радости. Не могу поверить. Да. Ты говорил, что Сергей и Роман попали после аварии в больницу, — повторила последнее, что он произнес. — Как они? Передай им скорейшего выздоровления.

Честно сказать, сейчас мне было совершенно безразлично, что там стряслось у братьев Шалых. Я была счастлива, как никогда раньше. Абсолютно счастлива здесь, в серых казенных стенах, от которых веяло холодом и безнадегой.

— Ты же можешь им позвонить сама… У тебя есть право на один звонок, — Максим проявил знание прав задержанных, почерпнутых из американских боевиков. — Дядя Сережа он будет рад и папа тоже.

— Я тебе позвоню. Хорошо? — мне совсем не хотелось расставаться с сыном.

Мы так много не сказали друг другу.

— Пименова свидание окончено, — напомнила дежурная, возвращая с небес на землю.

Сердце сжалось от тоски. Обретя сейчас сына, мне не хотелось его терять и на сутки из-за наветов мерзавцев. Со страхом подумала, что Максим спросит про настоящего отца. Стало стыдно и больно, что гордиться нечем. Заварзин мог прожить жизнь так, чтобы сыновьям не пришлось стыдиться его, простым, но порядочным человеком. Даже такой подарок он не мог подарить своим детям.

— До скорого… сынок, — с последним словом сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз.

— Не плачь. Мы скоро увидимся, — подбодрил меня Максим.

Попрощавшись, мы поднялись одновременно и, не сговариваясь, пошли каждый в свою сторону. Специально не оглядывалась, чтобы снова не расплакаться, уверенно шла к двери. Дежурная с тем же отсутствующим лицом читала книгу, посматривая по сторонам.

Когда мы вышли, она кивнула в сторону допросной.