Найди меня, милая

— Вы что спятили?! — наконец, воскликнула я.

Но он меня не слушал. Убрал ладонь от своей руки, и я увидела, что чуть выше локтя его куртка как-то странно потемнела.

— Черт! — выругался он, а в следующий миг капитан, оттолкнув меня, влетел в подъезд, выставив перед собой оружие. Я уставилась на пистолет в его руке как очумелая.

— Зайдите в подъезд и закройте дверь. Быстро! — скомандовал мне Соболев, взлетая по лестнице через три ступеньки.

Я сломя голову бросилась за ним, мало что понимая. Но оставаться одной мне было ужасно страшно. Кирилл Сергеевич обернулся.

— Нет, вниз, останьтесь у лифта. И если он появится, бейте со всей силы!

Я застыла. Это было похоже на какой-то дурацкий фильм. Я послушно вернулась к лифту, заставляя себя делать каждый шаг и не свалиться в обморок. Если я правильно поняла, то в нас только что стреляли, Соболев ранен и пытается догнать плохого парня. У меня задрожали руки, и зуб на зуб не попадал. Знаете, в моей жизни мне еще ни разу не говорили стать у дверей и бить бандита по голове.

Я огляделась. Почтовые ящики и грязные ступеньки. Больше ничего. Соседи за железными дверями. Но я сомневаюсь, что у них найдется что-нибудь тяжеленькое. Да и вряд ли они откроют мне дверь в столь поздний час. Я стала от лифта сбоку и попыталась вжаться в стену. Мне так страшно давно не было. С прошлой недели, когда я услышала шаги в музее.

Я не знала, сколько прошло времени. Я лишь слышала, как топает Соболев по ступенькам. Судя по звукам, он был где-то в районе крыши. В доме девять этажей, капитан преодолел их в рекордный срок. А мне, чтобы подняться на третий этаж, приходится заставлять себя усилием воли.

Наконец шаги стихли. И в подъезде стало очень тихо. А затем я услышала, как поехал лифт и затряслась в панике.

— Мамочки…

Что же делать?! Что!!

Спокойно.

Соболев сказал, если парень выйдет из лифта, бить со всей силы.

Я спряталась, насколько это было возможно, справа от лифта. И стала ждать. В руках у меня была только сумка, я сжала ремешки со всей силы. Там внутри лежала парочка книг о египетских царях, что я взяла в библиотеке. Я очень надеялась, что этого будет достаточно. Да где же Соболев! С ним мне не было бы так страшно.

И тут лифт остановился на первом этаже. Я зажмурилась и, услышав, как открылись двери, размахнулась, что было сил. И треснула выходившего из лифта сумкой по лицу. Раздался неясный стон. В ужасе от происходящего я так и не смогла открыть глаза. Но мне показалось, что он сейчас снова станет в меня стрелять, и я ударила его еще дважды, прежде чем услышала знакомое чертыханье.

— Прекратите немедленно! — зло проорал Соболев прямо мне в ухо.

Тут уж я распахнула, наконец, глаза. Несчастный Кирилл Сергеевич стоял у лифта и тер свою красную физиономию. Я увидела разбитую губу, и большую царапину над левой бровью. Из нее сочилась кровь. Я перевела взгляд на простреленную руку, и меня едва не затошнило. Кровь уже просочилась сквозь куртку и расползлась противным темным пятном почти до локтя.

— Извините. — залепетала я, делая шаг к капитану. Я пыталась придумать, чем могла бы ему помочь, но ничего не приходило в голову. Он лишь зло отмахнулся.

— Вы страшная женщина, Кира Юрьевна, я уже начинаю вас бояться.

— Я не хотела…Вы сказали, бить со всей силы, если выйдет из лифта, вот я и…

— Ну, вы хоть глаза бы открыли что ли прежде, чем дубасить меня по башке.

— Извините еще раз, — я покраснела как помидор. — А где этот…

— Ушел. Через крышу. — процедил сквозь зубы Кирилл Сергеевич. — Ствол у мусорки скинул. Так что одна улика у нас есть. — он указал на оружие в своей левой руке. Одновременно Соболев пытался расстегнуть куртку, и вытащить правую руку, морщась от боли.

— Вам надо в больницу. Я вызову скорую. — наконец, сообразила я. И достала мобильный.

Мне на руку легли его холодные пальцы. Я подняла растерянный взгляд.

— Не нужно. Рана не серьезная.

— Но вы же истекаете кровью! — завопила я на весь дом.

Он крепко сжал мое плечо и легонько меня встряхнул. Я почему-то тут же закрыла рот.

— Успокойтесь. — я таращилась на его окровавленную руку во все глаза. — Посмотрите на меня, Кира Юрьевна.

Это был снова его приказной тон. Сразу захотелось отдать честь. Я перевела взгляд и посмотрела Соболеву в глаза.

— Сделайте глубокий вдох.

Я вдохнула.

— Теперь медленно выдох. Вот так. Хорошо.

Я поразилась тому, что этот странный мент оказывается такой крепкий орешек. У него прострелена рука, он бежал девять этажей за неизвестным парнем, я разбила ему лицо, а он еще меня же и пытается успокоить. Будто ничего и не случилось буквально десять минут назад. Словно никто не покушался на его жизнь. Но я также ощутила какую-то скрытую силу в этом человеке, в этой руке, что сжимала мое плечо. И постаралась взять себя в руки. В конце концов, я взрослый человек. Чего так пугаться вида крови. Я кивнула капитану в знак того, что все в порядке.

— Скажите, у вас в квартире есть аптечка?

Я замотала головой.

— Это Риткина квартира.

— Надо промыть рану. И перевязать.

— А пуля?

— По касательной прошла, задела только. — ответил мне Соболев. И потер подбородок. — А у вас сильный удар. Чуть челюсть мне не выбили. Хорошо, я успел увернуться.

— Там книжки тяжелые. — словно оправдываясь, сказала я.

Он вдруг расхохотался. Я, недоумевая, подняла на него глаза.

— Вы единственная женщина, которая пыталась остановить бандита книгами. И кто вообще в наше время носит книги в дамской сумке!

Мне стало смешно с самой себя. И я даже улыбнулась. Действительно, забавно.

— Послушайте, в переходе есть аптека, она до двенадцати работает, — вдруг затараторила я, саму себя не узнавая. — Я быстро сбегаю, а вы пока в квартире побудьте. Хорошо?

Он лишь кивнул.

— Только для начала мне нужно еще раз осмотреть подъезд и место, где он сбросил ствол, вдруг еще найдутся вещь доки.

— Хорошо. Я оставлю вам ключи.

— Давайте.

Я сунула ему связку, показав необходимый ключ и бросилась к выходу, понимая, что Соболев остался там совсем один и в больницу ехать отказывается скорее всего из-за меня, может просто боится оставить меня одну?

— Не забудьте бинт, Кира Юрьевна. И обезболивающее. И будьте очень осторожны. — услышала я его уже буквально на последней ступеньке. Кивнула и побежала, что было сил.

В аптеке не было не души. И на улице мне не встретился ни один прохожий. Хоть я и глядела по сторонам, и шарахалась даже от звука ветра. Все же недавнее происшествие давало о себе знать. Но мысль о том, что там, в Риткином подъезде, находится капитан с раной на руке, придавала мне сил и я шагала быстрее. Только у входа в подъезд, где я стояла буквально час назад вместе с Соболевым, я остолбенела. Смотрела на дверь в подъезд, и перед моим взором пронеслось вдруг то, что произошло. Как в дурацком фильме я увидела со стороны себя, стоящую спиной к лифту в подъезде и капитана, держащего домофонную дверь. А потом выстрел, Соболев прижимает меня к стене, и пуля попадает ему в руку.