Найди меня

Линии под ее шаркающими ногами были до смешного длинными. Длина полуприцепа. Как это возможно? Такие длинные. Ужасно длинные. Она была так поглощена длиной разметки, что не услышала приближающейся машины. Позади раздался гудок, нарушив ее сосредоточенность.

Отшатнувшись, она сделала несколько неверных шагов к краю дороги. Трость вонзилась в мягкую землю, и Рени упала ничком сразу за широкой белой полосой, а боль была такой знакомой и нескончаемой, что хуже уже невозможно. Перекатившись на спину, она медленно подняла ослабевшие руки вверх, словно разрывая финишную ленту марафона.

Машина пронеслась мимо.

Воздушная волна взметнула волосы и хлестнула ее по лицу. Взвизгнули тормоза, и машина остановилась. Она вывернула шею.

Дверцы отворились, и к ней зашагали люди. Снизу она увидела ботинки, босые ноги, ковбойские сапоги и цветастое платье. Модные наряды. Молодежь. Когда они приблизились, она увидела, что им чуть больше двадцати.

Два парня и девушка, у всех длинные темные волосы. Они говорили между собой, словно она не могла их слышать.

— И что нам теперь делать?

— Кажется, она ранена.

Фонарь вспыхнул внезапно и жестоко ослепил ее. Она сощурилась и выставила руку вперед ладонью.

— У нее лицо в крови.

— Позвонить в полицию?

— На моем телефоне ни одной черточки.

— Мы не может просто бросить ее тут.

— Я не хочу брать ее в машину. Может, она убийца.

Молодец. Не следует об этом забывать.

— Оставим ей немного воды и еды и свалим.

— Нет.

Это девушка.

— Мы не успеем на концерт.

— Помнишь, мы говорили о вещах, о которых сожалеем, что не сделали? — спросила девушка. — Вот одна из них. Я хочу поступить сейчас правильно и не вспоминать потом об этом с сожалением лет через двадцать. Я ее тут не оставлю.

— Это моя машина, — ответил один из парней.

— Тогда езжайте без меня. Будем голосовать. Может, еще успею на концерт, а может, и нет.

— Ты же певица.

— Без нее я не поеду.

Один из парней наконец обратился к Рени:

— Вам нужна помощь? Или вы специально здесь лежите? Если хотите, чтобы вас оставили в покое, мы уедем.

— Она тут не специально, — раздраженно сказала девушка. — Взгляни на нее.

— Думаешь, она бездомная?

— Или из тех психов, что живут в пустыне и несколько раз в год ходят пешком в город за припасами, — предположил второй.

— Уберите этот свет от моего лица, — прохрипела Рени; во рту так пересохло, что она едва могла говорить.

Какое нереальное столкновение миров. Хипстеры и то, во что она превратилась. Черепаха, выползшая из пустыни. Казалось, она скиталась тут всю жизнь.

— Какой сегодня день? — спросила она.

— Суббота.

Чуть больше двадцати четырех часов назад мать оставила ее умереть.

— Мы едем из Лас-Вегаса в Пайониртаун. — Парень пояснил, что они играют на разогреве у группы, о которой она никогда не слышала. По его тону она поняла, что это должно ее впечатлить.

— Помогите встать.

Никто не двинулся.

— Давайте, — сказала девушка.

Двое парней подхватили ее под руки.

— Похоже, она обоссалась.

Вполне возможно.

— Ей нужно в неотложку, — сказала девушка.

Рени не собиралась с нею спорить.

Они разместили ее на заднем сиденье. Боль стала константой бытия, и Рени даже не охнула, когда ее усадили и она ощутила, как в ее теле что-то сдвинулось. Девушка обошла машину и скользнула внутрь, пока Рени и двое парней усаживались впереди. Один из них спросил:

— Это ваша собака?

Она взглянула в окно. Пес со свалявшейся шерстью сидел рядом с машиной и смотрел на них. Она была слишком измотана, чтобы объяснять, поэтому просто кивнула.

Собака устроилась впереди. Водитель простонал:

— От него воняет хуже, чем от нее.

Дверцы захлопнулись, шины провернулись в песке и гравии, они выехали на двухполосную дорогу и, включив дальний свет, понеслись на запад. Громко играла музыка.

Девушка щелкнула крышкой банки какого-то напитка и предложила ей.

Рени не могла прочесть надпись в тусклом свете.

— Энергетик, — сказала девушка и добавила, обращаясь к парням: — Дайте собаке воды.

Подойдет любая жидкость. Рени выпила все.

С переднего сиденья доносилось хлюпанье.

— Я с ним встречалась. — Девушка показала на водителя. — Больше не встречаюсь. Возьмите брауни.

Она протянула контейнер. Рени нащупала печенье пальцами, покрытыми грязью и запекшейся кровью.

— В них травка. Может помочь.

Типичная Калифорния.

Рени откусила. Потом еще. Когда доела, опустила голову на сиденье. Своей цели она не забыла. С закрытыми глазами она властно произнесла, возвращаясь в свою прежнюю фэбээровскую личность:

— Кто-нибудь, отыщите Габби Саттон из Йорба-Линда, позвоните ей и дайте мне телефон.

— Я нашел Джерома Саттона. — Он прочитал адрес.

Муж Габби.

— Позвоните ему.

С переднего сиденья ей передали телефон. Она поднесла его к уху, надеясь услышать голос Габби. Ответил мужчина.

— Мне нужно поговорить с Габби, — сказала Рени, не открывая глаз.

— Ее нет.

— Когда она вернется?

— Она уехала, собиралась попить с кем-то кофе. — В голосе звучало беспокойство. — Должна была вернуться несколько часов назад.

— С кем она встречалась?

— А с кем я говорю? — Понятная осторожность.

— Рени Фишер.

Он издал странный звук.

— Я проверил ее ежедневник. Она поехала в Риверсайд на встречу с вами.

ГЛАВА 48

Через две минуты после приезда Дэниел стал гостем за столиком Розалинды. Он ехал в надежде поговорить с нею наедине. Вместо этого на сцену вышел мэр, и церемония началась. Список похвал был длинным, и гости начали нетерпеливо ерзать в креслах. Наконец, Розалинде вручили награду — кусок хрусталя с выгравированной надписью. В белом брючном костюме, в красных туфлях на высоком каблуке, она улыбнулась камерам и высоко подняла свой приз.

Тридцать лет она принимала молодых женщин. Разве кто-то из них пропал? Или он идет по слабому следу тестов, проделанных сумасшедшим ученым, которого даже уже нет в живых? Ничто в собственных расследованиях Дэниела не указывало на участие Розалинды. А если она была замешана, почему Бен ничего не сказал?