Найти друг друга

Марк помнил Дмитров времен своего студенчества и был приятно удивлен переменами: город обзавелся четко выраженной пешеходной исторической частью, отреставрировал соборы, украсился скульптурами и фонтанами. Домой вернулись вечером – усталые, но довольные. Такой вот получился семейный день. И день этот был счастливым.

Марк сидел на балконе и думал о своем прошлом и будущем. Впрочем, в этом деле всегда трудно планировать, ибо мы предполагаем, а Бог располагает. Балкон всегда казался Марку самым подходящим местом для размышлений такого рода. Здесь человек оказывается буквально над людской суетой. Он лично выкинул весной все старье, которое городские жители обожают хранить на балконах. Теперь по углам остались только запаски на машины, лыжи и Настин велик. А еще он поставил сюда кресло-качалку. Было классно ходить летом или весной на балкон, кутаться в плед и курить, особенно ночью. После того как они с Ланой занимались любовью, он иной раз подолгу сидел здесь, глядел на огни города.

Вот и теперь Марк смотрел в темное небо. Оно еще было холодное, закрытое облаками, и звуки в воздухе звенели зимние – летом все слышится совсем по-другому. Но лето придет – куда оно денется. А за ним будет осень. И если он хочет опять повести Настю в школу, а следующий Новый год встретить с Ланой, за это надо бороться. «Легко сказать. И каким же образом?» – спросил сам себя стоматолог. Вспомнишь Ланину контору, где она раньше работала, и наймешь кого-нибудь, чтобы ее неожиданно воскресшего мужа – что? Убили? Нет, такой грех он на душу не возьмет. Но вот что было бы неплохо – так это разузнать побольше о человеке, который претендует на то, чтобы стать частью их жизни.

– Настя!

Черт, опять Лизка, ну что за наказание!

– Подожди, я с тобой!

Девочки зашагали рядом.

– Ты чего такая никакая? – проницательно спросила Лизка.

– Ничего.

– А помнишь того мужика, который к тебе у школы приставал пару дней назад?

– Ну?

– Вон его машина на той стороне, мы только что прошли… Эй, ты куда?

Настя развернулась и сделала несколько шагов к машине. Она вдруг поняла, кто был этот сероглазый мужчина со светлыми волосами: ее отец. Остановившись перед капотом, девочка всматривалась в салон большими глазами, круглыми от любопытства. Желудок сжимался от какого-то сложносочиненного чувства. Где-то там, внутри, плавали гадливое любопытство и злость, потому что ведь он негодяй, мама говорила. И опасливая гордость – он потомок князей, через этого человека Настя обретет совершенно другой внутренний статус: причастности к роду, к клану, к чему-то загадочному и маняще высокому.

– Насть, пойдем… Насть, ты чего? – Лизка маялась рядом, но не уходила, не желала бросать подружку наедине с человеком, которого она для себя классифицировала как маньяка.

Дверца распахнулась, мужчина встал на тротуаре, внимательно посмотрел на девочку. Несколько секунд они просто молчали, потом он в два шага преодолел разделявшее их расстояние, теперь Настя снизу вверх смотрела в глаза того же оттенка, что и у нее самой. Лизка как-то примолкла, приоткрыла рот, переводила взгляд с подруги на маньяка, вдруг осознав, что они как-то уж слишком похожи для чужих людей.

– Здравствуй, Настя, – сказал Вадим.

– Здравствуйте, – отозвалась Настя, которой даже в голову не пришло сказать «папа». Не до такой степени дура.

Они опять помолчали. Потом Настя, словно очнувшись, протянула руку, сказала:

– Покажите мне, пожалуйста, перстень.

Мужчина заколебался. Брови его удивленно взлетели под светлую челку, потом он потянул за кольцо и с некоторым трудом, но все же снял его. Положил перстень в протянутую лодочкой ладошку. Настя осторожно крутила в пальцах теплое тяжелое кольцо, внимательно разглядывая герб. Вообще-то она хотела сфотографировать его, но почему-то побоялась. Потом протянула кольцо Вадиму, сказала:

– Лучше не сообщайте маме, что вы со мной встречались. Но если уговорите ее, я поеду с вами с Италию. Хочу повидать деда.

Она повернулась и пошла прочь, вцепившись в Лизкин рукав, тащила ее за собой, не замечая, что идет обратно к школе. Почему-то ей вдруг стало не по себе, даже во рту пересохло. Девочки вернулись в школу, выпили водички из стоящего в приемной директора на первом этаже кулера, из окна раздевалки внимательно оглядели улицу. Машины не было, Вадим уехал.

– Чего делать будем? – робко спросила Лизка.

– Идем ко мне домой. Мама на работе, Марк тоже. Поговорим и заодно в компе пошарим.

– А к тете Рае не пойдем? – разочарованно протянула Лиза.

– Пойдем, но позже, – строго отрезала Настя, – сначала дело, а потом удовольствие.

Она спешила домой, чтобы зарисовать герб, увиденный на кольце. Перстень был тяжелый, темного золота, в нем – круглый плоский черный камень. На камне золотом нарисована конструкция типа моста, к которой скакал всадник с поднятым мечом, вверху имелась небольшая корона. В целом схема рисунка оказалась проста, и Настя, у которой глаз был наметан благодаря занятиям рисованием с пяти лет, уверилась, что без труда воспроизведет увиденное.

Начало мая в этом году не радовало, весна заблудилась где-то на подступах к средней полосе России. Дул ветер, тучи висели над головой, навевали неприятные мысли о ноябре. Девочки шли быстро, стремились поскорее оказаться в тепле квартиры. Но у входа во двор Настя затормозила, оглянулась по сторонам и полезла в сумку.

– Ты чего? – спросила Лиза, подпрыгивая на месте и шмыгая носом.

Настя вздохнула, взглянула на подругу и со всей возможной суровостью сказала:

– Проболтаешься в школе – ты мне больше не подруга.

– Насть, да ты чего? А в чем дело-то?

Лизка с удивлением смотрела, как подружка извлекает из сумки нечто розово-белое и пушистое. Это оказался кокетливый розовый беретик с белым помпоном и в тон ему – шарфик. Настя водрузила на голову берет, обернула шарф вокруг шеи и быстро юркнула во двор. Лиза шла рядом, с удивлением поглядывая на подругу, потом все же спросила:

– Насть, а на фига ты это надела?

– Есть хочешь?

– Ну… да.

– Так вот, это расплата за пирожки.

Лиза молчала, но смотрела с удивлением, и Настя, уже вбегая в подъезд, пояснила:

– Мне его связала тетя Рая. Она все пристает, что я одеваюсь не как девочка, а как чучело. Платья, мол, надо носить или хотя бы юбки. Ну, волосы аккуратно причесывать и все такое. Вот, принесла в подарок, носи, говорит, будешь хоть на девочку похожа. Я, само собой, в шкаф сунула и забыла. А она обижается, каждый раз спрашивает: «Почему без шапочки шла? Простудишься. Или тебе не нравится? Давай другую свяжу». И в окошко взяла моду смотреть – как я из школы иду, да что на мне надето. Фейсконтроль, блин. Ну, жалко ее обижать, она старается… и не виновата, что готовить умеет, а в моде ни фига не понимает.

– Это потому, что на пирожки мода не меняется, – хихикнула Лиза. – Не боись, я не проболтаюсь. Мне, если хочешь знать, еще и не такое приходится надевать, когда мы в гости к родственникам ходим. Прикинь, мать мне норовит бант завязать или сеточку на волосы надеть, отпад полный.

Девицы поднимались по лестнице, на площадке пятого этажа Лиза с удивлением увидела, что кабина лифта поехала вниз.

– Э, подруга, а лифт-то работает! Чего ж мы пешком?

– Ой, молчи! Я два дня назад знаешь какую лекцию про маньяков выслушала – мент, приходивший в школу, отдыхает! По мнению тети Раи, они поджидают маленьких девочек в лифтах, при этом останавливают лифты между этажами…