Найти героя

"За женщинами? Однажды приударил. Было. Результат - дома. Сто двадцать кило живого веса, сальные крашеные патлы и вечные причитания, переходящие в истерику. И еще два побочных эффекта десяти и пятнадцати лет от роду. Вот и вся любовь, вот и все романтические похождения..."

Агент, не отрываясь, читал свою инструкцию и ухмылялся. Это показалось Пустотелову странным. Каким-то он был несамостоятельным, этот "важный". Вздохнуть не мог без своей инструкции. Агент называется!

– Нет. За женщинами не бегаю. Я вообще никак не расслабляюсь. Я просто не напрягаюсь.

Агент удовлетворенно хмыкнул и на секунду оторвал взгляд от телевизора.

– Значит, вас в этой жизни вообще ничто не волнует? А деньги, уважение... Хотите, мы дадим вам денег? Много. Миллион!

"Хотели б дать - дали бы сразу. Миллион... Нашли идиота. Что с ним делать, с миллионом? Люське платьев с трусами накупить, а Машке таблеток, чтобы не беременела, как кошка? Клонят куда-то службисты. Завербовать хотят, что ли? Так ведь поздно. Вышел уже из того возраста, когда хотелось стать неуловимым и непобедимым суперагентом и крошить железным кулаком черепа бандитам..."

– Не надо. Не интересно мне это.

Видимо, Федор ответил искренне, а инструкций на такой случай телевизор не выдал. У агента даже немного вытянулось лицо.

– Вам что, не хочется наверх? Мы можем это устроить. Без всяких предварительных условий.

"Наверх, под это ужасное бездонное небо? Чтобы каждый день, каждый час испытывать приступы страха и головокружения? А вообще-то, плевать и на страх, и на кружение. Верх - низ, без разницы. Уведут наверх, значит, так тому и быть, но хотеть этого - увольте. Скучно..."

– Мне все равно.

Теперь агенты переглянулись уже все вчетвером. "Важный" даже вспотел, словно сделал по площади еще один круг. Он протянул руку третьему "аккуратному", чтобы и тот смог прочесть инструкцию на экранчике.

– Слушай, парень, а ты у психиатра никогда не наблюдался?
– хмыкнул один из близнецов.

"У психиатра... У этого небритого алкоголика, который сам страдает целым букетом болезней, навязчивых состояний и неврозов. Наблюдался. Вернее, Люська "наблюдала". Привела, даже документы оформила. Лечите, мол, дорогие доктора, моего муженька от того, чем он не болеет. Ну, постучали они молоточком, картинки показали, вопросы задали - такие же вот, как сейчас, глупые - да и отпустили. С главным психиатром даже выпили напоследок.

Он тогда расчувствовался, обнял и напутствие сказал: "Все бы, сказал, - Федор, были такими психами, как ты, жили бы люди, словно в раю..."

Третий агент оторвал взгляд от экранчика в часах "важного" и тяжело вздохнул. Словно бы услышал мысли Федора, и они оказались ему чрезвычайно близки.

– Наблюдался. Жена настояла. Выпустили без диагноза.

– Это они поспешили, - заметил второй "близнец".

Федор медленно перевел взгляд на агента, и тут до него дошло, что "братья" на самом деле непохожи. Совсем непохожи.

– Ну что же, гражданин Пустотелов, - вмешался "важный", спрятав экранчик под белоснежной манжетой рубашки, а для верности еще и одернув рукав пиджака.
– Как говорится, пройдемте.

"Пройдемте так пройдемте. Ничто не мешает. Ноги пока ходят. Было бы интересно, спросил бы - куда и зачем, да только ведь не интересно. Есть, конечно, вялая надежда, что за чем-то необычным и не куда-то в еще более глубокий подвал, а в приличное заведение, но искренне надеяться на это глупо. Чудес не бывает..."

– Не волнуйся, Федя, я Людмиле скажу, - трагически-участливые нотки в голосе Поликарпова звучали фальшиво.

– Господа агенты, вы про Кувалду не забыли?

– Слушай меня внимательно, - "важный" агент ухватил кабатчика за шиворот.
– Ты никого не видел, и куда делся Пустотелов, не знаешь. Понял?

– Понял, - поспешно кивнул Поликарпов.
– А Кувалда?

– Заберем, - агент поморщился.
– Свободен.

– Федя!
– вопль был такой силы, что перекрыл все прочие звуки на площади. Орала Люська. Видимо, уловив каким-то женским чутьем недоброе, она пошла по следам мужа. Ее монументальный силуэт маячил в глубине тоннеля-проспекта метрах в ста от площади. Бежала Люська, несмотря на вес, довольно резво, а в руках у нее матово поблескивало нечто круглое и металлическое. Скорее всего, сковородка.

– Быстро!
– скомандовал "важный".
– Пивцов, Воткин - налево! Вернетесь в кабак и арестуете Кувалду. Совковский, Пустотелов - к эскалатору!

Федор уже давно разучился спешить и убегать, тем более от Люськи, даже вооруженной, но сейчас освежить память по этой теме ему помогли два весомых удара в область почек. Он споткнулся на ровном месте, упал на четвереньки, затем поднялся и побежал, стараясь не отставать от первого агента, дабы не получить "добавки" от второго, бегущего позади.

Почему надо было бить, а не просто подтолкнуть, Пустотелов спрашивать не стал. Хотя это его и заинтересовало. Впервые за последние два года.

Глава 4

В приличное заведение Пустотелова не повели. После недолгого марша под пронзительно синим небом агенты впихнули его в какой-то банк или кассу, затем провели по коридору, спустились вместе с Федором на лифте вниз и, наконец, сдали рослому охраннику в военной форме. Тот, даже не взглянув на Пустотелова, отпер железную дверь с "глазком" и приглашающе мотнул головой. Федор сразу заметил, что "глазок" в двери установлен так, чтобы смотреть не наружу, а внутрь комнаты, но этот факт не возбудил в нем никакого любопытства. Он равнодушно шагнул через порог и оказался в тесной тюремной камере.

В душном помещении стояли двенадцать коек, на которые претендовали около сорока человек. Федор оказался как раз "около" сороковым или сорок первым. Он окинул взглядом скромное убранство нового пристанища и поискал, куда бы сесть.

– А нету местов!
– прямо перед Пустотеловым вырос кривляющийся тип с черными зубами и хитрющими бегающими глазками.
– Тебе, баклан, два выхода: либо прямо у порога жопу прижать, либо сразу повеситься!

– Барыга, сдай назад, не в крытой, - пробасил кто-то с дальней койки. Видишь, какие тут все. Они твоей лохматости все одно не просекут и не оценят.

Чернозубый Барыга опустил руки со спастически растопыренными пальцами и разочарованно сплюнул на ботинок Федору.

– Еще один кролик замороженный? Слышь, Хан, этот тоже тормозной! Лаблаторный подопытный.

– Пирацетам, - сказал Федор, усаживаясь спиной к стене.

– Чего?
– не понял Барыга.
– Э-э, ты куда уселся? А у Хана разрешения спросить?! Это, может, его любимое место?! И чего ты там вякнул? Сматерился по-ново, что ли?

– Лекарство так называется, - неторопливо пояснил Федор.
– Если у тебя пальцы после инсульта скрючило, оно поможет. Я в психушке слышал. Запомнил на всякий случай.