Найти и вспомнить

Марина ушла с праздника одна. Резко оборвала своего "кавалера" на полуслове и убежала, как Золушка с бала, оставив парня в обидах и недоумении. Вот только туфельку не потеряла… но чувствовала, как ее платье превращается в ветошь, а карета в гнилую тыкву. В темном окне второго этажа, там, где кабинет английского языка и литературы, виднелась целующаяся парочка, освещенная фонарем во дворе. Видно было, как на девичьей руке, обнимавшей парня за шею, блестит браслет-змейка. Украшение, отданное матерью Ирине, как старшей сестре…

Дома Маринка ничего не объяснила удивленным отцу и маме - сразу же легла спать. Марина не слышала, как под утро пришла Ирина, как сестра смеялась, - "немножко пьяно ты смеешься!" - мстительно думала сквозь сон Маринка, для которой в этом сне белая рука вновь и вновь обнимала Ленку за шею, - как возмущенно выговаривал принцессе Король-Отец и каменно молчала Богиня-Королева-Мать.

И снова, и снова, и снова…

Марине снился Ленька, смеющаяся Ирина, Наташка-блондинка… и еще какие-то глаза стального цвета, перепутанные мотки проволоки, густые зеленые ветки, прорастающие из стен спортивного зала и хватающие танцующих парней и девчонок… в общем полный бред.

Утром она решительно объявила родителям, что после школы будет учиться в областном центре. И никакого пединститута по маминым стопам - только университет, экономический факультет. А Ирина - пожалуйста, пусть поступает куда хочет. Это ее личное дело. Марина хочет быть самостоятельной. Ей сестра не указ, и родители тоже - у Марины своя голова на плечах. Мама сильно ругалась, а папа неожиданно понимающе кивал Маринке, хотя и был очень грустный.

Ирина молчала. И это было самым ужасным. Ирина не просила прощения, не шмыгала виновато носом, как это обычно бывало… она просто молчала и не глядела в сторону раскрасневшейся, гневно спорящей Марины. Что-то важное уходило из их жизни - то, что делало их единым целым. Теперь каждая начинала жить сама по себе. Как будто тесно им стало рядом друг с дружкой.

"Но это же неправда!" - отчаянно кричала внутри нее храбрая маленькая девочка, которую когда-то спас Охотник.

"Но это же неправда", - вторила ей перепуганная девчонка с авоськой, в которой болтались проклятые крышки.

"Но это же неправда…" - шептала юная выпускница, грустно глядящая на нее из зеркала.

Чаще всего мы не слушаем тех, кто пытается достучаться до нас. Душу легко обмануть. Успокоить. Заставить переключиться на что-то "более важное". "Потому и разводов в мире немало", - говорила одна тетка-телеведущая. Права была, чтоб ей пусто было! Ох, права.

Вот так и получилось, что Ирина сдавала экзамены в местный филиал политехнического института, факультет которого готовил специалистов для комбината. Так и осталась Ирина в родном городке, с родителями и связала свою жизнь с комбинатом. Марина же уехала в миллионный город. Поступила не в университет, как советовала мать, а в тот же политехнический - на факультет экономики.

Первый развеселый курс - девчоночья общага, приезды домой на каникулы, бессонные сессии. Сумасшедшие, романтические ухаживания Виктора. Молодежная свадьба. Через год - рождение сына. Счастливые первые годы жизни маленькой семьи в тесной однокомнатной квартирке Виктора. И дальше - обычная жизнь, все как у всех. День за днем, год за годом.

–  Ты понимаешь, кот, мы с Ириной помирились. В общем-то, впрямую и не ссорились. Просто разошлись в разные стороны. Как папа и говорил. Встречались, родителей похоронили, но никогда, честно скажу, особенно не вникали в жизнь друг друга. А сейчас Ирины нет. Но все возвращается. И Королевство, и Трон - один на двоих, и детство. Как будто встает на свои места так, как и должно было бы быть, но - сколько времени упущено, сколько в памяти похоронено…

Марина гладила кота по мягкой спинке и задумчиво перебирала тонкими пальцами шерсть за ушами. Кот терпеливо молчал, жмуря желтые глаза.

–  Когда мы сделали ошибку, кот? Тогда в июне после выпускного бала? Или годом позже, когда я замуж собралась и втайне Ирине язык показывала - вот, мол, а я-то замуж выхожу! Или вообще все эти прошедшие годы жили неправильно? Но ведь было и много-много хорошего, настоящего счастья. Я уже рассталась с мужем… еще тогда, когда ехала в поезде. Я просто знала, что это дорога в один конец. Только не признавалась самой себе. Кот, я все делаю правильно, как ты думаешь?

Кот мурлыкал и молчал, как и все коты в этом прекрасном и жестоком мире.

–  Ну вот, котище… - Марина усмехнулась.
– Теперь мы свободные королевишны. Сейчас чай с молоком пойдем пить. Только вначале Игорю позвоним - как там дела в нашем фирменном королевстве?..

Марина набирала знакомый номер телефона. Кот громко замурлыкал и развалился поверх пледа, небрежно оставленного Мариной на диване.

Глава 24. О том, как королева Марина появляется на балу; и в этой главе все, собственно говоря, только и начинается

Вот, ведь, незадача! Марина отбросила в сторону юбку. Замечательно, конечно, когда каждый встречный мужчина смотрит на тебя так, будто воочию перед собой кинозвезду увидел, но что ей сейчас делать с предстоящим нарядом на юбилей? Ладно бы просто заседание и речи, так ведь потом объявлен бал! А все ее вещи ей велики. Просто смех, да и только! Ну, кое-что можно поправить… не так это и страшно, но получается достаточно буднично и совсем-совсем не по-королевски. Джинсы и кофты на балу, к сожалению, не приняты.

–  А надо ли тебе выглядеть по-королевски, мадам?
– спросила она зеркало.
– В конце концов, приглашают директора фирмы, а не фифу какую-нибудь, вроде любовницы крупного политика.

"Надо!" - упрямо ответило ей зеркало.

–  Сама знаю, что надо, - вздохнула Марина и села на табуретку, оглядывая ворох разбросанной вокруг одежды. Что-то лежало на диване, что-то просто валялось на полу, а на дверной ручке висела роскошная, но уже изрядно поднадоевшая шелковая кофта. Вальяжный кот уютно устроился на черном платье, сшитом в стиле "от Диор". Платье Марина даже и не примеряла, слишком уж вызывающим оно ей показалось. Кроме того, к такому строгому стилю полагалось какое-то богатое украшение. С бриллиантами. Нечто вроде ожерелья, стоимостью в полугодовой фонд зарплаты аффинажного цеха нашего металлургического комбината.

Марина представила себе, как она заявляется на торжественное совещание в этом платье и сверкает бриллиантами среди лысых и пузатых мужчин, поглядывающих в сторону соседнего зала, где уже приготовлен шведский стол. "Пиявка, присосавшаяся к комбинату!
– желчно шепчет чья-нибудь супруга.
– Эти новые русские все производство уже разворовали! Ишь, брюликами обвесилась!"

Хм… обидно. Впрочем, улыбнулась она, сгоняя кота с платья, у нее бриллиантов нет - и не было, так что брюзжать по этому поводу некому. А платье надо все-таки примерить. На Иринке оно было, как влитое, хотя явно она одевала его всего раза два, не больше. И судя по отсутствию хвастливой фирменной лейблы, сшила когда-то сама. Руки у Иринки были золотые, а уж вкусом обеих сестер не обделили ни судьба, ни учеба у придворных дам.

Ей вдруг вспомнилась песня Розетты, когда-то очень понравившаяся. "Listen to your heart" - пела босоногая девочка на сцене, а внизу лес рук размахивал яркими светлячками пламени зажигалок и рассыпающихся искрами бенгальских огней. Черное облегающее платьишко. И никаких бриллиантов.

–  Listen to your heart!
– пропела Марина в "микрофон", который изображал флакон туалетной воды, и упрямо взмахнула рукой. Решено - будем примерять! А прическа у нее как раз такая, чтобы шею подчеркивать. Пусть Игорь гордится своею спутницей!