Найти себя. Трилогия

Обост раскланялся, но ни он, ни его оркестр не покинули своих мест. Это был еще не финал. А за спинами музыкантов уже начала исчезать черная драпировка, полностью открывая сцену. Показались ударная установка и музыканты с духовыми инструментами. Затем открылись два огромных вентилятора по краям сцены. И, наконец, зрители увидели, что над сценой нависает клетка с мелкой проволочной сеткой, внутри которой отливают холодным светом два полированных металлических диска.

– Гроза, – произнес декламатор одно единственное слово.

Зал погрузился в полную темноту и с первыми звуками музыки начали разгоняться вентиляторы. Подсвеченные сзади синими прожекторами они стробоскопами освещали публику и обрушивали на нее мощный поток воздуха. Обост снова повторял «Времена года», точнее одну часть музыкального цикла – «Лето» или «Грозу», как ее иногда называли. Но теперь это было иное исполнение, где солисту помогали не только смычковые инструменты, но и трубы, флейты, а главное мощный ритм ударной установки. Музыка приобрела совершено другой оттенок, еще более тревожный и еще более нагнетающий. А в момент наивысшего накала весь оркестр вдруг сделал короткую паузу и разряд в несколько миллионов вольт оглушительно пробил воздух, образовав рукотворную молнию между металлическими дисками в клетке.

В зале раздались испуганные крики, а Алель судорожно схватила Виктора за руку. Но оркестр, как ни в чем не бывало, продолжил мелодию и начал новый виток музыкального повествования, вновь поднимая напряжение и приближаясь к следующей эффектной паузе с выбросом мощнейшего электрического разряда. Зрители уже догадались, что молнии бьют в театре вовсе не случайно и напугались не так сильно, как в первый раз, но все равно дружно ахнули. А в центре этого буйства стихии, в ослепительных вспышках электрического света стоял великий скрипач. Развивались его волосы и фалды фрака, словно он сам стал частью стихии, в упоении извлекая из своей маленькой скрипки совершенно невероятные звуки бушующей грозы.

Наконец буря закончилась. Музыка сменила мотив и начала постепенно стихать. Замедлились вентиляторы, вращаясь уже по инерции, а клетка с дисками поползла вверх, исчезая из глаз зрителей. Электрическое устройство при работе создало большие порции озона и сейчас в зале по-настоящему пахло прошедшей грозой.

Публика была настолько потрясена, что некоторое время пребывала в безмолвном шоке. Виктор первый поднялся на ноги и несколько раз хлопнул в ладоши, отдавая дань мастерству Обоста. И тогда зал взорвался бешеными аплодисментами. Люди кричали «Браво!» и аплодировали стоя, а главному исполнителю благодарные поклонники понесли охапки цветов. Маэстро, не теряя достоинства, степенно кланялся и победоносно поглядывал на публику, складывающую цветы у его ног.

После концерта Сомов и Лоу выбрались из толпы зрителей и прошли за кулисы, в самые недра театра, закрытые для посторонних, где состоялся спонтанный банкет. Пиршество проходило без затей, по-простому, прямо в одной из общих гримерок. Размеры помещения были скромными, да еще и народу в него набилось столько, что яблоку негде было упасть. Обост давно уже стал заместителем графа во всем, что касалось деятельности певцов и музыкантов. Репетиции, концерты, гастроли и съемки на телевидении, практически все эти вопросы старый скрипач решал самостоятельно. Кто из артистов в такой ситуации осмелился бы не прийти и не поздравить своего начальника? Впрочем, музыкальная братия часто собиралась вместе по любому малейшему поводу и без него.

Появление Виктора было встречено радостными возгласами мужчин и визгом женщин, облепивших его со всех сторон. Вампирша удивленно замерла в дверях и с непониманием взирала на шумную и веселую компанию, в которой не было ни напыщенности, ни чопорности и полностью отсутствовало деление на сословия. Обычные люди, рабы и дворяне вели себя так, что по их поведению невозможно было определить кто из них кто. Может всех артистов так раскрепощала творческая профессия, а может это было и прямое влияние Сомова, приверженца очень демократических взглядов. Та же рабыня-оркчанка Кийра буквально повисла на графе, целуя его в щеку и что-то требовательно шепча на ухо.

Для Виктора и Алель освободили место рядом с виновником торжества Обостом. Начались здравицы в честь скрипача, сопровождаемые шутками, смехом и песнями. Сомов внес свою лепту в общее веселье, поведав, что юбиляру было мало ветра и молний в концертном зале и его с трудом отговорили от идеи поливать зрителей сверху водой, словно дождем. Этот рассказ вызвал очередной всплеск хохота за столом. Однако, несмотря на всеобщее веселье, на вампиршу музыканты нет-нет, да и поглядывали с некоторой настороженностью, а женщины так вообще бросали на нее взгляды полные ревности.

– Признайся, – прошептала Лоу, – Ты здесь со всеми певичками переспал?

– Нет конечно! – искренне возмутился Виктор, – Не со всеми.

– Импровизацию! Импровизацию! – хором потребовали артисты, обращаясь к Сомову.

Так называлась забава, в которой граф должен был сходу сочинить и исполнить песню на заданную тему. А певцы и музыканты подхватывали, впервые исполняемое произведение, и тот, кто лучших других угадывал мотив, манеру и стиль исполнения, получал право включить новую песню в свой репертуар.

– Деньги! – первым выкрикнул тему один из орков.

– Вот меркантильное создание, – проворчал Обост, – Ну разве хорошая песня может быть про деньги, дурья твоя башка!

Но Сомов уже пробрался к клавесину и положил пальцы на клавиши. Он отстучал звонкий переливчатый проигрыш, сделал паузу и весело посмотрел на артистов.

– Не деньги, – внес он поправку, – а деньги, деньги, деньги.

И приступил к исполнению величайшего хита шведской группы «ABBA». Артисты полезли вперед, толкаясь вокруг клавесина и надеясь заполучить музыкальное произведение себе, но Виктор быстро отсеял претендентов, оставив только двух певиц, которые и продолжили петь, внимательно следя за каждым движением Сомова. Они понимали своего учителя не просто с полуслова, но даже брошенный им взгляд, кивок головой или движение бровей мгновенно отражалось на исполнителях.

– Это чудо, – благоговейно прошептал Обост и, повернувшись к вампирше, пояснил: – Мы с вами присутствуем при рождении нового шедевра. Недели две-три девушки порепетируют, потом их покажут по телевидению и уже через месяц эту песню будет напевать вся страна. Поразительно! Я сотни раз наблюдал эту игру в импровизацию и не перестаю удивляться! Не было случая, чтобы граф не смог сочинить песню на заданную тему. И всегда это у него выходило так легко и непринужденно, а вместе с тем настолько божественно, словно сама Ура напевала ему на ухо. Вы знаете, какие слухи ходят о графе и богине? Так вот, уверяю вас, это не слухи. Как профессионал с полувековым опытом, я утверждаю, что сочинить такое количество удивительно прекрасной и невероятно разнообразной музыки человек просто не в состоянии. Его музыка – это подарок богов.

Лоу слышала много песен Сомова, но никогда не задумывалась над тем, откуда они берутся. Конечно, Вик был неординарной личностью, однако, разве можно было всерьез говорить о прямой связи человека с богами?

– Не верите? – Обост поощрительно улыбнулся, – Предложите любую тему и убедитесь сами, что граф с ней справится не напрягаясь. Любовь? Ну что вы? О любви граф вообще может петь бесконечно. Хотя, если тему усложнить или даже довести до абсурда, – старик задумался, – Господин граф, наша гостья желает услышать песню о любви, но состоящую только из одной фразы.