Найти себя. Трилогия

Сомов задумался о способе, которым пытались убить Алель. Яд, как известно излюбленное оружие женщин. У принцессы Сиан был мотив и о своем желании смерти вампирши она говорила открыто, но имелись ли у нее реальные возможности совершить нечто подобное? Тайно отыскать и подкупить кого-то из окружения Лоу (а это были неоднократно проверенные и надежные люди) или дотянуться до территории другого государства и нанять убийцу там? Что-то сомнительно. Провернуть такую операцию это было явно выше умственных способностей Леноры. Хотелось бы, конечно, кое о чем ее поспрошать, но заявиться с подобными расспросами к принцессе Сиан было абсолютно невозможно.

Впрочем, был один человек, которому Виктор мог не просто задать вопросы, но и получить от него ответы.

– Герцог, вы допросили повара?

– Да, но это не он.

– Но он же главный подозреваемый. Надавите на него сильнее! – потребовал Сомов.

– Вик, может ты не будешь давать указания, как мне следует работать. Повар уже трижды признался. Мы проверили все рассказанные им версии. Это не его рук дело.

– Может он не все еще рассказал?

– Ну, хорошо, – не стал дальше спорить начальник тайной стражи, – Я наивно полагал, что тебе нужен виновник содеянного, а не крайний, на которого можно все списать. Но если ты так хочешь, то повар признается и в четвертый раз. Правда, выживет ли он после очередного допроса, я не уверен.

– Но кто тогда, если не он?

– Альтийцы. Больше некому, – категорично заявил Крон, – Все ответы нужно искать на той стороне пролива.

Виктор вдруг замолчал, нахмурился и, прищурившись, пристально посмотрел на герцога.

– А не много ли на тебе сегодня защитных амулетов, друг Крон?

– Много, – не стал отпираться Гросс, – Извини, Вик, но я уже не знаю, чего от тебя ожидать. Ты в последнее время стал каким-то нервным и совершенно непредсказуемым.

– Станешь тут нервным в свете последних событий и в такой поганый год.

– Какой год? Черного лебедя? А причем здесь год? Я не понимаю.

– Вот и я не понимаю, – зло усмехнулся Сомов, продолжая внимательно изучать сыщика и поглаживая «Грозовой бич» на пальце, – Но разве это не ты посоветовал мне отправить Алель к вампирам? Разве не ты говорил, что там самое безопасное место?

– Я советовал?! – возмутился Гросс, – Извини, друг, но это не я приезжал к тебе с советами, а ты ко мне. И я не навязывал тебе свою точку зрения. Ты спросил мое мнение – я его высказал, но не более того. Меня интересовала только безопасность страны и не выдаст ли твоя подруга, не приведи Авр, какую-нибудь государственную тайну. Однако, если бы безопасность госпожи Лоу была поручена тайной страже, то ничего подобного бы с ней никогда не произошло. Но ты ведь у нас самый умный. Ты ведь сам всегда принимаешь решения. У тебя везде свои люди. Так какие претензии ко мне? И вообще, я поражен, Сомов, что ты вдруг стал во мне сомневаться, – герцог сокрушенно покачал головой и недобро посмотрел на графа, – А что будет, если я начну сомневаться в тебе?

Начальник тайной стражи открыл сейф, достал оттуда папку, настолько распухшую от количества вложенных в нее листов, что она даже не закрывалась, и раздражено бросил ее перед Виктором.

– Читай! Все материалы расследования на данный момент, – сообщил он, – Сотни допрошенных лиц и донесения моих агентов. Половина под грифом секретно. Как видишь, я ничего от тебя не скрываю.

Сомов начал листать материалы дела. В одном герцог точно не соврал – в доносах были указаны имена агентов из близкого окружения короля, принцессы и самого Виктора. И это были такие персоны, что у графа глаза полезли на лоб. Вот тебе и надежные люди. Ну кто бы мог подумать на того же Пастыря, который входил в узкий круг правления ордена тамплиеров?

– Значит ты думаешь, что покушение организовали все-таки альтийцы? – устало спросил Сомов, когда полностью ознакомился с представленными документами.

– Больше некому. Есть хорошая пословица, что даже мертвому вампиру нельзя доверять. И я тебя об этом предупреждал.

– Что же делать?

– Ничего. Пока ничего. Но скажу тебе строго по секрету, что тайная стража готовит беспрецедентную операцию по внедрению нашего агента в самое сердце Альтрона. И вот тогда мы получим ответы на многие вопросы. В том числе, надеюсь, выясним и детали покушения на госпожу Лоу.

– И долго мне ждать ответа?

– Недолго, Вик. У меня есть причины, чтобы торопиться. Мир стремительно развивается. История еще не знала таких темпов научно-технических открытий и ускоренного внедрения их в производство. Но вампиры наступают нам буквально на пятки. Мы сделали Сони, они сделали свой аналог, мы сделали пушки, они тоже работают над чем-то похожим, а кое в чем нас и опережают. Есть информация, что на альтийских верфях строят железные корабли с низкой осадкой, борта которых наши орудия уже не пробьют.

– Мониторы?!

– Тебе виднее, как они называются. Я же вижу другое – вампиры готовятся к войне и эта война будет с нами.

– Ни пушки, ни ружья вампирам не сделать, – заверил герцога Сомов, – есть физические ограничения при использовании нагнетания воздуха магией. Скоро у нас появятся новейшие алгоритмы, чтобы эти ограничения раздвинуть, но вампирам такие алгоритмы никогда не просчитать. Нет у них для этого соответствующих вычислительных мощностей.

– Хотел бы я быть в этом так же уверен, как и ты. Остается надеяться, что ты не ошибаешься в своих оптимистичных прогнозах, – произнес герцог, – Со своей стороны обещаю, что о любых новых данных, касающихся покушения на госпожу Лоу, ты будешь извещен первым.

– Спасибо, Крон.

Спустя неделю Авик принял решение возвращать вампиршу к жизни. Сам лекарь выглядел гораздо хуже пациентки – он осунулся, на щеках появилась щетина, волосы всклочены. Все это время Лакис не отходил от Лоу буквально ни на минуту и практически не спал. Он винил лично себя в произошедшем с вампиршей и изо-всех сил старался это исправить.

– До конца организм еще не очищен, но доза яда уже не смертельная. Дальнейшее нахождение в замороженном состоянии принесет больше вреда, чем слабое отравление, – Лакис перевел усталый взгляд с Лоу на Сомова, – Лучше лечить пациентку больную, но живую, чем здоровую, но мертвую.

Виктор всецело доверял лекарю и не возражал. Жизнедеятельность вампирши постепенно восстановили, но в сознание она пришла не сразу, а только через несколько дней. Когда Сомов увидел открытые голубые глаза и слабую вымученную улыбку, обращенную к нему, то готов был расплакаться от счастья.

– Никогда, – шептал он, стоя на коленях перед кроватью Алель, и целуя ее тонкие длинные пальцы, – никогда больше я не оставлю тебя одну и не отпущу от себя! Когда-то я был готов умереть за свободу, а теперь боюсь потерять тебя больше смерти.

Ночью, в полной темноте, они лежали в постели рядом друг с другом, взявшись за руки и молчали. Полная тишина нарушалась лишь храпом лекаря, спавшего без задних ног в соседней комнате.

– Слышишь? – тихо спросила вампирша.

– Как храпит Авик?

– Нет, – улыбнулась Алель, – Наш пульс. Ты слышишь? Боги навсегда связали нас вместе.

Виктор прислушался и сначала даже не поверил своим ушам. Это было невероятно и необъяснимо, но сердца человека и вампирши, мужчины и женщины бились синхронно. И если это был не пульс божественной любви, то что? Как бы сказал герцог Гал Грат – когда еще боги яснее выражали свою волю?