Найти себя. Трилогия

Стоило поправиться, как тут же появился Геор с кузнецом. Несколько ударов молота и на руках и ногах раба повисли тяжелые железные оковы с короткими цепями. Теперь захочешь не убежишь. Геор отконвоировал человека в полуподвальную камеру и перед тем как закрыть дверь, злорадно оскалился:

– Готовься, Сангин, завтра утром тебя принесут в жертву.

Он лязгнул засовом и его зловещий хохот еще долго звучал в ушах Сомова.

Ну, вот и закончились его приключения в этом странном жестоком мире.

В камеру доносились приглушенные звуки музыкальных инструментов, в основном ритмичные удары ручных барабанов, а также смех, выкрики и песни орков. Они сегодня что-то очень шумно праздновали. Может быть, Лексор стал чемпионом, а может, у орков было принято пировать перед жертвоприношением. Эти звуки веселья еще сильнее терзали душу человека, приговоренного к ужасной смерти. К середине ночи орки утихомирились, и пошел дождь. Виктор не спал, ему было жаль тратить последние часы своей жизни на сон. Он слушал дождь, как тот шумит, падая в траву, как барабанит по крышам и как иногда его перекрывают ленивые раскаты грома.

На рассвете, когда Сомова вывели из камеры во двор, дождь продолжал плакать. Вик вышел спокойный слегка бледный и подставил лицо каплям дождя. Его отрешенное состояние резко контрастировало с суетой, царящей в замке, особенно у ворот, где формировался большой обоз из груженых телег. Кричали надсмотрщики и бегали рабы, прикрывая от дождя мешки с зерном, отправляемые в город на продажу. Виктора подтолкнули в спину, провели через двор и поставили позвякивающего цепями перед очами самого Вендора Ихара. Хозяин сидел под навесом от дождя в окружении родственников и помощников. Вендор оценивающе посмотрел на стоящего перед ним молодого человека с непокорно поднятой головой, мокрыми от дождя сосульками волос, прилипшими ко лбу и взглядом, устремленным куда-то вдаль.

– Хорош, очень даже хорош, – оценил хозяин и наклонился в сторону Геора, отдавая распоряжение: – На рынок сразу не вези. Для начала попробуй на аукционе рабов. И только если на аукционе не возьмут, тогда продашь на рынке. Торгуйся и меньше, чем за пять золотых не уступай. Хотя такой необычный тип может уйти и за все десять, если я что-нибудь смыслю в рабах. И в железе его держать, чтобы опять не убег. В железе!

Сначала Виктор не сообразил, что разговор идет о нем, а когда понял, то даже растерялся от услышанных слов. Его не убьют?! И он испытал огромное ни с чем несравнимое облегчение. Раба собирались всего лишь продать, а не убивать. А потом его охватил гнев за жестокую шутку Геора насчет жертвоприношения, в которую студент поверил. Сомов нашел шутника взглядом и сузившимися глазами попытался выразить всю свою ненависть к орку. Геор оглушительно расхохотался и тут же рассказал всем присутствующим про удачно исполненную шутку. Скоро уже все орки смеялись глядя на Виктора. Они держались за животы, хлопали себя по коленям, а Вендор даже прослезился от смеха. Ненавижу! Стиснув зубы и клокоча от ярости человек, смотрел на хохочущие клыкастые морды орков окружающие его со всех сторон. Ненавижу!!!

Словно поняв, что жертвоприношение не состоится, дождь перестал лить, показалось солнце и на небе засияла необычайно яркая радуга. Виктора посадили в одну из телег, где сразу прикрепили цепь от его оков к одной из боковых жердин, и повозка тронулась в путь. И тут Сомов увидел Ийсму. Женщина рвалась подойти к нему, но ее не пропускал Геор, наезжая конем и замахиваясь на целительницу плетью.

Телега, на которой сидел Виктор, протиснулась сквозь узкую арку ворот и медленно покатилась прочь от замка, скрипя и раскачиваясь на ухабах. Сомов, не отрываясь, смотрел, как уменьшается фигурка целительницы, выбежавшей за ворота. Скованный цепями он не имел возможности даже помахать ей на прощанье. Ийсма прижимала руки к груди и что-то шептала ему вслед, может быть, прощалась, а может, произносила заклинания удачи, если таковые были в этом мире, и если вообще в этом мире была удача.

Глава 6. Добрый хозяин

Город Эсгабар оказался намного больше, чем представлял себе Виктор. Дольше часа понадобилась обозу, чтобы по узким улицам добраться до рынка и всю дорогу под аккомпанемент колес, грохочущих по каменным мостовым Сомов непрерывно вертел головой. Город начинался убогими глинобитными хижинами, переходящими в кварталы с деревянными домами. Все строения старые серые и неухоженные, а крыши домов черные, покрытые въевшейся сажей и копотью. Тут же на периферии располагались немногочисленные предприятия и фабрики. Промышленность была развита слабо, но что-то здесь все-таки производили, поскольку из труб валил густой черный дым, а из ржавых цистерн шел пар, и капала горячая вода. По улицам бродили чумазые орки, скорее всего рабочие этих предприятий, вдоль заборов сидели нищие в грязных лохмотьях и повсюду сновали маленькие шустрые оборванцы, которых возницы отгоняли кнутами. Вдоль обоза проскакал Геор, блеснув стеклами гогглов и предупреждая, чтобы все следили в оба глаза, пока шантрапа чего-нибудь не стянула.

Окраины города остался позади, и появились каменные и кирпичные здания, которые становились все выше и лучше, а сами дома запестрели разнообразными вывесками с витиеватыми надписями и красочными рисунками. Мясные и рыбные лавки, сапожные мастерские, готовая одежда, оружейная, таверны и даже магазинчик с названием «Магические амулеты». Когда проезжали мимо пекарни Виктор испытал настоящий шок, такого сладкого аромата свежеиспеченного хлеба он давненько не слышал.

Чем ближе к центру города, тем больше народа было на улицах, кто пешком, кто верхом, а кто на извозчиках. Больше всего Виктора привело в изумление то, что среди горожан были не только орки, но и обычные люди и их было много. А самое главное эти люди беспрепятственно перемещались по городу и, судя по всему, были свободными жителями. Это было неожиданно и совершенно непонятно. По одежде горожан, что орков, что людей можно было безошибочно определить их положение в обществе. Из толпы резко выделялись знатные орки. Они облачались преимущественно в кожаные одежды с многочисленными ремнями, поясами и блестящими медными пряжками и застежками. Обязательным аксессуаром являлись амулеты на груди, меч на боку и гогглы, чаще всего сдвинутые на лоб. Такие господа шли ледоколом свозь уличную толпу, а прохожие почтительно расступались. Но чаще знатные орки перемещались верхом на лошадях, вращая головой, словно башней танка и целясь в окружающих окулярами гогглов. Поймав такой взгляд проезжающего мимо орка, Виктор испытал неприятное ощущение, словно его взял на прицел снайпер. И любопытная деталь – у этого всадника на боку вместо меча висел короткий стальной цилиндр.

Город поражал своими размерами и количеством жителей. Но еще поражал и отвратительным запахом, а точнее нестерпимой вонью, которой здесь все вокруг пропиталось. Вонь от желто-зеленого конского навоза, размазанного по мостовым, характерный канализационный смрад от сточных канав вдоль улиц, зловоние от куч мусора и грязи, наваленных, где попало и миазмы от помоев выплескиваемых иногда прямо из окон. На все это накладывался запах дыма и гари из низких фабричных труб, который оседал на город, а не уносился ветром.

Перед въездом на рынок, где творилось настоящее столпотворение, Сомова отстегнули от телеги, и дальше обоз пошел без него. Геор привязал один конец веревки к цепям человека, а другой к седлу своей лошади, и они двинулись вниз по улице, имевшей явный уклон. Дома вскоре расступились, и открылось бескрайнее синее море, над которым носились и пронзительно кричали чайки. Но любоваться морскими просторами Виктору позволили недолго. Геор быстро договорился с капитаном, после чего раба провели под деревянным портовым краном с огромными парными колесами, подняли на борт и загнали в трюм корабля, стоящего у пристани на погрузке. Судно было парусное трехмачтовое и, наверное, относилось к типу барков, а трюм его оказался битком набит такими же, как и Сомов, горемычными невольниками. Около двух суток рабы провели в темном антисанитарном трюме грузового судна, откуда их не выпускали даже оправиться, а на третий день всех подняли на палубу, и болезненно щурясь от яркого солнечного света, Виктор увидел Макабр.

Столица орков была еще огромнее, чем предыдущий город. Первое, что бросалось в глаза это несметное количество кораблей, стоящих в гавани и берега, густо усыпанные лодками. Потом взгляд натыкался на прибрежный бастион, возвышающийся над портом. Основательное сооружение из серого гранита с тремя башнями уменьшающегося диаметра, которые были поставлены друг на друга. Бастион возносился на десятки метров вверх, и носил следы тяжелых былых сражений. Поверхность его стен пошла трещинами, камни местами почернели и даже оплавились, и то тут, то там видны были заплатки из материала, сильно отличающегося по цвету от основного фона. Дальше взгляд притягивал раскинувшийся на возвышенности роскошный дворец короля орков из черного мрамора, окруженный шестью контрастными белыми башнями. В городе было полно и других достопримечательностей, но Геор уже нетерпеливо дергал Виктора за веревку, не давая глазеть по сторонам. По дороге среди потока гужевого транспорта им попалось несколько телег с водой специально поливающих улицы. Чистоту в столице пытались поддерживать, но все равно здесь воняло отвратительно. Цивилизация, подумал Сомов глядя на проезжающую мимо поливальную телегу, грязная воняющая, но все же цивилизация.

Примерно через час они достигли цели своего путешествия, исходя из количества рабов, которых здесь было больше, чем где-либо еще. На невольничьем рынке кроме уже привычных людей и гномов, попавших в рабство, оказалось немало диких орков, закованных в цепи. Геор закончил переговоры с каким-то важным господином, передал ему конец веревки и вразвалочку подошел к Виктору.

– Хочу попрощаться, раб, – лениво произнес орк и нанес резкий удар кулаком в живот.

Сомов охнул и присел от боли. На самом деле он успел сгруппироваться и даже немного увернулся от удара. Месяцы тренировок не прошли даром, и тело само среагировало на опасность. Было больно, но вполне терпимо. Захотелось гордо выпрямиться, усмехнуться или даже плюнуть в лицо орку. Однако Виктор отбросил неуместное позерство, которое закончилось бы еще одним ударом. А оно ему надо? Но он не смог удержаться от слов брошенных уже вдогонку уходящему орку: