Назад дороги нет

– Мы не можем сегодня, – быстро нашлась Джейн, – у нас «эти дни».

Габби согласно закивала, состроив самое невинное лицо, на которое была способна в эту минуту. А Том непонимающе посмотрел на каждую из них по очереди.

– Когда оттуда идёт кровь. Она выделяется такими склизкими кровяными сгустками. Хорошо, что у нас было много ваты, а у Уэнди мы взяли марлю и запихали…

Лицо Тома, когда он наконец понял, о чем говорила девочка, скривилось от брезгливого отвращения. Джейн знала не понаслышке, что парень люто ненавидит этот естественный процесс под названием менструация. Ещё до того, как парень изнасиловал её, а после придумал позорное прозвище, Джейн нравился Том. Её первая менструация пришлась на начало лета, когда они целовались на заднем дворе приюта. Кровь потекла по ногам, (воспитанницам приюта никто не спешил покупать нижнее белье, это считалось привилегией богатых), и когда это заметил Том, то отшатнулся от Джейн, назвал её грязной и убежал. Девочка же не понимала, что в этом такого – она выросла в бедном районе, где редко женщины носили нижнее бельё или пользовались менструальными трусами, и то, что по ногам стекала кровь – было в порядке вещей. Сейчас же была осень, девочки носили колготки, и Джейн действительно делала самодельные прокладки из ваты, завернутой в марлю.

– Сейчас же заткнись! – не дал договорить ей Том и передернул плечами. – Когда это кончится?

– Через два дня мы уже не будем кровить.

– Тогда встретимся через два дня, – он глянул на Габби и наклонился к ней, глаза его при этом опасно заблестели, и он улыбнулся зловещей поганой улыбкой. – А если вы решите как-то надурить нас, я от твоего братца и мокрого места не оставлю! Ты поняла меня?

Габби закивала головой, парень же внезапно шлёпнул девочку по заду, настолько сильно, что у нее едва не посыпались искры из глаз. Габби вскрикнула от болезненных неприятных ощущений. На что Том засмеялся лающим безумным смехом. Он в последний раз на нее посмотрел и, засунув руки в карманы брюк, вальяжной походкой двинулся по коридору, к обшарпанной двери, ведущей в холл, возле которой, скрестив руки на груди, его ждал длинноволосый мальчишка, не сводивший с них подозрительного взгляда.

– Чтоб ты сдох, скотина! – не сдержавшись, выругалась Габби, посылая убийственный взгляд в спину Тома.

Сейчас она с уверенностью могла заявить, что он был самым отвратительным и неприятным человеком из всех, кого она встречала за свою недолгую жизнь, и потому с нетерпением ждала, когда с ним разберется Тео. А Джейн, не удержавшись, фыркнула и на вопросительный взгляд Габби просто пожала плечами, сдерживая улыбку. Всё-таки, её очень сильно забавляло то, как Нэнси ругается. И, кажется, она знала, от кого эта девочка всему могла набраться.

– Нэнси!

Не успели подруги отойти от столовой, как на них, тяжело дыша из-за долгого бега, налетели двое раскрасневшихся мальчишек. Габби радостно улыбнулась, узнав в них Оливера и Ника, но сразу сникла, когда поняла, что Тео с ним не было. «Ну а на что ты надеялась? – укорила она себя.

– Зачем он к тебе подходил? О чём вы разговаривали? – быстро затараторил Оливер, он потянулся к Габби, мягкой теплой ладонью, приподнял ее голову за подбородок, придирчиво осматривая на наличие ран и синяков. – Он ведь тебя не ударил? Точно? Только не вздумай нам врать!

– Мы с ним разберемся! – громко добавил Ник, сурово нахмурил брови, сжал ладони в кулаки и демонстративно ударил ими воздух. Вероятно, со стороны он хотел казаться храбрым защитником, но его пухлые щеки, взъерошенные волосы и добрые голубые глаза вызвали у Габби неожиданный приступ умиления.

Оливер и Ник наперебой продолжали заваливать девочку кучей вопросов, не все из которых, она даже сумела расслышать, просто переводила растерянный взгляд с одного мальчика на другого, сумев при этом заметить, что Джейн они как-то показательно игнорировали, будто бы даже не видели ее, в то время как она отступила чуть в сторону и, скрестив руки на груди, исподлобья их рассматривала.

Габби начала догадываться, что если она не возьмет дело в свои руки, мальчики так и будут беспокойно тараторить и заверять ее о том, что разберутся с Томом, а она ничего толком не узнает про то, в каком сейчас состоянии ее старший брат, и можно ли ей его увидеть.

– Тихо! – воскликнула она, приложив палец к губам.

Оливер с Ником резко замолчали и оторопело уставились на Габби.

– У нас есть план.

Пару минут Ник с Оливером просто непонимающе на нее смотрели, затем удивленно переглянулись, и Ник, неловко почесав затылок, совершенно не знал, что на это ответить. Оливер нашелся первым, он недоверчиво сощурился, недовольно взглянул на Джейн, словно это она была во всем виновата, и подозрительным тоном спросил:

– Какой план?

– Сначала расскажите, как там Генри? Вчера к нам прибежал один мальчишка… – Габби на мгновение замялась, снова вспомнила его неприятное лицо. То, как он карикатурно изображал Тео и мерзко хихикал, на ее глазах навернулись непрошеные слезы, – Все, что он рассказал, правда?

Ник молчал. Оливер тоже. Они понуро опустили головы, стараясь на нее смотреть, и этим подтверждали все ее опасения. Габби всхлипнула. Она чувствовала, как по щекам катились горячие слезы, которые она была не в силах остановить. Сердце гулко стучало и болезненно сжималось в груди, а на тело нахлынула невыносимая усталость. Ей было так сильно обидно за Тео. Чем он это заслужил? Что сделал такого, из-за чего его безжалостно били три идиота, и после обкорнали его волосы? Габби снова всхлипнула. Из-за слез лица друзей казались ей размытыми пятнами, в носу забилось, и было трудно дышать. Она ощущала себя настоящей слюнтяйкой, но ничего с этим поделать не могла.

Вдруг Джейн подошла к девочке. Не говоря ни слова, она крепко обняла дрожащую Габби, бережно прижимая к себе, и успокаивающим жестом нежно погладила ее по волосам. Габби уткнулась головой в плечо подруги, на одно короткое мгновение зажмурила глаза, призывая себя немедленно успокоиться. Она была очень благодарна Джейн за ту дружескую поддержку, которую та ей давала. В ее теплых объятиях девочка чувствовала, как постепенно приходит в норму.

– Спасибо, – тихонько прошептала Габби, и Джейн тепло ей улыбнулась.

Девочки отстранились друг от друга, одновременно поглядели на Ника и Оливера. Габби отметила, что они оба несколько враждебно смотрели на Джейн пристальными взглядами, словно в эту минуту она вдруг нанесла им личное оскорбление одним своим присутствием. Джейн тоже это заметила, немного побледнела, но не растерялась, гордо вскинула голову, и твердым голосом произнесла:

– Между прочим, мы с Нэнси побили того тупого мальчишку.

В наивных огромных глазах Ника мелькнуло уважение, он робко улыбнулся девочкам, но быстро принял свой смешной суровый вид, когда Оливер ударил его острым локтем в бок и качнул головой, как бы предупреждая, что делать этого не стоит. Сам Оливер скрестил руки на груди и продолжал холодно посматривать на Джейн, ни капельки не впечатленный ее фразой. Подумаешь! Он миллионы раз попадал в драки и кого-то бил. Еще чаще выходило, что это его били, а он отбивался, но не суть. А вот эта Джейн… То, что про нее говорили…

– Оливер, – нетерпеливо позвала его Габби, прерывая поток мрачных размышлений мальчика, заглядывая ему в лицо, своими большим темными влажными глазами, которым просто невозможно было сопротивляться, – вы же нашли Генри? Где он? Как себя чувствует? Рассказывайте!

Мальчишки, переглянулись, затем в полном молчании отвели Габби и следующую за ней по пятам, к их неудовольствию, Джейн подальше от дверей столовой, чтобы лишние уши не могли подслушать. Они завели девочек в пустой кабинет, заваленный сломанными стульями, столами и прочим хламом, которым давно никто не использовался. Все четверо уселись на грязный пол, не боясь измазаться, и Оливер, взяв на себя роль главного рассказчика, невидящим взглядом уставился перед собой, и ровным голосом начал говорить.

Он рассказывал, как их с Ником сильно избили, из-за чего он на несколько часов потерял сознание. Как затем, когда он пришел в себя, они нашли Генри в кладовке и тот бредил, не приходя в себя. Как отвели его к Уэнди, и доктор Стэнфорд вправил ему сломанный нос, а после они всю ночь сидели у его кровати.

Рассказ его вышел долгим и очень тяжелым. Габби, слушая мальчика, словно на себе переживала все те моменты, которые им довелось испытать. В глазах ее щипало, но слез больше не было. Она чувствовала огромный прилив симпатии к Нику и Оливеру, которые хоть и казались беззащитными, но не побоялись, встали на сторону ее брата, помогая ему, были с ним в ту трудную минуту, когда она не смогла.