Назад дороги нет

Молодые люди сами не заметили, как быстро пролетело время. Они курили, потягивая эль, и болтали обо всём, как будто знали друг друга всю жизнь. Ричи слегка захмелел, его щеки порозовели, а глаза возбужденно горели. Он подпер кулаком потяжелевшую голову, медленно моргая, смотрел на болтающего Калеба. Он вспомнил, как непонятно изъяснялся тот рыжий мальчишка и решил спросить об этом у своего нового знакомого.

– Когда я говорил с твоим братом, то мало, что понял из его речи. Как будто он говорит на совсем другом языке.

Калеб усмехнулся, глотнул ещё эля и поправил очки, сползавшие с переносицы.

– Это Кин-Дин.

– Что? – Ричард уставился на парня, а тот с самым умным видом приготовился разъяснять молодому человеку, такие вроде бы очевидные вещи для жителей Эн-Си.

– Так высшие слои общества называют здесь рабочий класс. Фред, Майк, вся моя семья и друзья – Кин-Дин, и мы говорим на этом диалекте. Это нормально, что ты ни черта не понял. Мне пришлось несколько недель к этому привыкать, потом я втянулся.

– В смысле, подожди. Ты же тоже Кин-Дин. Почему тебе пришлось привыкать?

– Потому, что раньше я им не был. – Парень прокрутил колесико зажигалки и уставился на огонёк. – Я позже тебе расскажу.

Какое-то время они сидели молча, Ричард поглядывал на Калеба, но тот, как будто не замечал юношу. Его лицо стало необычно серьезным и задумчивым. Он наклонил голову, постучал длинными тонкими пальцами по столешнице. Глаза его затуманились. Сейчас, он словно находился не здесь, в пабе, а совсем в другом месте, словно вспоминал что-то очень важное. Ричард хотел уже было потрясти парня за руку и напомнить о своём существовании, но тот тряхнул головой и с расстановкой заговорил.

– Ричи, этот город поглощает всех, кто сюда приезжает. Люди впитывают его необузданность, равнодушие, жестокость и никогда уже не становятся прежними. Но, знаешь, я никогда бы не хотел уехать отсюда – здесь мой дом.

– А мой город меня душил, – осторожно начал Ричард, – и я всегда хотел уехать оттуда, я понимал, что мне там не место, ведь до того, как я сбежал от своей матери и сел на поезд, я не жил – это была иллюзия жизни. – Юноша на мгновение замолчал, заметив заинтересованный взгляд Калеба, он тут же продолжил говорить. – Для меня это город возможностей. Я пишу стихи, короткие рассказы, но самая сокровенная мечта – это написать роман, начав читать который люди бы не смогли оторваться.

Закурив, Калеб посмотрел на Ричарда тем взглядом, которым обычно смотрят на наивных, неискушенных жизнью людей. В этом взгляде была и доля насмешки, и сочувствия, и некоторая толика досады, наверное, от того, что такой окрыленности, Калеб сам не испытывал слишком давно.

– Что ты так странно на меня смотришь? – спросил парень, нервно улыбнувшись.

Калеб помолчал, сделав затяжку, он стряхнул пепел сигареты прямо на барную стойку, не обращая внимания на недовольный взгляд, который кинул на него бармен.

– Мой тебе совет, Ричи, – наконец произнес он, – держи ухо востро, не доверяй здесь никому, особенно женщинам. С такой милой мордашкой тебя любая может окрутить. – Калеб наклонился к юноше, едва не столкнувшись с ним лбом, от чего Ричард вдруг заметил на его носу пару бледных веснушек, и потрепал по щеке.

– Милая мордашка?! А как тебе это? – с притворной злостью воскликнул Ричард. Он толкнул Калеба, отчего тот чуть не упал со стула, при этом пролив на себя немного эля.

Калеб затряс головой, в его глазах мелькнул опасный блеск.

– Ну, держись! – выпалил он.

Вскочив со стула, он набросился на Ричарда, схватив его за воротник рубашки. Ричард от неожиданности пошатнулся на стуле, не удержавшись, потерял равновесие, и схватившись за Калеба, грохнулся вместе с ним на пол. Парни катались по грязному полу, подтрунивая друг над другом и смеясь, пока их не разнял бармен, которого судя по бейджику на его рубашке, звали Фрэнк.

– Придурок! – фыркнул Ричард.

– Тебе повезло, Ричи, что вмешался Фрэнк, а то…

– А ну-ка пошли вон отсюда! – перебил Калеба Фрэнк, переводя суровый взгляд с одного юноши на другого.

– Не злись, Фрэнки, – Калеб похлопал его по плечу, – уже уходим.

Бармен покраснел от злости, с негодованием он смотрел на молодых людей, сжимая и разжимая большие ладони в кулаки, словно сам был готов наброситься на них. Девушка возле окна тоже бросала на них любопытные взгляды.

Переглянувшись, Ричард и Калеб снова засмеялись и побежали к выходу, не обращая внимания на крики бармена.

– Знаешь, это было самое веселое, что я делал в жизни! – выпалил Ричард, когда они уже находились далеко от бара.

Они шли по незнакомой Ричарду улице, тут и там загорались фонари, освещая тусклым светом дорогу. Проезжающих мимо машин становилось всё меньше. Компании молодых людей, которые наводнили улицу, переговариваясь и смеясь, готовились начать веселую ночную жизнь.

– В этом городе ты за месяц можешь получить столько новых ощущений, что хватит на всю жизнь! – подмигнул Калеб юноше, когда они обошли двух хихикающих девушек в мини-юбках. Одна из них подмигнула Ричарду.

Юноша почувствовал, как запылали его щеки, опустил голову, смущенно смотря на свои новенькие ботинки.

– В пабе ты сказал, что нельзя никому доверять… – спросил он, чтобы как-то отвлечься от мыслей о той девушке и ее невероятно длинных ногах. – Тебе тоже?

Калеб не ответил. Он засунул руки в карманы своего пальто, задумчиво смотря перед собой. На лбу его появилась хмурая морщинка. Юноша вытащил из кармана пачку сигарет и прикурил. Подняв голову, он уставился на темное небо без единой звезды.

– В этом городе из-за смога, который появляется в результате работы десяток фабрик и заводов, никогда не бывает видно звезд, – задумчиво произнёс Калеб. —Послушай, Ричи, я снимаю комнату в доме на Мейпл-Стрит в паре кварталах отсюда. Мой сосед съехал, и если ты хочешь…

– Ты предлагаешь жить вместе? – перебил его Ричард, настороженно взглянув на парня.

Ему казалось, что из них с Калебом действительно могли выйти хорошие друзья. Но жить вместе? Познакомившись совсем недавно? Даже толком не зная привычек друг друга? Его это немного настораживало.