Назад дороги нет

Саша тем временем озирается и расплывается в кислой улыбке, когда Наташенька берёт его под руку.

— Смотри, забрюхатил-таки свою ненаглядную, — многозначительно замечает Викинг, указывая подбородком на сладкую парочку. — Только чего-то счастье из него не брызжет во все места.

— Потому что это Саша, он всегда чем-то недоволен.

— Ужасный тип! Хорошо, что ты себе другого нашла, нормального мужика. Я так рад за тебя!

— Вот же сумасшедший!

Смеюсь и принимаю на руки сладко спящего ребёнка, удивительно похожего на своего отца. Он тёплый и родной, смешно хмурится, когда спит и смотрит на этот мир удивительно серьёзными грозовыми глазами. Кажется, наш сын уже прожил несколько жизней, вобрав в себя мудрость и опыт прошлого. Он будет счастлив, я верю в это, а мы будем счастливы просто потому, что он есть.

— Спасибо тебе, — говорит Викинг, когда лежим, обнявшись, а рядом в кроватке сопит Роман Викторович.

— За что?

— За то, что ты встретилась мне однажды, моя валькирия.

Целую его в губы, прижимаюсь сильнее, и через мгновение проваливаюсь в сон, где всегда светит солнце, а небо так близко, что можно взлететь. И я летаю, раскинув крылья, а в наступившей тьме яркими точками проступает созвездие Гончих псов.