Назад в молодость

Второй важный момент заключался в том, что бросать по воротам лучше в прыжке. Оттолкнулся ногами от пола и швырнул в полете. По словам нашей тренерши, это усиливает силу броска и усложняет работу вратаря.

Это все хорошо, но приземляться сложно. Лишь с пятой попытки я таки наловчился сразу после броска группироваться: сгибать ноги в коленях и выставлять вперед руки. Так, конечно, тоже больно, но не сильно. В отличие от обычного приземления.

И вот я лежу, уткнувшись носом в пол, и думаю. А зачем мне это все? Почему я согласился? Может отказаться и гори все синим пламенем?

Из размышлений меня вывел звук свистка. Затем в дело вступил злой женский голос.

— Модест! Ну твою налево! Ты что, в первый раз, что ли?

Поднимаюсь и честно отвечаю:

— Да.

Ивановна цокнула языком и покачала головой, глядя в пол.

— Ужас. У нас скоро игра с физ институтом, а в команде черти что. Они же нас разорвут!

— Ничего, дружище. Еще пара тренировок, и мы будем ничего, — подбодрил меня оказавшийся рядом Электроник.

Забыл сразу сказать, но светилу отечественной науки тоже заманили в команду. Что странно, у него же освобождение. Ему отжиматься то нельзя, а тут… Впрочем, все оказалось очень даже прозаически. Моему соседу пообещали зачет по физре до конца вуза. Скорее всего, его обманули.

— Хотелось бы. А то физы… Сам понимаешь, в общем.

Прозвучал свисток, и тренер скомандовала:

— На сегодня все. Следующая тренировка послезавтра в это же время. Не пропустите.

— Ага, — отвечаю слабым голосом и бреду в раздевалку вместе со своими тиммейтами.

*************************************************************

На улице я сразу сунул сигарету в зубы, зажег ее и двинулся в сторону общаги. Курить с одышкой — идея так себе, но организм срочно требовал очередную дозу никотина. Электроник не курил, а просто шел рядом.

— Кстати, к семинару по научному атеизму подготовился? — поинтересовался приятель.

Твою ж! Забыл. Так и говорю, а потом добавляю:

— Да и вообще предмет дичь какая-то. Зазубрить то можно, а вот понять и воспринимать всерьез… Невозможно.

— Ох, все мы с ним мучаемся. Ты же в курсе, что мы первые с ним столкнулись?

— Всмысле?

— В нашем вузе его ввели только в этом году. Вот научный коммунизм был всегда, только нам его поставили на второй курс. А сейчас вот это вот.

— Первый год, говоришь?

Я задумался. Действительно, про научный атеизм я от матери ничего не слышал. Вроде как его не было. А тут есть. Хмм..

— Эффект бабочки, выходит, — задумчиво произношу на выходе.

— А что это? — теперь настала очередь Электроника удивляться.

— Это такая теория о путешествии во времени и всем таком. Суть такова: минимальное изменение в прошлом приводит к серьезным изменениям в будущем. Иногда это происходит буквально сразу.

— То есть ты хочешь сказать, что… — парень потер лоб, — Твое попадание в прошлое как-то влияет на действительность?

– Да, примерно так. Хотя странно. Я человек маленький, ничего особенного не сделал. Видимо, одного моего появления уже достаточно.

И тут я задумался. Если эта логика продолжит работать, то в дальнейшем нас ждут еще бОльшие потрясения. А куда их занесет, одному пространственно-временному континууму известно. От этих мыслей стало слегка не по себе.

— Главное, чтобы эффект бабочки не спровоцировал Закон Мерфи, — размышляю вслух.

— А это что?

— Если что-то плохое может произойти, то оно неизбежно произойдет.

— Это как закон подлости?

— Типа того, — говорю не столько другу, сколько куда-то в сторону.

Какое-то время мы шли молча.

— Кстати, — друг решил сменить тему, — Я тут твою типовую глянул. Ты ж не против?

Он всерьез это спрашивает, после того, как нагло рылся в моей сумке? Иронично.

— Не против. И что интересного ты там нашел?

— Ох, дружище, — приятель снисходительно улыбнулся и положил мне руку на плечо, — Ты там в двух местах просчитался. Незначительно, но все решения и графики можно выкидывать. Они не верны.

— Классика жанра, — вздыхаю, — Еще в школе со мной такое случалось.

И это была чистая правда. В сложных задачах по математике и лабораторках по физике именно так все и было. Ошибся на одну сотую и получай неверную цепочку с правильным ответом. Это уже какой-то эффект Мерфи или закон бабочки получается.

— Могу переделать работу за тебя. Накидаю расчеты, а ты их перепишешь. Графики, уж извини, придется строить самому.

— Спасибо.

— Не спеши благодарить. К тебе тоже будет просьба. Кажется, это называется бартер. Я тебе помогу, а ты мне.

— Да, примерно так. В чем суть?

— Слуууушай, — Электроник улыбнулся, кажется, по максимуму, — Нам для робота нужна камера. Маленькая, которая будет фиксировать его движения.

— Вид от первого лица типа? — задаю уточняющий вопрос.

— Точно! Да, это я и имел в виду. Отдашь свой видеорегистратор из машины? Он, по идее, должен подойти.

Ух, хитер товарищ! Знает же, что возиться с вычислениями по новой я не хочу. А может, и догадался, что физика — не совсем мое. Вот и предложил.

— Ладно, фиг с тобой. Я согласен.

— Отлично! — Электроник прямо светился от своей маленькой победы.

И мы снова шли молча. Такое бывает, когда вроде все сказал и добавить нечего. Но мой сосед внезапно снова оживился:

— Кстати. В пятницу у Тэоны день рождения. Она просила тебя позвать.

— Прикольно. А сама почему не пригласила?

— Ну так, почти не пересекалась с тобой. А мы…

— А вы, типа, часто пересекаетесь? — перебиваю его.

Мой сосед явно не ожидал такого вопроса. Или не продумал ответ, а потому замялся.

— Есть немного… Но там пока все непонятно.

— Ладно, не говори ничего. Только один вопрос: во сколько это радостное мероприятие?

— В семь вечера. Но имей ввиду: веселиться будем нестандартно.

— Всегда готов! — чеканю и картинно отдаю честь, — Подожди. А сегодня какой день недели?

— Среда, — отвечает Электроник, а потом резко ухмыляется, — Ты еще и в днях недели путаешься, что-ли?

— Случается иногда, — отвечаю с наигранной застенчивостью. Не говорить же ему, что это «иногда» происходит слишком часто.