Назад в СССР 2

Когда прозвучал выстрел, мне показалось, что Мише конец. Он стоял перед Лиходеевым, словно самая распрекрасная, самая удобная мишень. Поэтому, в первые секунды я испытал сильное удивление, наблюдая, как Гольдман спокойно продолжает щелкать семечки. Мне даже показалось, будто время остановилось и я вижу просто замерший кадр. А на самом деле, вот-вот пуля вхреначится Мише в грудину.

В тот момент я не сразу понял, что основные события происходили в другой стороне. Хотя, какое-то движение заметил. Вернее, даже не какое-то, а очень даже конкретное. Маруся зачем-то метнулась прямо к Лиходееву, затем, раскинув руки, упала на него всем телом, будто хотела обнять.

Мое внимание, мой взгляд был прикован только к Гольдману и на парочку горе-влюбленных я вообще не смотрел.

Но вот потом…

Маруся медленно сползла по Лиходееву, который пытался ее удержать. Он подхватил брюнетку под мышки, но при этом сам устоять на ногах не мог. Поэтому опустился вместе с ней, позволяя Марусе лечь на землю.

Я в каком-то ступоре таращился на красотку. Она лежала на спине, ее глаза широко были открыты, а губы сжаты в четкую, суровую линию.

— Тьфу ты! — Сплюнул Миша на землю семечную шелуху. — Шо ж ты за человек такой, господин Пустовойтов. Даже сдохнуть як мужик не сподобился. А я так рассчитывал…

— Шо ты рассчитывал, Миша?! Шо рассчитывал?! Оно ж ясно было, дамочка за ентого упыря в огонь, и в воду…Да вяжи ты его ужо. Шо ты стоишь как та статуя, не дай бог, свободы.

Я в еще большем офигевании поднял голову, оторвав взгляд от бледного Марусиного лица, и посмотрел в сторону окна. Стекла там не было, даже клеёнка или какая-нибудь другая ткань отсутствовала. И вот в этом окне маячило хмурое лицо майора Сироты. Он поднял пистолет, почесал им лоб, а потом исчез из виду. Правда появился буквально через пару секунд уже в самом сарае, чтоб заластать Лиходеева.

А вот старлей снова изменился. Он больше не ныл, не строил из себя того Ваньку, с которым я познакомился в первый день. Лицо его стало злым, взгляд сосредоточенным.

— Ты все равно ничего не докажешь, майор. — Выдал он Сироте, когда тот за шиворот подтолкнул его к выходу.

— Тю-ю-ю… — Ответил вместо Сироты Миша. — Та кому оно надо, шото там доказывать. Щас вон отойдем чуть подальше и положит тебя Лев Егорыч за попытку побега.

— А я не собираюсь бежать. — Громко крикнул Лиходеев через плечо. Его уже Сирота вывел на улицу.

— Да? — Искренне удивился Миша. — Ой, як жаль… Лев Егорыч, позвольте мене сопроводить арестованного? У меня оно точно побежит.

— Миша! — Прикрикнул Сирота, — Займись лучше делом. Вон, капитана освободи. Да глянь, шо там с Батей? И потом до Миры Соломоновны метнитесь. Чемодан же у нее?

Вопрос про чемодан явно предназначался мне. Я не стал из себя строить невинность и сказал все, как есть. Мол, да. Чемодан имеется. Стоит в комнате, в шкафу. А вот насчёт остального…

Батя оказался жив, только пребывал в прекрасном состоянии беспамятства. Он все пропустил. Видимо, сказался алкоголь, которого в нем было слишком много.

Маруся… Ей повезло меньше. С другой стороны, она сама сделала такой выбор. Закрыла придурка Лиходеева, когда в него выстрелил Сирота. И да, это был выстрел майора. Старлей не успел.

К счастью, пилить пешком нам не пришлось. Оказывается, неподалеку от рыбацкого сарая стояли две машины. Одна типа «полуторки», вторая — легковушка, похожая на «Додж». То есть, все-таки майор не дурачок. Подстраховался. Потому что рядом с тачками отирались еще несколько сотрудников УГРо.

— Лев Егорыч, но шо такое?! — Кинулся нам навстречу один из мужчин. — Ну шо вы вечно уперёд лезете.

— Вася, там в сарае остались двое. Баба и мужик. Мужик, то Батя. Его до отдела везите. Говорить с ним будем. — Ответил Сирота, заталкивая Лиходеева в грузовичок.

— А баба? — Растерянно спросил Василий.

— А баба… — Майор оглянулся на сотрудника. — Похороните по-божески. Чай не собака.

Вот уже после этого мы разъехались в разные стороны. Несколько сотрудников остались в сарае, а мы с Мишей отправились к тете Мире, где я благополучно забрал чемодан.

Естественно, после всего случившегося меня разрывали на части вопросы.

— Так шо с Лопатиной-Рубинштейн? Усе понятно? Или пояснить? — Снова повторил свой вопрос Сирота.

— Да нет. Понятно. Она во время оккупации работала на румын. Сдавала своих же сограждан. Я только не понял… Тетя Мира говорила, что Маруся приезжая.

— Та куда там! — Махнул рукой Сирота. — Местная она. В деревне неподалеку родилась. Просто деревенька была глухая. Там и в живых никого не осталось. Всех в 1941…

Майор замолчал. Его скулы вдруг заострились.

— В обсчем, не приезжая. — Продолжил он после небольшой паузы. — Только як с румынами связалась, вела себя не то, шо другие. По городу у нарядах не бегала, та физиономию свою не светила. Больше с блатными дела имела и то на показ не выставляла. Могла богатого мужичка у нужном месте подцепить, а потом напоить и ограбить. Не сама, конечно. Оно ж як румыны свою администрацию сделали, шо только в городе не открылось. Казино с борделем и гуляющими девками не хотел? А потом гражданка Рубинштейн, тогда ж она исчо так звалася, встретила майора Пустовойтова. Он же ж из ентих… Из благородных. Ну вот она с ним и скружилась. Уж чего майор до нее прилип, не знаю. Красивая, наверное. Ото и сыграло. Но он ее прямо як этот…

Сирота завис, вспоминая сравнение. Потом посмотрел на Мишу, который снова грустно пялился на чемодан.

— Миша! Та як оно?! Той, шо бабу вылепил?

— Вы про Галатею, наверное, — Подсказал я начальнику отдела по борьбе с бандитизмом.

— Да?– Сирота нахмурился. — Ну может и про Галатею… В обсчем, он из деревенской девки да дешёвой шлюхи сделал вон оно шо. А потом, когда прижало, сбежал из города. Бросил. Енто тут она ему дюже хороша была. А там-то… В обсчем гражданка Рубинштейн долго не сомневалась. За Яшу Ювелира она знала от своего майора. Яша Ювелир документы клепал. То немцам, то румынам. Но мы за то поначалу не ведали. Я теперь тебе, капитан, расскажу шо оно получилось-то. До этого была присказка, а щас будет сказка, капитан.

Честно говоря, история, которую озвучил Сирота, с одной стороны удивляла, а с другой… Влюбленные женщины, это, конечно, отдельная песня. А любовь тут крутилась очень сильно.

После того, как город освободили от фашистов, Маруся благополучно пристроилась рядом с Батей. Она действительно многие дела продумывала сама и муженька направляла. Но потом появился ее возлюбленный. Не сам, конечно, как-то передал бывшей зазнобе письмо.

Мол, так и так, скоро буду. Ждет нас светлое будущее. Свалим из города за границу. Деньги есть, только теперь нужны документы. Такие, чтоб никто не покопался.

Маруся сразу вспомнила про Яшу. Вот только была загвоздка. Ей требовались документы, где и она сама тоже будет фигурировать. Поэтому пришлось выкручиваться. Дамочка отправилась не к Яше, а к его племяннику. Вывалила все, как есть. Мол, знаю о твоем дяде поганую правду. И если эту правду кто-то еще узнает, то будет плохо. В первую очередь Яше.

Лёник по молодости расчувствовался и решил дядю спасти. Документы он сделал. Но тут была еще одна важная деталь. Город такой здесь, что каждая собака про все знает. А уж среди блатных и бандитов, тем более. Поэтому Маруся сказала Бате, мол есть возможность отлично заработать, а потом завязать с преступной жизнью и уехать. Надо сделать левые документы диверсантам. За это будет приличный гонорар. А под шумок, как раз, и себе бумаги получится сплавить. Ей же надо было, если что, объяснить наличие в списке желающих получить новые бумаги, левого мужика. Видимо, Батя Марусю и правда любил, потому что повёлся на столь авантюрный план.