Называй меня Богом

Опирается на мой живот, раскачиваясь все сильнее. Танцует на мне бедрами, сжимая бархатистые внутренние мышцы - это настолько приятно, что хочется кричать от удовольствия. И я не сдерживаюсь, почти срывая голос - поклоняясь ей именно так. Довольно мурлычет, перемежая эти звуки со стонами, и скользит, скользит, скользит... Быстро, мерно, сильно и с наслаждением. Позволяя мне проникать в нее до упора, обволакивая жаром, влагой и упругостью. На грани сознания ощущаю как ловлю её ладони и, поднося ко рту, целую каждый тонкий пальчик. Нам хватает всего нескольких фрикций, чтобы достигнуть пика - слишком долгой и томной была прелюдия. Изливаюсь долго, бурно, пока она раз за разом охватывает меня тугим и бархатным кольцом плоти. И лицо её в этот момент прекрасно.

Обессилено падает мне на грудь, не делая никаких попыток встать. Лишь запускает пальчики в рыжие завитки на моей груди, перебирая их в такт собственному дыханию.

Горжусь ей. Безумно. Как же много она смогла достичь за последнее время, но так и осталась моим котенком.

Перебираю темные густые пряди, подергивая отдельные локоны. Глажу идеальную кожу спины. Смотрю в небесно-прекрасные глаза. Она просто чудо...

– Я вся липкая...

В её голосе нет недовольства, просто констатация очевидного факта.

– Может, ты сделаешь с этим хоть что-то?

Посмеиваюсь, глядя на наморщенный носик, который так и хочется поцеловать.

– В Распутнике не работает магия смертных, а магия богов сильно приглушена, - напоминаю я.

– У меня не такая бурная фантазия. Я всего лишь про душ подумала.

Она смеется и мне просто неприлично хорошо. Не так же, как от оргазма, но близко. Слишком хочется видеть её счастливой.

– Тогда, душ!

Подхватываю ее под попку и бедра, практически усаживая на свои руки. Ойкает, будто не ожидала таких действий... лиса.

И мы идем смывать остатки шоколада, потому что страсть смыть невозможно...

***

– А ты ничего, - в меня упирается внимательный взгляд очерченных кровавой полосой глаз. Вампир. – И где он вас таких находит?

– Кто? – я пытаюсь соответствовать кому-то другому, да и камень не дает пройтись по кромке её сознания, сняв слой потока мыслей.

– Распутник, - поясняет она, улыбаясь откровенным ртом.

Вкупе с красной помадой – сочетание просто убийственное. Наверное. С некоторых пор я предпочитаю брюнеток.

Подходит ко мне легкой походкой, чуть виляя бедрами и призывно глядя в глаза. Проводит ладонью по лицу, очерчивая челюстные мышцы и обросший щетиной подбородок.

– Великолепный образец.

Её голос, глубокий и чувственный, проникает в подсознание, облизывая самые чувствительные клеточки мозга и вызывая эрекцию. То есть – это то, что вампирша от меня ждет, получая только откровенное любопытство во взгляде.

– Странно.

– Да? – улыбаюсь в ответ, внимательно наблюдая за её действиями.

– Ты любишь мужчин? – хмурится она.

– Не замечал за собой такого, - улыбка становится шире. Она действительно забавная.

– Тогда ты, должно быть, просто неприлично старый фейри, - томно произносит она, попутно играя с рыжими волосками на моей груди. – А значит должен помочь мне немного, чтобы сыграть в игру.

– И как же? – выгибаю бровь, не изменяя выражение лица.

– Сними блокировки, мне нужно внушить тебе кое-что, - она снова берет мое лицо в руки, внимательно вглядываясь в глаза.

Я знаю, что она там видит. Крошечные язычки пламени в зрачках, тайные и негасимые, составляющие часть моей души. Они могут унести её жизненную сущность, если всматриваться слишком долго, или свести с ума… Но, я же сам просил о данной услуге, значит невежливо будет сделать что-то с персоналом. Прикрываю веки. Она истолковывает это по-своему.

– Не бойся, за гостями твоего уровня наблюдают, - поясняет женщина-вамп, - мы гарантируем сохранение жизни.

«Но не здоровья», - отмечаю автоматически. Хотя и не произношу вслух.

– Следи за теми, кто позарится на мою добычу, - отвечаю я. Правила игры приняты, так будем им следовать.
– Ave, Caesar, morituri te salutant!

Открываю глаза, позволив ей коснуться самой кромки сознания, и… ничего не происходит. В недоумении покусывает губы, все еще пытаясь взять меня под ментальный контроль. Мда. Ну ладно. Снова прикрываю глаза и начинаю вспоминать ту, кто была со мной сегодня. Идеальной длины ноги. Округлость бедер. Изгиб талии с мягкой округлостью живота и утопленной в нем капелькой пупка. Тяжелые груди, идеально вмещающиеся в ладони и яркие вершинки сосков, так часто терзаемых моими губами. Изящные руки на моем теле, тонкие ключицы, которые так сладко покрывать поцелуями. Ярко-красные припухшие губы, огромные зовущие глаза, облако темных волос… Сознание почти отключается, накрытое плотной пеленой жажды другой плоти. Вампирша выдыхает где-то там, вдалеке, наверняка наблюдая, как возбуждается мое тело. Меня накрывает темнота.

Часть пятая

Чужая наивность

В объятьях друг друга мы провожаем страстную ночь, а с ней и свои рисковые фантазии, забывая, где мы и почему.

Таким неожиданным становится стук в дверь, и странного вида мужчина. А может это женщина? Я так спросонья даже и не скажу, навскидку, какой расы, хотя чаще всего ее ощущаю.

Но это существо кланяется нам, и вежливо сообщает, что госпоже, подразумевая конечно же меня, пора покинуть господина, уединиться в комнатах куртизанок. Правда ненадолго, -прибавляет он, получив злобный взгляд и хмурые брови оного в ответ.

Мой господин чуть ли не рычит от досады, когда я рьяно выбираюсь из его стальных объятий, прикрывая свою наготу прозрачной полоской ткани, что гордо вручает мне существо.

Я кланяюсь под пристальным взглядом последнего своему господину, жалея, что не могу ментально напомнить ему, что мы сами приняли эти правила игры. Тем более, меня распирает любопытство: что же там, в комнатах куртизанок, и зачем мне нужно туда?

Существо, тем временем, перечисляет господину о всех прелестях его вынужденного одиночества, которые он сможет найти, если только покинет стены своего люкса. Хотя мне в данном случае приятно, что мой мужчина почти не слушает тирады прислужника, откровенно пожирая мое еле прикрытое тело глазами. Если бы я не была настолько щепетильна, я бы вполне могла представить себя большим мясистым куском свежеумершей лани в острых, как лезвие, клыках прекрасного голодного льва.

Меня не выталкивают, но очень уж настойчиво выводят из покоев господина. Далее стража, что удивительно, сопровождает меня до самой заветной двери, благородно распахнув ее перед мной, несравненной.

Замечу, что по пути я встречаю множество удивительных картин. Начиная от полных народу нескольких залов, где я выставлена на всеобщее обозрение, пока иду через них, и заканчивая узким темным коридором, где стенами служат стеклянные окна, свет за которыми возникает при приближении, и затихает, когда окна оказываются позади нашего шествия. И эти витрины рекламируют "Распутник", как ничто иное, ведь за каждой новой можно узреть что угодно.