Не ангел

ММ сидела за столом, с трудом представляя, где она находится, не говоря уже о том, чем ей следует заниматься, когда вошла Селия. В руках она что-то держала. Это был новенький экземпляр «Бьюхананов».

— Я подумала, тебе захочется иметь такой, — сказала она, — когда-нибудь он может стать раритетом. Я решила сохранить парочку экземпляров, что бы ни случилось, и пустить в макулатуру только четыре тысячи девятьсот девяносто восемь. Уверена, что тщательно пересчитывать их никто не будет.

— А… да. Спасибо.

— ММ, с тобой все в порядке? — пристально посмотрела на нее Селия. — У тебя вид какой-то… странный.

— Нет, все хорошо, — заверила ее ММ, — спасибо. — И она улыбнулась невестке.

Эти письма в корне меняли многое. ММ не сразу поняла, что именно, но ясно было одно: она снова могла с симпатией относиться к Селии. Перестать негодовать по поводу ее измены и недостойного супруги поведения. Логики тут никакой не было, ММ прекрасно понимала, но и злиться на Селию уже не могла.

— Спасибо, — повторила она. — Очень мило с твоей стороны.

— Ладно, я пойду. Увидимся в зале. Как же мне противна эта встреча!

— Да, я скоро буду.

ММ размышляла, догадывается ли Селия о Фелисити. Наверное, да. Тогда многое становилось понятно. Только вот… имеет ли этот роман продолжение? Значит, все поездки Оливера в Нью-Йорк, его усердная опека местного отделения издательства были одним лишь прикрытием? Да нет, не может быть. Он просто не спо собен на это. На такое предательство. Нет, она не права, вот так огульно осуждая брата. Но другая мысль подсказывала ММ, что Оливер способен на такое, очень даже способен.

Ее мнение об Оливере внезапно и почти полностью изменилось. Он сразу же представился ей менее обаятельным и, что еще хуже, менее человечным. И гораздо более искушенным в подобного рода делах. И таковы же были его советы — советы искушенного человека. И вдруг они показались ММ неопровержимыми. Что именно он сказал? Если тебе выпала возможность быть счастливой, почему бы не воспользоваться ею? Он прав: ей подвернулась такая возможность. И другой может не быть. Да, да, другой уже наверняка не будет.

Она сидела и смотрела на книгу — на первый экземпляр «Бьюхананов». Гордон был бы рад получить его в подарок — это действительно ценнейший раритет. Первый экземпляр книги, которая так никогда и не была издана. Конечно, большинству людей его нельзя доверить, но Гордону можно. Особенно если учесть его отношения с издателем.

ММ придвинула к себе фирменный бланк «Литтонс» и написала короткое письмо своим аккуратным четким почерком. Потом положила его в большой конверт вместе с книгой и позвала рассыльного. Она попросила его вручить конверт, причем как можно скорее, лично адресату — мистеру Гордону Робинсону, сотруднику компании «Олифант энд Харвуд», по адресу: Феттер-лейн, Лондон, ЕС4.

Потом ММ отправилась в зал заседаний на очередной совет с Оливером и Селией по поводу будущего «Литтонс». Вернее, по поводу отсутствия такового. И больше всего она опасалась, что Селия согласится с этим.

— Ну вот, мы спокойно успели, — сказал Джаспер Лотиан. — Еще уйма времени в запасе. Поезд пока не подошел. Ты найми носильщика, а я схожу за билетами. Я прекрасно знал, что не стоило так торопиться.

Ванесса в сопровождении носильщика направилась к платформе в надежде, что поезд подойдет и Джаспер на него не успеет. Но надежды на это было мало. И она в очередной раз подивилась тому, как сумела прожить с этим человеком почти тридцать лет.

— Так, — заметил Оливер, — полагаю, нам нужно уложить все необходимое. По пути мы заедем за Питером Бриско.

— «Браннингз» ведь находится на Риджент-стрит?

— Да, в прекрасном здании. Хотя бы это нам будет приятно.

— Ты что, хочешь сказать, что мы не сможем остаться здесь? — Селия вдруг почувствовала, что близка к панике.

— Ну, разумеется, нет. Содержание этого особняка при теперешнем колоссальном росте цен выливается в астрономические суммы. Поскольку Браннинги не собираются брать на службу больше десятка наших сотрудников и поскольку мы будем пользоваться их распределительной системой, наше имущество объединится с их собственностью. Так что для нас прямой экономический смысл переехать туда.

— Ах вот оно что, — заявила Селия, — теперь мне все ясно. Раньше я этого не понимала.

— Но это же само собой разумеется, — сказал Оливер, — ты должна с этим согласиться.

— Но я… до меня не сразу дошло. Ах, какая глупость с моей стороны. Прости, я должна на секунду отлучиться. Мне нужно забрать… кое-какие бумаги из своего кабинета.

— Конечно.

Селия направилась в свой кабинет — свой милый кабинет, где провела столько лет жизни. Королевство в королевстве, которое она создала специально для себя. Огромный, обтянутый кожей стол выглядел как обычно — заваленный письмами, книгами, дневниками и стопками бумаг, и каждый предмет в этом замечательно упорядоченном хаосе она могла найти с закрытыми глазами. Стены в стеллажах, кипы пыльных гранок и бумаг, подчас годами не тронутых, потому что уборщикам запрещалось касаться их; две вазы с живыми цветами: одна на каминной полке, другая — на низеньком столе, эти вазы пережили даже войну; по обеим сторонам камина — два обожаемых ею дивана, где она порой зачитывалась до позднего вечера и где ей иногда приходилось спать, здесь сидели писатели, пока она просматривала их рукописи, и авторы принимали ее поздравления. На этом диване она сидела, когда пришло известие о том, что Оливер жив, на нем же в то невероятное утро Себастьян впервые читал ей «Меридиан». Здесь же он обнимал ее, целовал, здесь он излил на нее все свое негодование в тот день, когда она превратно истолковала его позицию в вопросе о гонораре. Здесь была вся ее личная история — в этой комнате. Это был ее дом в истинном смысле, единственное место, где она чувствовала себя в полной безопасности, где ее сложная, бурная жизнь была под ее полным контролем. И теперь она должна потерять его, как потеряла Себастьяна, — навсегда.

Лондон! Лондон! «Пассажиры, следующие в Лондон, пройдите к четвертой платформе. Платформа четыре, поезд на Лондон. Отъезжающие, займите места в вагонах».

Гай вошел в вагон. Он чувствовал себя совершенно подавленным.

Постепенно угрызения совести, как черви, проточили все мысли Джереми Бейтсона. Он не должен был так поступать — говорить, что понятия не имеет о том, где находится Гай. Литтоны не заслужили такого отношения. И Гай тоже. И не их вина в том, что он сейчас занят. Если вина и есть, то весьма косвенная. Джереми решил позвонить леди Селии. И сообщить, где Гай. Сказать, что он поехал к Лотиану. В детали можно не вдаваться. Просто изложить факты, и все.

Он снял трубку и попросил номер «Литтонс».

— Нет-нет, миссис Гоулд, сейчас никаких звонков. Мы уже опаздываем. Пойдем, Селия. Что с тобой, дорогая?

— Ничего, все нормально. Спасибо.

«Селия ужасно выглядит, — подумала миссис Гоулд. — Наверное, поспешила с выходом на работу. Слава богу, уже пятница». Она улыбнулась и снова взялась за трубку.

— Прошу прощения, мистер Бейтсон. Боюсь, они только что ушли.

Знакомое имя пронзило мозг Селии. У нее было такое чувство, словно ей нанесли физический удар.

— Кто это, миссис Гоулд? — встрепенулась она.

— Некий мистер Бейтсон. Хочет с вами поговорить.

— О боже, Оливер, подожди, я непременно должна поговорить с ним! Пожалуйста.

— Ну, только очень быстро, я пока пойду к Дэниелзу и предупрежу его, что ты скоро будешь.

Оливер и ММ спустились по лестнице, он придержал для сестры дверь и в это время услышал, как Селия зовет его. Голос ее был странным: резким и возбужденным.

— Оливер, мы должны подождать. Гай поехал к Лотиану в Кемб ридж.