(не)Бальмануг. Дочь 2

— Угу, помощников. Или надсмотрщиков? Глаз с нее не сводят, особенно один из этих чернявых, — бурчал пожилой ведьмак, почесывая темную щетину, он решил отпускать здесь бороду. — Да уж задержусь, конечно. Мне и самому здесь сила прибывает, вот уж не думал на старости лет так взбодриться.

— Ну что вы! Какая старость? Это не про вас, Палыч, — улыбалась учителю Элиана. — Кстати, мы тут неподалеку планируем организовать санаторий, который сможет принимать также гостей из нашего мира. Около целебного озера. Будете нашим первым иномирным отдыхающим?

— Видишь, Палыч, она не только с порталом справится, но и на все остальное ее хватит, — смеялся Тихомир. — Я даже сомневаться начал, смогу ли со своими травками соответствовать жене по размаху.

— Не прибедняйся, — махнул рукой Палыч. — Уж я-то в силу возраста к аптекарям уже обращался. И про чудо-средства одного молодого, но талантливого ведьмака из семейки оборотней наслышан…

— Палыч, — предупреждающе качнул головой парень.

— Что за чудо-средства? В аптеках? Тиха, твои? — заинтересовалась Элиана.

— Эх, девонька, ты разве не в курсе, кто твой муж?

— И кто мой муж? — девушка переводила взгляд на Тихомира.

— Палыч!

— Молчу, молчу, — разводил руками пожилой ведьмак, ехидно усмехаясь.

— Мой муж — молчун, каких поискать, полон тайн и недомолвок, — показательно насупилась Элиана. — Наверное, придется пытать, чтобы узнать правду.

Конечно, она шутила. Ведь Тихомир не обязан ей исповедоваться во всем, раз у них лишь временный брак. И хотя о своей многочисленной семье парень ей рассказывал много и с удовольствием, но об остальной своей жизни на Земле молчал. А она не лезла с лишними расспросами к нему в душу. И без того уже ощущала, как с каждым днем все больше привыкает к Тихомиру. Именно с него у нее начиналось утро в их небольшом домике, его она автоматически выискивала взглядом вокруг днем, с ним вечером обсуждали общие дела.

Например, Элиана сама напоминала ему о своей части сделки — помогать с материалами для научной работы. Но Тихомир сказал, что успеется, что сейчас у нее и без того слишком много дел с порталом, поэтому "его травки подождут". Тогда девушка, чтобы не терять время, пообщалась плотнее с бригадой двергов, которые строили им дом. Вспомнив поход на кухню Граддолин, поинтересовалась у строителей, какие у них с собой есть специи и травы. Ясно же, что дверги, уважающие только свою кухню, привезут с собой достаточное количество специфических продуктов, которые сложно будет купить на человеческих рынках.

Поскольку в гости к строителям Элиана ходила с мужем, то и Тихомир узнал много нового. Радушные дверги не только накормили молодых человеков своими блюдами, но и с собой им специй отсыпали, раз уж гверти так нахваливала их еду. Конечно, Элиана нахваливала, ее вкусы в последнее время менялись, и обычная еда, которую готовила служанка, казалась ей ужасно пресной. Поэтому желая порой чего-нибудь этакого, но не желая выдавать себя странными вкусовыми предпочтениями, девушка стала изредка сама готовить легкий ужин, выпроваживая служанку с кухни. Вроде бы у эйры такая блажь, мало ли, хочет молодого мужа поразить своими талантами.

Молодой муж обычно помогал ей с готовкой, так что на кухне девушка не скучала в одиночестве. К ним изредка еще и Палыч присоединялся. Словно чуйка у него была — когда у Оллэйстаров вечер домашней кухни.

— Соскучился я по нашей стряпне, девонька, уж прости, что навязываюсь. А у вас так вкусно, так всё знакомо, будто я и не уезжал из дома, — говорил Палыч, который даже сам пару раз становился готовить свои фирменные блюда, перебирая дверговские приправы и делясь с молодежью очередным житейским опытом.

Вот и в тот вечер они "соображали на троих": Палыч учил их готовить блины с припеком. А Тихомир, вставший в свою очередь к очагу со сковородками в руках, спорил, что зелень и грибы он, конечно, любит, но с мясом блины гораздо лучше. Элиана не спорила, она за столом намешивала на свой вкус начинки для тонких блинчиков, которые теперь быстренько жарил парень по своему семейному рецепту, и болтала с Палычем опять же о портале.

— Элиана, к вам можно? — раздался стук от двери.

— О, Джан? Заходи, конечно! Выпечку с мясом будешь? — повернулась на голос девушка.

Только вот за шагнувшим внутрь рослым шитером показался Лернавай. Элиана непроизвольно задержала дыхание, даже не замечая того. Раймонд слишком часто крутился неподалеку от нее, еще несколько раз пытался пообщаться на нерабочие темы, но никогда раньше не приходил к ним домой.

Зачем он сейчас заявился? Не слишком ли это?

— Прошу прощения за визит без предупреждения, но я искал уважаемого Палыча, — сам известил Раймонд, оставаясь на пороге. — Вы действительно решили?…

Но к тому моменту мужчина успел просканировать обстановку на кухне и с заметным удивлением замер на полуслове. Конечно, где бы он еще увидел, что "сын графа" стоит у плиты с черпаком и сковородкой, а графиня, сидя в фартуке, ловко накладывает ложкой в подаваемые ей тонкие лепешки разные начинки.

Элиана глянула на широкую спину Тихомира, а тот, не отвлекаясь от жарки и даже не оборачиваясь, добавил:

— И вы проходите, эйр Лернавай. И да, на днях мы хотим произвести первое открытие портала.

Потому что уже три недели пролетело, а Лернавай вовсе не собирался возвращаться в столицу. Поэтому новая Смотрительница и уговаривала Палыча устроить открытие, а то сколько можно тянуть, все равно рано или поздно придется пробовать.

Джан уже устроился за столом рядом с Элианой, но, потянув носом над пододвинутым к нему блюдом с мясными блинами, неожиданно выдал:

— Я, пожалуй, сладкие лепешки поем.

Палыч хмыкнул, а Элиана встала накрыть стол. Сама ведь отослала служанку, так что самой теперь подавать посуду. На их вечерних посиделках обстановка была простой, но для знатного гостя девушка быстро разложила приборы, для всех разлила чай.

Все-таки сев за стол, Лернавай с сомнением оглядел происходящее.

— В нашем мире, у нашего народа, эйр Лернавай, есть такая традиция, именно за столом, за чаепитием обсуждать дела, — пояснил Тихомир, тоже устраиваясь за столом. — Что вы хотели спросить у Палыча?

Поскольку пожилой ведьмак изначально не собирался задерживаться в этом мире, то осебрутажский язык он не знал. И кому-то из «местных» иномирян приходилось выступать в роли переводчика. В последнее время это был Тихомир, поскольку с Миримом из-за его частых шуточек эйры не хотели общаться.

Джан в это время уже запихнул свернутый конверт блина в рот, пожевал, но с каждым разом движение челюстями становилось все медленнее.

— Но они совсем несладкие, — сообщил он, скривившись и проглотив наконец-то пищу.