Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер
Шрифт:
— И что? — не выдержала обстоятельности подруги Мария.
— А то, что я этот словарь, просто от любопытства, полистала. Именно полистала, запоминать и заучивать не пыталась…
— Я всё поняла, — воскликнула Маша. — У тебя в памяти… Если бы ты смогла снова увидеть… Давай попробуем, вдруг…
После нескольких мучительных и неумелых попыток пробудить память Инги, та вспомнила не меньше двух, а то и трёх сотен слов, только, к сожалению, среди них оказалось слишком мало нужных. Из всех перечисленных на дисплее функций смогла с подобием уверенности разобрать только две.
— «Сильное подавление осознанного (осмысленного)
— Какой контроль, чего? Власть — чья, над чем?
— Откуда я знаю. Не соображу даже, «контроль» и «власть» — к одной функции относятся или к разным. Тут же предлоги всякие, служебные слова, усиливающие или снижающие значение существительных. Язык по типу и конструкции совсем не русский, нельзя вообще поручиться, что и остальное нужно понимать, как нам кажется. Дальше полная абракадабра, — кусая губы, ответила Вирен. — И вот это: «Неограниченное (беспредельное) перемещение (движение, изменение положения)…» Всё, сестрицы, конец на этом. Ничего больше не осталось в голове. Или слишком быстро словарь листала…
— Или Валентин пресёк твою самодеятельность. Представь, что ты в кабинете полковника Ляхова стала бы папки с документами просматривать, а он бы вдруг вошёл…
— Там бы похуже, наверное, было, — согласилась Инга.
— Но всё же кое-что, — подбодрила подруг Марина. — К тому, что мы уже имеем, — неплохо. «Подавление осознанного мыслительного процесса» — я так понимаю, у любых существ? Подавление, а не «стирание», если Инга не напутала. Вот здесь и вот здесь нажимать. Жалко испытать не на ком…
— Сейчас испытаем, — с несколько зловещим видом сказала Мария. — Помните, «дядюшка Арчибальд» предложил к нему обращаться в любой момент. Вот давайте и обратимся. А то все сейчас куда-то разбежались и чем-то занимаются, одни мы скучаем…
— Ну, не так уж и скучаем, — не согласилась Марина. — А сходить можно, почему и нет. Поговорим, спросим кое о чём. Глядишь, внесём свою лепту в прояснение обстановки. А если он вдруг агрессивность проявит, тут мы его и «подавим». Потом и к Сильвии обратиться будет можно…
— Значит, решили. А «неограниченное перемещение» нам пока не нужно, хотя, скорее всего, именно так «старшие» с Таорэры на Землю попадали и обратно. — Мария окончательно приняла на себя руководящую роль, и Марина с Ингой эту «узурпацию» очевидным образом приняли. — Значит, теперь быстренько по комнатам, пистолеты на всякий случай возьмём, оденемся поприличнее, — на самом деле, троица выглядела весьма завлекательно, но не для того, что они задумали. У самой Маши хоть нижняя часть шортами прикрыта, а у подруг и для «Мулен Руж» чересчур откровенное неглиже.
— Только не переборщите, никаких камуфляжей и ботинок. Простая домашняя одежда, сарафанчики или брючки с маечками. Ночь на дворе, и мы никуда специально не собирались…
О пистолетах Мария сказала специально. Всё та же психология, какой их тщательно учили на Таорэре, и в «печенегах», Воронцов с Натальей, Майя и Татьяна, везде — применительно к разным обстоятельствам. Если человек, тем более — «слабая девушка», надеется на огнестрельное оружие, значит, никаких более мощных и эффективных средств нападения и защиты у неё нет. И Арчибальд, более-менее зная о способностях Сильвии, Удолина, Фёста, едва ли в курсе истинной сущности «валькирий».
В сумке у Марии кроме штатного был второй
пистолет, почти «дамский» «вальтер ППК», для таких примерно случаев. Она засунула его за пояс, прикрыла рубашкой навыпуск. Застегнула только нижние пуговицы, три верхних не стала, и бюстгальтер не надела — ещё один способ отвлечения внимания «вероятного противника» на второстепенную деталь, вплоть до изменения направления мыслей.Блок-универсал — в нагрудный карман, раз не прячет что-то, значит — нечего прятать. И достать его небрежно, сделав вид, что закуриваешь, легче отсюда, чем из заднего кармана втугую сидящих шортов.
Марина с Ингой обе оделись в коротенькие, с глубокими вырезами платья, в таких скромным девушкам и садиться и наклоняться нужно с особой осторожностью. Мало кому придёт в голову, что под едва доходящими до середины бедра подолами могут скрываться пистолеты.
— В таком виде, бабоньки, прямиком на панель отправляться, а не на серьёзный «экс» [128] , — пошутила Маша, осмотрев подруг.
От лестничной площадки влево и вправо тянулись длинные, сводчатые, полутёмные коридоры, внушающие своей гулкой пустотой неопределённое, но отчётливое беспокойство. Хотя вроде бы трём хорошо подготовленным «специалисткам» опасаться было нечего. Чистый атавизм.
128
В данном случае сокращение не от «экспроприации», которой любили заниматься большевики и эсеры, а от английского «execution» — «исполнение, экзекуция», выражение из сленга «печенегов».
— Все продумали, кроме одного — где «дядюшку» искать, — сказала вполголоса Марина.
— Не проблема, — улыбнулась Мария. — Он ведь сказал, что в Замке, где бы мы ни находились, достаточно отчётливо произнести вслух, что нам нужно, и сенсоры тут же передадут запрос для исполнения. Так что…
Она повернулась почему-то влево. Произнесла несколько капризно, как и положено племяннице, что-то выпрашивающей у мягкосердечного родственника:
— Дядюшка Арчибальд, нам скучно и грустно, спать совсем не хочется, а вы обещали…
— Да-да, покажитесь и придумайте для нас что-нибудь увлекательное, необычное, вы ведь всё можете… — продолжила Инга и даже ножкой притопнула для убедительности.
— Пригласите нас в свои апартаменты, — уточнила Марина. — У вас там наверняка столько удивительного…
Девушкам показалось или на самом деле очень далеко словно лопнула серебряная струна, по коридорам пронёсся мгновенный, удивительно мелодичный звон. И тут же стих.
Прямо напротив места, где стояли, едва не прижимаясь друг к другу, «валькирии», в стене появились и тут же медленно открылись высокие резные двери.
— Входите, — раздался глубокий, проникающий не только в уши, а заставивший резонировать все внутренние органы баритон. Словно голос чудища из сказки «Аленький цветочек».
Они вошли, изображая удивление, робость, подталкивая друг друга вперёд, будто каждая старалась спрятаться за спинами подруг.
— Смелее, мои милые, смелее, — благожелательно пророкотал тот же баритон, слишком громкий и сильный для человека, сидящего в кресле у дальней, метрах в двадцати от входа, стены. Наверное, где-то спрятаны усиливающие не только звук, но и обертоны динамики.