Не брак, а так
Шрифт:
Почти.
На столе стоял графин с соком, два высоких бокала на тонких ножках, немного фруктов и сыра. И свечи под замысловатым куполом из стекла, чтобы ветер их не задул.
Алиса непонимающе нахмурилась. Вгляделась в горящие черные глаза на впалом лице и все поняла.
— Ты помнишь, — едва слышно прошептала она и вздохнула.
Герман тыкал пальцем по клавиатуре, а Алиса терпеливо ждала.
“Я худший муж, и это не изменить, но у меня есть кое-что для тебя”.
Алиса проглотила противный комок в горле, поправила волосы, чтобы скрыть смущение.
Она
А Герман держал в руке широкую прямоугольную коробку из бархата.
— Открой! — чуть ли не по буквам произнес он.
Одной слово, сказанное с огромным трудом, едва не заставило Алису разреветься. Но она послушно взяла в руки подарок.
Бриллианты в колье казались огромными, Алиса даже недоверчиво коснулась их пальцами.
— Холодные какие, — робко улыбнулась она. — Спасибо… не ожидала…
Они сидели молча в беседке и смотрели на закат. Алиса вздрогнула, когда почувствовала как Герман снова взял ее руку в свою.
Потом поднес ее к губам и поцеловал.
Глава 65
Софья Андреевна не приехала. За день позвонила и сказала, что простудилась. Поймала как-то вредный вирус и очень боится заразить своего любимого мальчика.
Алиса втайне обрадовалась, выносить свекровь два дня требовало немало усилий. Но когда увидела как мрачнеет лицо Германа, устыдилась своего эгоизма. Можно было бы и потерпеть ради него. Он очень сильно любит мать, Алисе нередко казалось, что побольше, чем своего отца.
— Она приедет, когда выздоровеет, — Алиса ласково погладила мужа по спине и тут же испуганно убрала руку, почувствовав как он дернулся.
“Господи, да что опять?” — мысленно взмолилась. — “Что не так?!”
Психологическое состояние людей после комы необходимо восстанавливать не менее тщательно, чем физическое и ментальное. Алиса знала уже и это. Врачи не находили в поведении Германа ничего критичного, депрессии в медицинском смысле у него не было, ну а характер…
Алиса нервно вздрогнула. Характер Германа еще не раз заставит ее просыпаться ночью в холодном поту.
Будь она умнее, как та же Ольховская, собрала бы манатки и свалила куда-нибудь на белый песок восстанавливать уже свою нервную систему. Но Алиса — никогда она так с ним не поступит. Потому что…
Долг? Чувство вины? Обязанность? Любовь? Жалость?
“Не жалей меня” — появилось на экране планшета, Алиса про себя чертыхнулась. Снова он мысли ее читает.
— Я не жалею тебя, а сочувствую! — вздохнула она. — Это разные вещи.
На лбу Германа прорезалась глубокая вертикальная морщина. Алиса не могла отвести взгляда от его напряженного лица. Может, это и есть настоящий Герман Литвинов, когда с него слетела шелуха мнимого благополучия и уверенности в собственном превосходстве?
А может, когда придет в себя и восстановится, станет прежним? Высокомерным и жестоким? А если не восстановится и потеряет надежду, станет жутким мизантропом и превратит свою жизнь в ад?
“Они меня не любят таким. Только не ври”
Длинные худые пальцы резво бегали по экрану
планшета. Намного быстрее, чем еще неделю назад. Да и врачи отмечали положительную динамику, и только Герман, казалось, был собой недоволен.— Им сложно привыкнуть видеть тебя… другим, — осторожно подбирая слова ответила Алиса. — Их тоже можно понять.
Наверное. Сама Алиса своих свекров не понимала. Точнее, она была в них разочарована. А как она хотела обрести в них свою настоящую семью после свадьбы! Но этот год показал: семья — это ты сама, и рассчитывать на любовь, доброту и принятие ты можешь только от самой себя.
Сейчас у Германа был небольшой перерыв между процедурами, и это время они проводили в их номере. Жилье и правда больше походило на семейные апартаменты в добротном санатории, чем на больничную палату. Спальня со специально оборудованной койкой и небольшая гостиная, где на раскладном диване спала Алиса.
Маленькое пространство для двоих, намного меньше их коттеджа в поселке. Вроде бы должно способствовать сближению, но Алиса все равно робела рядом с ним. Наверное она так и не избавится от комплекса нелюбимой ненужной жены. А так хотелось иногда собственнически, по-женски запустить ладонь в его густые волосы, провести рукой по телу. Потому что моё! Имею право!
Испугавшись своих мыслей, Алиса даже спрятала руки за спину. Обычно они в это время просто отдыхали, Алиса могла что-то почитать вслух или просто послушать музыку.
Сегодня, пока у Германа были процедуры, “двое из ларца”, как мысленно назвала про себе Алиса разработчиков чат-бота, прислали очередную демо-версию, которая была далека от идеала. Даже Алиса это понимала, за эти месяца начала кое в чем разбираться. И да, она все больше думала о том, что Сабуров оказался прав — потеря времени и денег. Но вслух об этом не говорила. Потому что Герман загорался, когда они присылали очередную доработанную версию. Вот и сейчас открыл ссылку на планшете и стал внимательно разглядывать. А Алиса сидела рядом.
— Мне кажется, получше стало, — кивала она с умным видом. — Если у них получится подтянуть базы с карточками дел и без ошибок…
Ее отвлек мобильный, она хотела даже не брать телефон, но он лежал ближе к Литвинову и тот увидел, кто звонит.
Игнат.
— Ответь, — медленно выговорил он. Приказал.
С Игнатом все было сложно, Алиса теперь ругала себя за их отношения, за то, что невольно дала ему надежду, что жаловалась ему на мужа, а потом сама же с ним и уехала. Сабуров ее не отговаривал, в отличие от свекрови, но Алиса по его глазам видела, как он расстроен.
Меньше всего ей хотелось потерять его дружбу, и они продолжали общаться. Когда Германа не было рядом.
— Случилось, наверное, что-то, — пробормотала Алиса. И не ошиблась.
— На громкую поставь, — еле выговорил Герман, буравя жену пристальным взглядом.
— Привет, Игнат! — громко сказала Алиса и покосившись на мужа, добавила. — Ты на громкой связи, Герман со мной.
— Это даже хорошо! — раздался веселый голос Сабурова. — Ну ты там как, Литвин? Уже танцуешь?
— Игнат!