Не буди дракона

– Не повезло тебе с отцом, впрочем, как и мне.

– Но ваш отец был королем, ваше величество.

– Безумным Королем, у него был больной рассудок, в конце концов, он пал от руки собственного стражника. Цареубийца поступил верно.

– Но он предал короля, ваше величество. Я мало знаю про Вестерос, но, по-моему, в ваших землях рыцарь приносит клятву защищать своего повелителя.

– Клятвы постоянно нарушаются. А Безумный Король хотел сжечь диким огнем всю Королевскую Гавань вместе с собой и остальными жителями. Сотни тысяч человек. Цареубийца поступил мудро, хотя его за это многие презирают.

– Я не знала, ваше величество.

Ну, судя по тому, как стала на меня смотреть эта девица, охмурить ее не составит труда. Ничего сложного, учитывая, что хорошего в ее жизни было мало и тут появляется прекрасный белокурый принц... Ирри будет мне полезна. Как для утех, так и для более серьезных дел.

– Слушай, давай без ''ваших величеств''. Зови меня просто Визерисом. Я не король и вряд ли им стану в ближайшее время.

– Как пожелаете... Визерис.

– Вот так лучше. Дракон доволен.

– Можно спросить кое-что?

– Спрашивай.

– Это не мое дело, но вы совсем не похожи на Визериса, который был пару дней назад.

Она осмелела, уже безо всякого страха разговаривает со мной. А не прошло и двух дней.

– Какой Визерис тебе нравится больше, тот прежний или нынешний?

– Ну... наверное, нынешний.

– Просто мое память как дырявое корыто, я помню в общих чертах, кем являюсь сам, кто моя сестра, зачем отдал ее в жены кхалу Дрого, но не более того. Считай меня новым человеком, поскольку старый, насколько я успел убедиться, был полным ничтожеством, трусом, избивавшим женщин. Короче старый Визерис умер.

– Может быть, боги вмешались?

– Может и боги, такой вариант я бы не стал полностью исключать.

Ирри указала рукой на звездное небо.

– Мама в детстве мне рассказывала, что они находятся на небе, наблюдают за нами и иногда вмешиваются в судьбы людей.

– Глупости, они точно не на небе сидят.

– Где же тогда?

– Вот уж чего не знаю. Солнце - это огромный раскаленный шар огня, Луна - тоже шар, но из камня. Ничего божественного в них нет.

– А звезды?

– Такие же солнца, как и наше, только находятся дальше. Вокруг них вертится бесчисленное количество других миров.

Ирри рассмеялась.

– Как мир может вертеться вокруг Солнца? Что-то незаметно.

– Так говорят ученые люди из... Цитадели. Они много чего знают, меня в детстве один из них учил грамоте и различным наукам. И мейстерам я верю больше, чем бабушкиным сказкам.

– Вы умный, а я даже читать не умею.

– Могу научить, -в одном из сундуков, принадлежащих Дейнерис, я как раз обнаружил пару-тройку книг на андальском. История Валирии, история Вольных Городов, сборник рассказов про доблестных рыцарей Долины, собрание легенд Вестероса, бестиарий Эссоса, заметки некоего путешественника по Эссосу с картами и краткими справками про посещенные места. Для меня крайне полезный материал.
– Пока в Ваэс Дотрак не прибудем, мне все равно заняться нечем.

– Вы так добры, ваше величество.

– Так хочешь учиться?

– С радостью!

***

Смотря на окаменевшие драконьи яйца, я испытывал странное ощущение. Их было три разного цвета - зеленое, красно-коричневое и бежевое.

Это не реквизит для съемок, все по-настоящему, под скорлупой находятся эмбрионы драконов. Они готовы вылупиться, не хватает лишь небольшого толчка в виде огня.

Горыныч, ты будешь моим, это не обсуждается. Буду кормить тебя дотракийцами и их лошадьми. Я успел убедиться, табунщики не заслуживают ничего кроме полного истребления. Нация бандитов и мародеров, уничтожившая десятки городов и царств.

Я дотронулся до красно-коричневого яйца, в пальцах началось слабое покалывание, как будто их отсидел.

– Странно.

Стоило руку убрать, покалывание исчезало, прикасался и оно возвращалось. Без разницы, какое яйцо трогать, ощущения абсолютно одинаковые. Вроде в Визерисе не было крови дракона. Как это объяснить?

– Что-то не так?
– поинтересовалась сидящая рядом кхалиси.

– Ты ощущаешь что-нибудь, когда прикасаешься к яйцам?

– Ну... не знаю, как объяснить, -смутилась сестра горе-короля.
– Да. Мне кажется, в яйцах до сих пор находятся живые детеныши драконов. Просто они спят.

Я взял со столика подсвечник с горящей свечой.

– Дай свою руку.

– Зачем?

– Хочу проверить свои наблюдения.

– Это обязательно?
– замялась Дейнерис.
– Я не хочу обжечься.

– Не обожжешься.

Нехотя сестренка Визериса подчинилась, я взял ее за левую ладонь, ощутив такое же покалывание, и поднес на три-четыре сантиметра к свече.

– Больно?

– Нет.

Еще чуть ближе.

– А так?

– Нет.

Теперь пламя буквально лизало ее безупречную кожу.

– Если станет больно, сообщи. Я тебя не собираюсь пытать

Прошла минута, две, три, Дейнерис не выказывала признаков того, что ей больно. Я отодвинул свечу в сторону и посмотрел на ладонь. Не считая слоя копоти, кожа ничуть не пострадала. Как такое возможно? Магия? Асбестовая пропитка? Хотя задавать такие вопросы в мире, где есть драконы, великаны, ожившие мертвецы не имеет смысла

– Значит действительно неопалимая.

– Как ты узнал?

– Брось, я твой брат. Неужели думаешь, что я не заметил устойчивости к жару? В твоих горячих ваннах нормальный человек сварился бы живьем.

– Никому не говори, еще примут меня за ведьму.

– Разумеется. Дотракийцы слишком суеверны.

– Даже сир Джорах не должен знать.

– Не узнает, не бойся.
– Я пододвинул свечу к себе и поднес палец к огню. Боль заставила одернуть мизинец обратно.
– Получается, в тебе от дракона больше, чем во мне.

– Никто из наших предков, насколько я знаю, не обладал неуязвимостью к пламени. Эйрион, выпив дикого огня, погиб. Может, я не совсем правильная получилась?

– Твоя способность - это дар.

– Чей дар?

Я пожал плечами:

– Хороший вопрос. Божественный, колдовской или природа постаралась. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем.

Дейнерис уставилась на меня.

– Тебя точно подменили, Визерис. Совершенно тебя не узнаю.

– Просто припадок заставил переосмыслить жизнь. Я вел себя по отношению к тебе и окружающем как последний кусок дерьма, -сейчас сестренка расплачется.
– И сейчас это понимаю. И сильно сожалею. Я должен был заботиться о тебе, а не унижать и издеваться. Прости, если сможешь.