Не буди короля мертвых

— Ой, да что ты там покажешь? Не боишься опозориться перед маляв… — только и успела проговорить я, как в следующий миг мои губы накрыл жадный, глубокий и горячий поцелуй.

ГЛАВА 15

Рейв

Сумасшествие. Он сходил с ума, сминая ее губы, целуя, с хищной силой сжимая запястья, останавливая себя лишь в последний момент, потому что Ангелине могло быть больно.

Это стало невозможно контролировать. Желание касаться ее, ощущать под собой. Вдавливать своим телом в жесткий диван. Чтобы чувствовала, что делает с ним. Чтобы вдыхала его желание, притягивала ближе, шептала на ухо какую-нибудь несуразность. Лишь бы шепотом. Лишь бы скрывая стоны.

Он хотел этого.

Бешено хотел закрыть ей рот, заставить ее замолчать. Чтобы весь этот бред про Ульфрика перестал звучать в воздухе и бесить его. Еще сильнее разжигать кровь.

Где граница между яростью и страстью? Где ответ на вопрос: чего он хочет на самом деле?

Заставить ее закричать…

Его имя. Чтобы срывалось с ее губ. Тихо и сдавленно. С зажмуренными глазами и запрокинутой головой. Чтобы выдыхала ему в губы. Чтобы умоляла не останавливаться.

Тьма и Сумерки…

Маленькая, хрупкая как снежинка. Дотронься, и растает. А не дотронуться невозможно.

— Рейв, — тихо прошептала Ангелина.

Сдавленно, сладко. Так, что голова закружилась, а от напряжения в узких брюках стало почти больно.

Некромант закрыл глаза, тяжело дыша. Толкнулся вперед бедрами, медленно надавливая на самые пошлые и чувствительные точки, скрытые нижним бельем и юбкой.

Девушка тихо выдохнула, схватившись за его плечи. Издав едва слышный звук, напоминающий стон. Звук, разорвавший реальность некроманта. Вышибающий последние мысли.

Тьма и отродия Сумерек… Он хотел ее, как последнее желание приговоренного! Как заблудившийся в пустыне — сочный тропический фрукт.

Мало понимая, что вообще происходит, действуя на одних инстинктах, Рейв целовал ее губы. Жадно, страстно, исступленно. Опускался к шее, пьянея от тонкого запаха, который уже так давно стал причиной его постоянного голода. Впитывал ее быстрое тяжелое дыхание, еще плотнее закручивающее гайки безумия.

И в какой-то момент его рука сама проскользнула между ними, медленно, но уверенно двигаясь по женскому бедру, прощупывая каждый сантиметр женского тела, ее горячей кожи. Задирая юбку…

— Правильно, вот так, Рейви!

Как удар в висок — голос Ульфрика Айрис.

Опять.

Рейв глубоко вздохнул.

Остановиться сейчас было сложнее, чем воткнуть самому себе в ногу тупой кинжал. Но долбанный друид прекрасно справлялся с этой задачей.

— Мы же сейчас трахнем девчонку, правда? — проговорил белесый призрак, восседающий в кресле напротив.

Он подпер голову рукой, с интересом наблюдая за происходящим.

И ведь по морде ему не дать, не услышать хруст шейных позвонков, не разбить в кровь его гадкую физиономию.

Рейв распрямил руки, тяжело дыша. Глядя только в темные, замутненные желанием глаза девушки. Рассматривая ее влажные, приоткрытые губы, маленькую жилку на шее, которая пульсировала так быстро, так горячо.

— Ну, давай уже, не медли. Найдешь другую на роль девственного ягненка для заклания, — продолжал друид. — А эту отымей так, чтобы кричала от удовольствия. Или боли. А лучше и то, и другое.

Некромант зажмурился. Слишком яркими были картины, которые он все еще видел перед глазами. Слишком сложно было отказаться…

Потому что он хотел. Хотел послушаться долбанного Ульфрика, по крайней мере, раз в жизни. Или в смерти.

Ангелина облизнулась. Будто дразнила его. Смотрела не отрываясь, продолжая проводить языком сперва по нижней, потом по верхней губе. Замерла, не смея шевельнуться. Лишь полная грудь то поднималась, то опускалась, стянутая не слишком жестким корсетом. Прямо перед его глазами.

«Отец Тьмы, что ж ты делаешь, Ангел?.. Будто не понимаешь, что может сейчас произойти. Что еще немного, и я…».

Он сам не знал, что тогда случится. Сейчас он дышал ею, наполнялся ее запахом так, что кровь в венах закипала. И старался забыть, что рядом находится старый враг.

Да и находится ли?.. Может, это все — лишь безумие. Игра его воспаленного мозга, отравленного семисотлетним пребыванием в могиле. В зубах призрачной саранчи.

«Нет здесь Ульфрика. Никого нет…», — мысленно сказал себе Рейв, выдыхая.

Только он и Ангелина. Только он и ее губы, влажно приоткрытые для него…

Рейв закрыл глаза и снова медленно, ошеломляюще медленно проник в ее рот. Словно пытался прочувствовать каждое мгновение. Каждую секунду.

И девушка вдруг будто расслабилась. Замерла на миг, а затем несмело зарылась в его волосах. Притянула к себе, не отпуская, целуя в ответ. Пытаясь прикусывать его своими маленькими зубками.

Некромант едва не зарычал от этой наивной ласки. Как цепной пес, чуть не сорвавшийся с привязи. Терзающий, кусающий сдерживающие веревки. Чтобы не напугать.

Не уничтожить снежинку.

Ангелина медленно распахнула рот, встретившись с его языком. Окончательно сминая волю, разум, мысли. Превращая все вокруг в ураган желания.

— Правильно, лучше трахни и убей ее сразу, — раздался над самым ухом голос Ульфрика. — Пробудим Бьельндевира прямо сейчас, как думаешь? Он уже, небось, соскучился. Ждет не дождется, когда снова сможет распахнуть крылья. Эх, старый друг!

Рейв резко отодвинулся от девушки и, сжав зубы, со всей силы ударил ладонью о спинку дивана. Деревянное основание хрустнуло, но осталось на месте.

— Что… что случилось? — испуганно спросила Ангелина, округлив глаза.

— Прости, прости, малышка, — выдохнул мужчина, вставая. — Я думаю, мы оба сегодня слишком устали. И вряд ли тебе захочется слушать рядом с собой храп семисотлетнего некроманта.

С этими словами он схватил со столика свой камзол, который кинул туда не больше часа назад, и направился к двери, тяжело дыша.

— Рейв! — воскликнула девушка нервно. Почти обиженно.

Мужчина остановился, сжав губы. Ее расстройство болезненно резануло по ребрам где-то внутри. Он повернул к ней голову и, стараясь не смотреть на Ульфрика, что маячил перед лицом, проговорил:

— Ложись спать, Ангел, — натянутая улыбка окрасила маску ярости на его лице в Тьма знает что. Рейв старался не думать о том, как это выглядит со стороны, и просто договорил: — У меня, оказывается, есть пара срочных дел. Я приду не скоро. Не переживай, спи.