Не буди !
Шрифт:
Корову никто не торговал, но от любопытных не было отбоя.
– За сколько продаешь корову, Кукури?
– Сколько дает молока твоя корова, Кукури?
– Молоко-то жирное у твоей коровы, Кукури?
– Как звать твою корову, Кукури?
Кукури одним отвечал, другим нет.
Наконец появился Анания Нибладзе - человек, который при желании мог закупить весь базар, не то что корову.
– Продаешь, парень?
Кукури встал.
– Продаю, уважаемый Анания!
– Сколько просишь?
– Прошу три тысячи, уважаемый Анания!
– Многовато!
– Знаю, уважаемый Анания...
– Так скинь, коли знаешь!
–
– Зачем же ты ее продаешь?
– улыбнулся Анания и самодовольно оглядел собравшихся.
Кукури промолчал.
– Тебя спрашиваю!
– Видишь эту полуголую девочку, уважаемый Анания?
– Кукури кивнул в сторону Нателы.
– Две пятьсот!
– Уже месяц девочка не ходит в школу, уважаемый Анания. Ей нужны платье и обувь...
– Отдай, парень, цена хорошая!
– посоветовал кто-то.
– Да? А когда я пойду в армию, кормить мою мать и сестру будешь ты? спросил Кукури советчика.
– Две восемьсот!
– сказал Анания, извлекая из кармана кипу бумажек. Кукури, словно завороженный, глядел на огромные сторублевки.
– Забирай!
Анания быстро отсчитал деньги и передал Кукури. Тот долго и внимательно пересчитывал их, потом аккуратно завернул в газету и опустил в карман. Анания отвязал корову и обратился к стоявшему рядом соседу:
– Как, по-твоему, Акакий, хватит ее человек на шестьдесят? Дом завтра будем перекрывать.
– Вряд ли, уважаемый Анания!
– Так будут еще поросята, индюшки!
– Ну, тогда - конечно!
– Как-никак корова!
– Анания похлопал животное по спине.
Кукури удивленно глядел то на Анания, то на соседа. Вдруг у него побледнели губы и раздулись ноздри.
– Зачем тебе корова, уважаемый Анания?
Анания рассмеялся.
– Как это зачем? Зарезать!
– ответил за него сосед.
– Зарезать?!
– А ты что думал?
– удивился Анания.
Кукури тотчас же достал из кармана сверток.
– Вот деньги, уважаемый Анания! Возвращаю их обратно!.. Как это можно - зарезать корову!
– Ты что, с ума сошел?
– Нет, уважаемый Анания, скорее я дам зарезать себя, чем мою корову!
– Кукури осторожно взял из руки Анания конец веревки, всунул ему в карман деньги и обернулся к сестре.
– Веди корову домой!
– Три тысячи рублей!
– сказал Анания.
– Домой, говорю!
– Три двести!
– Не надо об этом, уважаемый Анания.
– Три пятьсот!
Натела остановилась. Кукури взглянул на босые ноги сестры, потом на деньги, потом на Анания и, наконец, на корову. Он не произнес ни слова. Люди с нетерпением ожидали развязки этого необычного события.
Вдруг Кукури взорвался.
– Ты что, не слышишь меня? Марш сейчас же домой!
– прикрикнул он на растерявшуюся сестру, потом сильно толкнул корову: - Домой, корова, домой!
И корова пошла домой. За ней последовал Кукури.
– Болван!
– проговорил Анания.
– Да он просто дурак!
– добавил кто-то.
А случай, о котором я расскажу сейчас, произошел в феврале 1943 года, на уроке грузинского языка и литературы.
Мы - восьмиклассники бондисхидской средней школы - в ожидании учительницы Джоконды Мелимонадзе сидели у тлевшего камина, стараясь хоть немного отогреть окоченевшие руки и ноги.
Село Бондисхиди* расположено по обоим берегам знаменитой реки Губазоули (ее в народе называют второй
артерией Гурии. Первая артерия, как известно, это река Супса). Через реку перекинут висячий мост, давший селу название. До сооружения моста село называлось Джварцма**, но не потому, что здесь был распят Христос, а потому, что именно здесь приняла мученическую смерть от набежавших со стороны Бахмаро татар известная каждому гурийцу монашка Центерадзе. Если не считать святой Шушаник и царицы Кетеван***, Центерадзе первая женщина в мире, погибшая во имя христианской веры. Обо всем этом нам известно из лекций, прочитанных в нашем клубе руководительницей кружка атеистов Агнессой Багатурия. И мы гордимся своим историческим прошлым._______________
* Б о н д и с х и д и - "висячий мост".
** Д ж в а р ц м а - распятие.
*** К е т е в а н - мать грузинского царя Теймураза I, в 1624 г.
была замучена иранским шахом Аббасом за отказ принять ислам.
Бондисхиди со всех сторон окружен небольшими деревушками - Мециети, Чачиети, Буксиети, Цкварамети, Укунети, Квирикети, Какабети, Коколети и Ципнагвара. Дети, живущие в этих деревушках, после окончания своих начальных школ продолжают учебу в бондисхидской средней школе. Они ничем не отличаются от бондисхидских детей, разница разве только в том, что от бесконечного хождения по висячему мосту у бондисхидцев немного разболтались мозги, а у ципнагварцев глаза чуть печальней, чем у остальных их сверстников, и лица у них невыспавшиеся. Объясняется это просто: от Ципнагвара до Бондисхиди добрых семь километров, поэтому вставать им приходится на целый час раньше других учеников. Во всем же остальном Бондисхиди с окружающими его деревушками - обычное гурийское село, и его средняя школа - обычная сельская школа, не очень-то напоминающая Икалтойскую академию*.
_______________
* И к а л т о й с к а я а к а д е м и я - высшая школа в
Грузин, возникшая на рубеже XI - XII вв.
Кукури и его сестра Натела жили в Ципнагвара. Я же, спасаясь от городского голода военных лет, жил у своих родственников в Бондисхиди.
Итак, было февральское утро. И мы - озябшие восьмиклассники бондисхидской средней школы - толпились у тлевшего камина в ожидании преподавательницы грузинского языка Джоконды Мелимонадзе.
Она вошла в класс без обычного "Здравствуйте!" и "Садитесь!", бросила журнал на стол, подтащила к камину стул, села и протянула к огню побелевшие от холода руки.
– Замерзли вы, да?
– спросила она после минутного молчания.
– Холодно, учительница!
– Сколько вас сегодня?
– Восемь из шестнадцати!
– Маловато!
– Ничего, начнем, остальные подойдут!
– посоветовал Титико Чантурия.
– Где же они до сих пор?
– В дороге, наверно...
– Например?
– Например, Натела Нижарадзе!
– Она придет? Не подведет нас?
– Не думаю, чтобы Натела способна была подвести!
– ответил Гури Гогиберидзе.
– А урок ты знаешь?
– спросила вдруг учительница.
– Я? Конечно, знаю!
– В таком случае, пожалуйста, начни!
Скрип дверей спас Гогиберидзе.
В комнату вошла Натела.
– О-о-о, зачем ты так спешила!
– воскликнула учительница.
– Мать у меня захворала, учительница!
– солгала Натела и, устыдившись собственной лжи, потупила голову.
– Ладно, ладно, не накаркай здоровому человеку!
– А что мне делать, учительница? От моего дома до школы семь верст!