Не чувствуя беды (Выскочка и обезьяна)

Ветер сорвал шляпу с головы Вольфа. Я бросился за ней, но промахнулся, и она понеслась дальше. Он носил ее четырнадцать лет.

– Значит, вы тихо входите, - повторил Вольф, - занимаете свое место в углу и даете мне в распоряжение полчаса. Потом, если вам захочется, можете присоединиться к нам. И без импульсивных поступков. До определенного момента ваше присутствие мне будет мешать, а может, и вообще сделает невозможной всю работу. У меня один шанс из пяти установить преступника, и я хочу...

– Мне показалось, вы сказали, что обсуждаете иск о возмещении убытков?

– Так оно и есть. Одно из двух: или я получу убийцу или компенсацию. Вам не надоела эта волынка?

– Да.

– Вы замерзли на таком ветру, да и у меня он, кажется, скоро вырвет последние волосы. Так что я пошел. Если вы принимаете условие, можете тоже войти. Идете?

– Да.

– Вы принимаете мое условие?

– Да.

Вольф поднялся и открыл дверь, я пропустил Крамера и закрыл ее. Они сняли свои пальто, и Вольф проводил Крамера к наблюдательному пункту. Я пошел на кухню за стулом, но Вольф покачал головой, беззвучно сдвинул панель на стене, заглянул в отверстие и кивнул Крамеру. Крамер подошел к стене, заглянул и тоже кивнул Вольфу. У дверей кабинета Вольф пробормотал что-то по поводу своих волос, и я достал из кармана расческу.

Когда мы вошли, они посмотрели на нас так, словно мы только что подложили бомбу под пол. Я сел за свой стол. Вольф пробрался к себе, глубоко вздохнул и снова оглядел их.

– Приношу свои извинения, - вежливо промурлыкал он, - но это было срочно. Ну что ж, начнем, например, - он посмотрел на Ковена, - с вашего предположения, что Гудвин случайно выстрелил в Гетца во время драки. Это ведь чушь. Гетц был убит патроном, который был вставлен в револьвер Гудвина из вашего револьвера. Гудвин не мог переложить патрон, так как к моменту, когда он впервые увидел ваш револьвер, Гетц был уже мертв. Следовательно...

– Неправда!
– оборвал его Ковен .
– Он видел его раньше, когда заходил в мой кабинет. Он мог туда зайти и позже и вынуть патроны.

Вольф посмотрел на него очень удивленно.

– Сэр, вы всерьез осмеливаетесь рассказывать мне эти фантастические байки, годные только для полиции?! Этот пустой вздор?!

– Да, черт бы вас побрал!

– Пфуй, - произнес Вольф с омерзением.
– Я думал, мы собрались, чтобы обсудить действительное положение вещей. Мне надо было сразу позвонить в полицию. Может...

– Я вам не предлагал звонить в полицию!

– Мистер Ковен, пятнадцать минут назад в этой комнате...

– Нет!

Вольф скорчил рожу.

Понимаю, - тихо сказал он.
– С вами невозможно разговаривать, но я все-таки попытаюсь. Арчи, принеси из кухни запись, пожалуйста.

Я вышел. Мне все это не нравилось. По-моему, он слишком торопился. Конечно, его сбил приход Крамера, и он был не в форме, а ситуация требовала предельной осторожности. Я прошел мимо Крамера, даже не посмотрев на него, и попросил Фритца остановить запись и отмотать пленку. Потом забрал бобину и вернулся в кабинет.

– Мы ждем, - отрывисто буркнул Вольф. Это подстегнуло меня - я начал суетиться и свалил стопку кассет со стола на пол. Все уставились на меня, что было не очень приятно. Я метнулся к шкафу за магнитофоном, ответив присутствовавшим презрительным взглядом. Наконец мне удалось расчистить стол, установить аппаратуру и вставить пленку.

– Можно начинать?- спросил я Вольфа.

– Вперед.

Я повернул тумблер. Раздался щелчок, легкое шипение и затем голос Вольфа: "Дело не в этом, мистер Ковен, просто я сомневаюсь, имеет ли вам смысл нанимать меня, учитывая минимальные размеры моих расценок, для такого простого дела, как розыск револьвера или даже установление вора. Я думаю:"

– Нет!- закричал Вольф. Я выключил.

– Простите! Не то.

– Может, я собственноручно должен заниматься этим?- саркастически осведомился Вольф.

Я пробормотал что-то нечленораздельное и поставил кассету на перемотку. Потом нашел нужную, заменил кассеты и снова повернул тумблер. Теперь раздался голос Ковена - громкий и отчетливый: "На этот раз вам с Гудвином не удастся сфабриковать очередную ложь. Слишком много свидетелей".

Потом голос Вольфа: "Ну, так мы ничего не выясним, мистер Ковен. Мы все завязаны в этом деле, и болтовня нам не поможет. Вы не хотите платить мне миллион долларов. Я не хочу терять свою лицензию. Полиция не хочет присовокуплять к длинному списку еще одно нераскрытое убийство. Стало быть, центральным и основным событием является насильственная смерть мистера Гетца. Вот я и предлагаю рассмотреть этот сюжет. Если мы установим..."

Голос Ковена: "Вы сказали мисс Лоуэлл, что знаете, кто убил Гетца. Что же вы не сообщаете полиции? Сразу все и разрешится".

Вольф: "Что вы имеете в виду, мистер Ковен?" Ковен: "Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду". Вольф: "Ну значит, мы просто недопоняли друг друга. Я слышал ваш разговор с мисс Лоуэлл по телефону. У меня создалось впечатление, что на вас подействовала моя угроза заявить в полицию..."

– Достаточно!- сказал Вольф. Я выключил магнитофон.

Вольф посмотрел на Ковена.
– По-моему, это называется

предложением поставить в известность полицию. А как по-вашему?

Ковен молчал. Вольф перевел взгляд:

– А как вам кажется, мисс Лоуэлл? Она покачала головой:

– Я неспециалист в этих вопросах.

– Давайте не будем спорить по поводу слов, мистер Ковен. Вы все слышали. А благодаря неловкости мистера Гудвина вам удалось послушать и еще одну запись. Вас может удивить то, что я не передал ее полиции и не поставил все точки над "i". Дело в том, что в понедельник вечером, когда ко мне заходил инспектор Крамер, я еще считал вас своим клиентом и мне не хотелось дискредитировать вас. Да и мистер Крамер вел себя так возмутительно, что отбил у меня всякую охоту с ним разговаривать. Теперь вы уже не являетесь моим клиентом. Так что мы будем обсуждать наши дела с позиций реализма или вообще не будем обсуждать их. Я не собираюсь укорять вас за вранье полиции это ваши проблемы. Я настаиваю только на том, чтобы вы говорили правду. То есть...

– Постойте, - вмешалась Пат Лоуэлл.
– Но в воскресенье утром револьвер был в ящике. Я видела его своими глазами.

– Я знаю, что вы видели. Это как раз один из интересующих меня моментов, сейчас мы его обсудим.
– Вольф снова оглядел присутствующих.
– Мы хотим знать, кто убил Адриана Гетца. Вот этим мы и займемся. Что нам известно об убийце? Довольно много:

во-первых, он или она взяли револьвер до прошлой пятницы и где-то его хранили. А потом, незадолго до убийства Гетца, подменили револьвер Гудвина, предварительно вынув патроны;

во-вторых, он настолько ненавидел Гетца, что больше не мог смириться с его существованием;

в-третьих, он знал о субботнем визите Ковена и о цели прихода Гудвина, а также ему были известны подробности планируемой Ковеном процедуры. Только...

– Я и сейчас о них ничего не знаю, - пропищал Хильдебранд.

– Я тоже, - подхватил Пит Жордан.

– Невинность может позволить себе роскошь неведения, - сообщил им Вольф.
– Наслаждайтесь ею, если можете. Короче, только зная обо всем вышесказанном, убийца мог осуществить свой остроумный замысел.