Не дели любовь...

– Если ты думаешь, что я собираюсь к тебе приставать, то можешь успокоиться, - Мартынов машинально поднял правую руку, показывая кольцо.

– Так ты еще и женатик? – расширив от ужаса глаза, фыркнула девчонка, - тогда вообще ничего не понимаю! Дядя, а жена ругаться не будет за ночные похождения?

– Для начала Алексей.

– Что Алексей? – непонимающе переспросила девушка. Она явно не успевала следить за ходом его мыслей. Да что уж там… Лёшка сам не до конца понимал себя.

– Называй меня не дядя, а Алексей, - пояснил быстро мужчина, усмехнувшись, - не думаю, что я настолько стар по отношению к тебе.

– Сколько? – оценивающе пробежавшись взглядом по Мартынову, резко спросила девушка, - тридцатник?

– Вообще-то двадцать пять.

– Да ладно! – выкатив недоуменно глаза, неверяще выкрикнула все еще незнакомка, - никогда бы не подумала. А выглядишь… - она снова замолчала на полуслове, подбирая правильные слова.

– Старо? – Мартынов расценил молчание на свой счет.

– Солидно, - сумела выкрутиться-таки, - так как твоя жена, ругаться не будет?

– Она на работе, - отмахнулся мужчина.

– Ночью? В… - девушка, вытащив мобильный из кармана пальто, уточнила – в половину двенадцатого? Она у тебя что… того?

– Что того? – вопросительно подняв бровь, непонимающе уточнил Лёшка.

– Ну не знаю… стриптизерша. Или хуже того… кхм… девушка лёгкого поведения… - смутилась незнакомка, опустив взгляд.

– Ахах! – рассмеялся громко Мартынов. Да уж, подобным образом назвать Еву еще никто не смел. Она явно была бы не в восторге от подобного сравнения. И сквозь смех прояснил – нет, телеведущая.

– О, журналистка. Коллега значит, - про себя отметила девушка.

– А ты…?

– Журфак. Журналист печатных изданий.

– Ну, раз мы разобрались, кто есть кто, то может, пойдем в машину, журналист печатных изданий? – предложил Лёшка, - все-таки не лето на дворе.

– Кира, - обиженно пробормотала девушка.

– Что Кира? – непонимающе уточнил Мартынов, и тут же хлопнув себя по лбу, добавил – приятно познакомится.

– Хорошо. Допустим, мне тоже, - слегка улыбнувшись, чуть ли не первый раз за все время их странного знакомства, призналась девушка.

– Так, идем? – протягиваю Кире открытую ладонь, в ответ усмехнулся мужчина.

Игнорируя жест Алексея, девушка прошла вперед, мимо него, предупреждающе бросив:

– Только, чур, не приставать…

Глава 3

Несносный будильник, кажется, уже по третьему кругу заводил одну и ту же мелодию, пытаясь достучаться до сознания девушки. В любой другой день, она, наверняка, попросту разбила эту невыносимую штуковину о стену, и продолжила спать дальше, или на крайний случай, что более вероятно – таки заставила себя встать, чтобы собираться на работу. Но сегодня… Откинувшись на спину, она лежала бессмысленным взглядом уставившись в потолок, не видя перед собой ничего и никого, кроме одного единственного человека, что все так же, как и четыре года назад, был неотъемлемой частью её жизни, сердца, мыслей…

Боже, какая бессмыслица и сумятица сейчас творилась у Киры в голове, страшно даже представить… Зачем? Почему? Как так получилось, что она снова встретила его? Именно теперь, когда практически научилась жить по-другому. Без него. Без его ласковой и порой насмешливой улыбки… Без такого родного и до боли нежного взгляда, таких дорогих сердцу глаз… Без крепких и одновременно осторожных объятий… Так, как мог обнимать только действительно любящий человек…

И почему все разрушилось именно так? В один миг. Как будто и не было страстных ночей и сладких поцелуев. В какой миг они решили стать чужими? Почему они позволили самим себе отдалиться друг от друга?

Хотя… были ли они вообще когда-то по-настоящему близки? Раньше Кире казалось, что да. Но, глупо отрицать, что всегда, всякий раз, когда они лишь встречались, между ними незримой стеной становилась она. Всегда. А еще глупые и никчемные обязательства, что мешали сделать шаг навстречу и что-то изменить.

Ревновала ли Кира хоть когда-то Лёшку к ней? Наверное. Возможно, не настолько, насколько стоит ревновать любимого мужчину к законной супруге, но все равно ревновала. Хотя бы за то, что она всегда была первой. По статусу, по времени, по количеству проведенных часов вместе… Она всегда оставалась первой. Но Кира ведь знала, на что идет изначально. Тогда казалось, что будет достаточно тех редких встреч и мимолетных ночей… Тогда она вообще мало думала о будущем. А видимо зря.

Жалела ли девушка хоть когда-то о том, что запустила ситуацию до подобной безысходности? Что столько времени потратила на Алексея? Как оказалось впустую, не получив ничего взамен. Нет, не жалела. Потому что пускай все эти годы, после него, Кира и была одна, с ней всегда оставались воспоминания о самых счастливых часах в её жизни, проведенных с по-настоящему любимым мужчиной. С ней всегда оставалась любовь, которую если поначалу и пыталась искоренить, то позже поняла, что не сможет. Да и не должна.

Человек ведь странное существо, как бы ни страдал от этого беззаветного и зачастую болезненного чувства, всегда мечтает испытать его на себе. И за то, что Кира его испытала, она уже могла считать себя счастливой… Могла бы, но отчего-то не считала. Потому что видно она была слишком эгоисткой. Ей необходимо было что-то большее, чем она получала. Но она терпела… Вот только поэтому и жалела. Что так долго мирилась со своей ролью второй. Недостойной чего-то большего… Незаконной. Потусторонней.

Единственное, о чем ей вообще стоило жалеть, было то, что она слишком долго все терпела. Все чего-то ждала. Надеялась. Верила его обещаниям. А в итоге? Что в итоге вышло? Да ничего не вышло. Она, как последняя дура, осталась ни с чем.

Страдала все эти годы, чего-то ждала, мечтала о большем… Ради чего…?

Зажмурившись, желая сморгнуть накатывающие на глаза, такие противные слезинки, Кира резко поднявшись и, на ощупь, подхватив с прикроватного столика будильник, что своим звоном все-таки смог вывести из равновесия, бросила его куда-то перед собой, желая, чтобы хоть он поскорее замолчал! Чтобы не слышать ничего! А главное, никого… Потому что казалось, вместе со звонком в ушах бесконечно звучал тихий голос Лёшки… Да, похоже на паранойю, но у Киры создавалось такое впечатление, что вся её жизнь давно превратилась в сплошную паранойю…

Вчера, добравшись, домой непонятно каким образом, девушка, соображала, словно в тумане. Она не помнила, как оказалась в квартире, как переоделась в любимую пижаму с забавными зверушками, как улеглась в широкую, одинокую постель, укутываясь по самый подбородок теплым одеялом…

В эту ночь Кира так и не сомкнула глаз. Сон попросту не шел. Да и о каком сне может идти речь, когда в мысли снова и снова возвращались к странной, практически случайной встрече с Лёшкой.

Девушка все пыталась понять, что пошло не так, раз с трудом затянувшиеся раны, снова дали о себе знать. Снова закровоточили, и все доселе скрываемые ото всех чувства опять, при первой же возможности, полезли наружу. Она так тщательно их прятала, пыталась забыть… И вот всего одна встреча и… Все опять по новой. Хотя, чего она ожидала. Чувства ведь не угасли. И раны, как бы ни убеждала себя, по-прежнему не зажили. Да, затянулись тонкой пленкой, не выпускающей наверх боль, но она была слишком тонкой, чтобы выдержать малейшее касание извне… Не выдержала…