Не дели любовь...

– Спелись уже, значит? – раздраженно фыркнула Кира, в большей степени даже не от того, что эти двое начинают ополчаться против неё, а скорее из-за того, что это всего лишь фарс. Во всяком случае, для неё и Алексея. И осознание подобного не особо радовало.

– Пока только присматриваемся, - усмехнулся брат, и, не дожидаясь каких-либо возражений, поспешил добавить, уже обращаясь к Мартынову, - Лёх, я так понимаю, ты присутствовал при веселье моей неугомонной сестрицы?

– Присутствовал это громко сказано, - отмахнулся мужчина, откинувшись вальяжно на спинку стула, - скорее попал на самый его разгар. Но, наверное, как раз вовремя. Иначе боюсь, что натворила бы она дел… - для пущего эффекта Алексей присвистнул.

– Не правда! – возмущенная приближающимися откровениями Лёшки, поспешила возразить Слепцова.

– Ой, еще скажи, что танцы на барной стойке были от большой радости и ощущения прихода праздника, - поморщился Мартынов, с неприкрытым интересом наблюдая за реакцией Михаила.

– Что и такое было? – встрепенулся брат, - Кира?!

– А что Кира? – невинно захлопав ресницами, надеясь, что удастся отмахнуться от допроса, переспросила девушка.

– И как это называется? Опять очередная попытка доказать самостоятельность? – резко подскочив из-за стола, возмутился Мишка. Он был зол. Очень зол. Черт бы побрал этого Алексея, что не может даже язык за зубами подержать! Уже который раз за вечер. Если так и дальше пойдет, то Михаил сегодня узнает в несколько раз больше положенного.

В комнате повисла неловкая пауза. Кире, наверное, стоило что-то сказать в собственное оправдание, но вопрос в том, что как таковых оправданий и не было. Потому как можно оправдываться, если ведь действительно так и было. Точно, как предположил брат. Назло ему. Чтобы чего-то доказать. И снова ведь обманывает с этим Лёшкой… А стоит ли оно того? Может, лучше признаться?

Нервно сглотнув, девушка только собралась с мыслями, чтобы раскрыть свою маленькую ложь, и высказать, что Мартынов ей и не жених вовсе, как вдруг он, словно почувствовав приближающуюся смелость девушки, равнодушно пожав плечами, пришел ей на помощь:

– Миш, не хочу тебя расстраивать, но боюсь, что в этот раз виновником был я.

– То есть как? – угрюмо переспросил Михаил, с любопытством и выжиданием глядя на Мартынова. Кире и самой стало интересно, что же он придумал. Только бы хуже не сделал. Хотя, куда уж хуже.

– Понимаешь, как бы это сказать… - задумчиво, протянул Лёшка, - мы вроде как повздорили сегодня днем немного. Точнее, как повздорили... У меня неожиданно на работе возникла проблемка, которую нужно было срочно решать. То есть появилась угроза сорвать совместный вечер, вот Кира и обиделась… Но я ничего не мог поделать. Срочно нужно было перепроверить документы и подписать договор о поставках…

Что он несет? Какое повздорили? Какой совместный вечер? Какие документы, и какие поставки? Прищурившись, Кира с недоумением всматривалась в лицо Алексея, ловя каждый его жест. Врет, засранец от первого до последнего слова, и главное, не краснеет. Да так убедительно, что в какой-то миг она сама готова была поверить всей этой сказке. Что уж говорить, она практически поверила, если бы только не знала наверняка, что это вранье. От первого до последнего слова.

– Правда, что ли? – как-то неуверенно уточнил Мишка, при этом уставившись на Киру, словно ожидая подтверждения именно от неё.

– Ну да, - мгновенно выпалила Слепцова, решив, что лучшая оборона это нападение – так что, Мишенька, хватит уже думать, что все мои проделки исключительно из-за тебя. Как видишь, у меня есть и другие, более насущные, проблемы.

– Черт, - выдохнул виновато брат, растрепав волосы на затылке, - все никак не могу привыкнуть, что она уже не маленькая. И у неё началась своя жизнь.

– Наверное, к такому трудно привыкнуть, - согласно кивнул Лёшка.

– Да уж, все считаю её своей малой козюлькой, и пытаюсь контролировать любой шаг, - усмехнулся Мишка, усаживаясь обратно за стол.

– Как-как? – с интересом переспросил Мартынов, с трудом сдерживая усмешку.

Блин, вот кто постоянно тянет за язык этих двоих? Сначала один наболтал лишнего, что с трудом выкрутились. Теперь еще и брат туда же! Додумался же козюлькой её на людях назвать. Будто ей мало того, что Лёшка и так считает её глупой врушкой. Теперь еще будет посмеиваться над идиотским прозвищем.

– Козюлька. Прозвище с детства, - пояснил Мишка.

– Глупое прозвище, - сложив руки на груди, раздраженно поправила Кира.

– Да ладно, по-моему, прикольное, - хихикнул Алексей, - и как раз подходит Кире.

– Да я тоже так считаю, - согласился брат, протягивая Мартынову тарелку с салатом, - а Кира разве тебе не рассказывала этого?

Вместо ответа Алексей лишь отрицательно покачал головой. Но лучше бы он этого не делал. Потому как Мишка, считая своим долгом просветить, стал рассказывать и об этом прозвище, когда им впервые нарекли Киру, потом переходя на еще какие-то нелепые истории, которые рассказывать посторонним категорически запрещено. Особенно мужчине, на которого вроде как пытаешься произвести впечатления, и который вроде как жених. Пускай и подставной.

Давненько Кира себя не чувствовала так… странно и не в своей тарелке. То, краснея, то бледнея, она с недоумением наблюдала за веселым общением этих двоих, не смея вставить даже слова. И ни потому, что сказать было нечего. Скорее наоборот – слишком много всего. Только в большей степени нецензурного. Прикрыв лицо рукой, Кира сидела в немом ожидании окончания своего позора. Но, казалось, что это не закончится никогда. Если бы девушка не знала, что они пили только сок, то решила бы что не обошлось без пары бутылок горячительного, так они разговорились, обсуждая все на свете, касающееся, так или иначе, самой Киры. Чуть ли не рассуждая о том, как она сидела на горшке.

И когда Слепцова уже не надеялась, что о ей вспомнят, или хотя бы замолчат, Алексей заботливо поинтересовался:

– Кир, а почему ты молчишь?

Действительно, почему это она молчит? Над ней неприкрыто насмехаются, и хотят, чтобы и она участвовала в собственном позоре. Ну, уж нет! Не дождутся!

– Она, всегда так смущается, когда я вспоминаю о её детских шалостях, а уж тем более кому-то рассказываю, - рассмеялся брат. Смешно ему, как же…

– Я просто радуюсь вашему милому общению, - ехидно пробормотала девушка, послав многозначительный взгляд Алексею, молясь, чтобы он понял, что свою роль отыграл, и пора бы и честь знать. Понял он или нет, Кире так и не довелось узнать, потому что снова вмешался Мишка.

– Кстати, Лёх, а я так и не понял, что у тебя за работа? – ну да, кто бы сомневался, что ему нужно узнать все до мельчайших подробностей.

– Клуб у меня, - равнодушно признался мужчина, - как раз тот самый, где зажигала Кирюша.

– Нехило! – присвистнул довольно Михаил, - и как тебе удалось подняться так быстро?

Пошла проверка на состоятельность и наличие богатых родителей. Остается надеяться, что ответ Мартынова, каким бы он не был, не перечеркнет все хорошее впечатление у Мишки. Все-таки брат сам привыкший всего добиваться, не особо жаловал тех, кому все досталось на блюдечке с золотой каемочкой. А вот из таких ли Лёшка… Кира и сама толком не знала. Наверное, все-таки, именно из таких. В двадцать пять содержать клуб простой парень, вряд ли сможет.