Не для любви

— Конечно, приспичило! Врага нужно знать в лицо.

— Какой я вам враг? Если бы не завещание, вы бы и не узнали о моём существовании никогда. Живите и дайте жить другим. Вам что, денег не хватает? Отец вас обездолил?

— Просто очень обидно за отца. И за маму. Таким, как ты, не понять, — устало и отчаянно сказал Глеб, отошёл к окну и невидящим взглядом уставился в совсем сгустившуюся темноту. — Часть безопасников, видимо, знали о тебе, но никогда не признаются даже под пытками, это уж ясно. Настолько верны отцу, до сих пор верны, как псы.

— Это ещё раз подтверждает тот факт, что Ваня был необыкновенным человеком, фантастическим.

— Вот только тебя он не смог раскусить, — горько усмехнулся Глеб. — Или не захотел. Такие мрази, как ты, всегда кусают руку, с которой кормятся.

— Полегче, — предупредила Ольга.

Хотя что она могла сделать? Как заткнуть ему рот?

— Что "полегче"?! — Глеб резко отвернулся от окна и гневно уставился на Ольгу. — Ты пользовалась и пользуешься всем, что дал тебе отец, а сама изменяла ему на каждом шагу!

— Тебе сказать, куда засунуть твои конспирологические выкладки? Всё, вали давай отсюда, твой визит слишком затянулся!

— Ах, ты дрянь! — Глеб в два прыжка оказался рядом и навис над Ольгой.

Она не боялась его. Опасалась, но не боялась, интуитивно чувствуя, что физически он ничего плохого ей не сделает, не сможет, не посмеет.

— Ты что, спорить сейчас будешь? Со мной-то? — почти рычал Глеб.

— С тобой-то! — кивнула Ольга. — Я не изменяла Ивану.

— Ты совсем отмороженная что ли? Не изменяла она… Кому другому это рассказывай, только не мне, шлюха! А то я не помню, с каким энтузиазмом ты трахалась со мной, как самозабвенно отдавалась! Тогда, когда я не знал, кто ты есть?

— Может, тебе напомнить также, Глебушка, как всё началось тогда? Ты сам, вижу, не в состоянии вспомнить, — совсем мозги пропил. Напомнить тебе, как ты на улице настаивал на том, чтобы проводить меня? Как нашёл в клубе? Как вытащил танцевать? Или ты сейчас скажешь, что я подстроила это всё?! Ну тогда ты просто последний из лжецов! Ты мне можешь лгать сколько угодно, окружающим можешь лгать… Себе-то не лги!

— А ты, бедная овечка, что делала в клубе ночью? Ты не такая, да? Ты ждала трамвая?

— Ты же изучал мою подноготную вместе со своими старшими братьями, я уверена. День моего рождения — восемнадцатое февраля. Напряги память, пошевели заскорузлыми извилинами, сделай усилие, и ты вспомнишь, что мы познакомились восемнадцатого февраля. Мне исполнилось двадцать пять лет в тот день, а я была совсем одна, Ваня улетал в Испанию, потому я и решила пойти в клуб.

— Бедненькая, — с ехидством и сарказмом сказал Глеб, но Ольга заметила смятение в его глазах.

Судя по всему, и вправду помнит, в какой именно день всё произошло между ними.

— Я должен тебя пожалеть? Видимо, так предполагалось? Любовник какой нехороший, улетел в Испанию с женой, бросил свою маленькую шлюшку одну, вот она и заскучала. Потому не виноватая ты, все остальные виноваты, ага?

Ольге надоело слушать оскорбления, и она вполне осознанно влепила Глебу звонкую пощёчину.

— Пошёл вон, — с холодной яростью медленно и внятно сказала Ольга. — Или я вызову охрану, и тебя отсюда выведут.

— Сука! — схватив Ольгу за запястья, Глеб прижал женщину к стене и навалился своим весом. — Тварь! Ненавижу тебя, ненавижу! Надеюсь, ты сдохнешь, и чем скорее, тем лучше.

Злился и бесился Глеб вполне искренне, но Ольга вдруг почувствовала, как в её живот упирается его возбуждённый член. Появившийся было страх тут же улетучился. Она подняла глаза и насмешливо посмотрела в лицо Глеба.

Несколько секунд продолжался молчаливый поединок, потом Глеб резко отстранился, отпустил Ольгу и почти бегом вылетел из квартиры, оглушительно хлопнув дверью.

— Придёшь ещё, Глебушка. От себя не убежишь, — вслух сказала Ольга, улыбнулась, поправила сбившуюся футболку и пошла закрывать двери.

* * * * * * * * * * *

Глеб появился ровно через сутки, вечером. Ольге опять позвонил консьерж и сообщил, что к ней прибыл гость, тот же самый, что и вчера.

Сегодня Глеб был абсолютно трезв и выглядел каким-то растерянным. К тому же, в руках у него был изысканный, очень нежный букет.

— Приехал проверить, не сдохла ли я ещё? — улыбнулась Ольга, принимая цветы. — Ужинать будешь?

— Буду, — хрипло ответил Глеб. — И даже руки вымою.

Ольга поставила цветы в вазу, а сама пошла в кухню, и гость тут же отправился за ней следом. Нагнал Ольгу около кухонного стола, обнял её сзади, прижался к её спине и уткнулся лицом в её волосы.

— Я искал тебя, Оля, — прошептал он. — Так искал… Чуть с ума не сошёл, а ты была совсем рядом. Почему ты убежала тогда?

Ольга осторожно обернулась, но не успела ничего ответить, потому что Глеб тут же начал жадно, горячо и торопливо целовать её.

Глава 8

Осень 2001 года.

Рабочий день заканчивался, и Ольга прикидывала, в какой магазин нужно заехать, и что купить. Ужин она теперь всегда готовила дома у Глеба и ночевала тоже там. К себе заезжала только по утрам — переодеться и привести себя в порядок перед работой, — а также по субботам, чтобы сделать уборку.

Глеб наотрез отказывался ночевать в квартире Ольги, и его сложно было осуждать за это. Ольга и сама не настаивала на подобном. Какая, в принципе, разница, где ночевать, когда они настолько счастливы? Каждый день, каждый час, каждую минуту и каждую секунду…

Ольга вышла из офиса и повернула в сторону парковки, как вдруг её окликнул кто-то, чей голос показался Ольге смутно знакомым. Увидев Игоря Ивановича Никифорова, направляющегося к ней, она нахмурилась. Что ему ещё нужно?

Ольга искренне надеялась на то, что Никифоров-старший приехал не для того, чтобы обсуждать её отношения с Глебом. Глеб уже достаточно взрослый мальчик, уже десять лет, как совершеннолетний. Образованный и самостоятельный. Так что, если Игорь Иванович заведёт эту шарманку, придётся Ольге разочаровать его.

— Здравствуйте, Ольга Викторовна, — на редкость вежливо поприветствовал её Игорь Иванович.

Небольшие серые глаза, такие же, как были у Ивана, смотрели на Ольгу настороженно, однако без прежнего холодного презрения и превосходства. У Глеба тоже серые глаза, но форма другая, — видимо, унаследовал цвет глаз от отца, а разрез — от матери.

— Здравствуйте, Игорь Иванович, — вежливо кивнула Ольга. — Чем обязана?

— У меня есть к вам разговор, Ольга Викторовна. Деловой. Вы могли бы уделить мне некоторое время?