Не драконь меня!

Когда Алфирея все подготовила, то прочитала заклинание и всадила в мою грудь изогнутый клинок. Так легко, словно я — мягкое масло. Для надежности, она его даже провернула несколько раз. Признаться, я богиню смерти немного недооценил. Она расторопно выставила ловушку для моей души, но изловчился и проскочил под сетью, успев воплотиться в другом мире.

Сумеречные драконы уже сидели передо мной ровной шеренгой и ждали. Как я истосковался по этим пейзажам: бескрайние горы вокруг, насколько хватает глаз — простор. Ни одной живой души. Нет боли, нет грусти, нет переживаний. Только бескрайнее спокойствие и умиротворение с серой дымкой облаков.

Пусть я был обездвижен, но моя сила не знала ограничений. Я отдал слугам распоряжение, чтобы дожидались, и в нужный момент вернули меня обратно в тело. В таком серьезном вопросе мне не помешает поддержка.

— Хозяин, Дракон Смерти расстроен, — аккуратно произнес один из сумеречных драконов, шагнув вперед.

Какая деликатность!

Зверь восседал передо мной клубящимся черным дымом, то теряя очертания то вновь собираясь в небольшого черного дракона, с меня ростом.

— Требует мою душу, разделенную на кусочки?

— Велел доставить вас, как только объявитесь, — дипломатично поправил он.

Я усмехнулся. Дракон Смерти потому и выгнал меня из своего мира, что его верные слуги — Сумеречные драконы, самая сильная его опора, единогласно подчинились мне. Всего-то и требовалось дать им то, чего они хотели.

— Скажите, что не успели поймать. Он в порыве гнева развовоплотит парочку из вас, но я воссоздам всех, когда вернусь. А теперь покажите мне зеркало в мир, выберем подходящий момент для вселения.

— Хозяин, мне не кажется, что идти в Небесный град — хорошая идея, — произнёс вожак стаи.

— Не переживай, друг Вордсворд, со мной все будет хорошо, я взрослый мальчик.

— В том мире у вас не будет магии! — забеспокоился второй.

— Некоторые умудряются и в этом мире без нее прожить. И, знаешь, даже доживают до глубокой человеческой старости.

Драконы волновались. Я могу их понять. Они приняли мою сторону, пошли против Дракона Смерти, я их лидер, вожака. Тот, кому они безоговорочно подчиняются. Если меня не станет, их существование будет лишено смысла. Так что, как ни крути, заботятся они только о своей чешуе.

— Как пожелаете, повелитель. Но, пожалуйста, будьте осторожны.

— Хорошо, мамочка. Обещаю, — я сложил руки на груди и кивнул. Драконы неодобрительно фыркнули.

— Подходящий момент! — скомандовал видящий сумеречный дракон.

Я кивнул, и мою душу резко рвануло вверх. Проходить сквозь завесу миров, да еще в бестелесном состоянии удовольствие так себе. Помимо того, что жутко трясло, еще и реальность вокруг смазывалась корявыми пятнами. Я несся сквозь звезды, миры, пространство и время. И, когда казалось, что этот процесс уже не закончится, я со всего размаха ворвался в чью-то грудь.

Тело не устояло на ногах, попятилось назад и грохнулось, уронив столик с кучей железных инструментов. Они металлическим дождем посыпались на голову тела, точнее, уже на мою голову, ведь больно было мне. И это непривычное ощущение боли было отвратительным. Меня не просто закинуло в человеческое тело, меня закинуло в слабое человеческое тело!

— Доктор, вы в порядке? — пролепетала молоденькая девушка в белоснежном халате, до боли напоминая Брианну.

Она шла на меня и повторяла белиберду. Что за язык?

Я поднялся, отряхнулся, осмотрелся. Похоже, меня занесло в тело доктора. Мало того, на моих руках перчатки и кровь, а передо мной на операционном столе пациент. Вокруг все нервничали, пытались привести меня в чувство, пищали датчики, лепетали люди.

— Баринов, вы сможете продолжить операцию? — спросила медсестра, обращаясь ко второму доктору, который стоял у операционного стола и копался в пациенте.

Не знаю, о чем она его спрашивала, но тот, похоже, только этого и ждал. Сверкнули маленькие глазки над голубой маской, он кивнул, взял железный инструмент и полез в рану.

Меня пытались подхватить под локти и усадить на стул, но я оттолкнул помощников и вышел. Те стаей поперлись за мной, как рыбы-прилипалы за акулой.

— Виктор, болезнь вернулась? Вам снова плохо? — пристала молоденькая медсестра, семеня за мной на коротеньких ножках и заглядывая в мое лицо, затянутое медицинской маской.

— Пойдемте к Суздальской, она вас осмотрит!

Меня взяли под локоть и куда-то потащили. Я вырвался, осмотрелся. Мир, в целом, похож на наш. Больница примерно такая же, только артефакты разные, и рабочая одежда врачей несколько отличается.

Я не знаю, как в этом мире относятся к попаданцам, поэтому обнаруживать себя не лучшая идея. Получится ли у меня говорить на их языке, если я его не понимаю? Сомневаюсь. Поэтому, для начала я решил использовать язык универсальных жестов.

— Доктор, да что с вами такое? Вы в порядке? — неугомонная медсестра погладила меня по спине, а еще двое переглядывались и о чем-то шептались, заговорщики.

Я поднял руки и медленно оттопырил средние пальцы. Это универсальный знак равновесия в нашем мире, он означает, что все под контролем и в полном порядке. Но девушка покраснела, вздрогнула, переглянулась с остальными и приложила руку к моему лбу.

— Да у вас жар. Вас срочно нужно обследовать!

Понятно, не сработало. Универсальные жесты здесь отличаются. Я снова осмотрелся. То же знак туалета? Спасение пришло оттуда откуда не ждали. Пришлось повторить подвиг Брианны, но без ее энтузиазма. Я согнулся, держась за живот, изобразил тошноту, указал на вывеску туалета и понесся туда, как на пожар.

Кто бы мог подумать, что медсестры ломанулся за мной! Я едва заскочил в кабинку и

закрыл двери, на которые тут же обрушился град кулаков.

— Виктор, не запирайте двери! Вам нельзя оставаться одному в таком состоянии! Виктор, откройте!

Что за мир? Хотят посмотреть, как я в туалет хожу? Это вообще нормально?

Глянул в зеркало, заляпанное водой и пальцами. Сорвал с себя тканевую шапку, маску, отвратительный голубой балахон и выкинул все это в мусорку. Тот, в кого я вселился, выглядел недурственно. Высокий, широкоплечий, статный, с квадратным небритым подбородком и волевым взглядом. Такой может одним поворотом головы внушать страх, а девчонки носятся за ним, как угорелые. Значит, тело — подкаблучник.