Не драконь меня!

Эл’хард… Мое имя из ее уст пьянит сильней самого крепкого напитка. Как одурманенный, я едва сдержал себя, чтобы не опрокинуть Бриану на стол…

— Хорошо, — голос прозвучал хрипло. — Что ты хочешь?

Она замешкалась, словно принимала еще одно самое важное решение в жизни. Эти три секунды стали самым долгим ожиданием за всю мою жизнь.

— Тебя, — прошептала она, делая шаг на встречу. Ее ладонь скользнула по моей груди, поднялась по шее, замерла на щеке. — Я хочу тебя себе.

— Передумать не получится, — видят все боги мира, я дал ей последний шанс, но она первой потянулась к моим губам.

У меня сорвало крышу. Все барьеры и преграды, все «но» и условности улетели к бездне. Я вжал в себя ее мягкое, податливое тело, которого не смел коснуться непозволительно долго и зарычал от удовольствия. Дракон показал свою суть, он вопил «мое», сминая губы Брианы в обжигающем поцелуе. Ее пальцы нетерпеливо расстегивали пуговицы на моей рубашке, но ничего не получалось, поэтому я сорвал ее к бездне. Следом отправилось шелковое платье, разлетевшееся на куски. Не разрывая поцелуя, я подхватил Бри и уложил на стол, смахивая ставшие ненужными бумаги, приказы, свитки, прошения и прочую ерунду.

Она обвила мои бедра своими и нетерпеливо поерзала, пытаясь добраться до застежки на моих брюках. Они всегда становятся такими тесными, стоит Бриане оказаться рядом и посмотреть на меня из-под своих длинных ресниц. А от такого взгляда как сейчас устоять и вовсе невозможно. Словно пьяная, она шептала что-то несвязное между поцелуями, подгоняя, распаляя, впиваясь ногтями в мою спину.

Я вошел в нее быстро и до самого конца. Она вздрогнула, крепче прижалась ко мне и застонала от удовольствия. В глазах потемнело. Мир перестал существовать, остались только ее сочные губы, мягкие бедра и торопливые толчки. Быть в ней, раствориться полностью, без остатка, заклеймить навеки. Она — моя и только моя.

Нас накрыло одновременно. Бриана извивалась и стонала от удовольствия, не сдерживая себя, чем распаляла еще больше. Тело дрожало от напряжения и удовольствия, перед глазами расплывались разноцветные круги, а я снова хотел ее. Еще больше, чем до этого, и наше желание оказалось взаимным.

Вскоре в кабинете не осталось ни одной поверхности, которую бы мы не испробовали. Я брал ее сзади, прижав к стене, мы любили друг друга в кресле, на полу, на диване и даже на подоконнике, где сияющий блеск горных вершин не мог и близко сравниться с тем, что мы испытывали.

После седьмого или восьмого раза, мы упали на ковер совершенно без сил и забылись, плевав на все в этом мире. К сожалению, только мир не плевал на нас…

— Владыка! — Бриана вздрогнула от стука в двери и подскочила на мне. Вместе с ней подскочило и мое вот-вот уснувшее желание.

Я многозначительно улыбнулся, но, напуганная, Бри искала одежду. С ужасом осознала, что от нее мало что осталось и осмотрелась в поисках хоть чего-то, чем можно прикрыться.

— Если ты сейчас же не уберешься, я тебя казню, — проговорил лениво, текуче поднимаясь и подхватывая Бриану на руки. — У меня есть пара сменных рубашек. Выбирай любую.

— Владыка, казнь не поможет! Прибыл император драконов!

Я едва не споткнулся, когда в мои плечи впились острые ногти.

— Главдракон?! — прошипела Бриана.

Аккуратно поставил ее на ноги и легонько встряхнул, приводя в чувство:

— Да хоть Дракон Смерти. Подождет. Оденься и тебя проводят в комнату. Нам нужно многое обсудить, но сначала отца выпровожу…

— В твоей рубашке идти?

— Да хоть голышом. Кто посмеет взглянуть на владычицу Дзэгрона?

— Владычица Дзэгрона еще и женщина! Мне неприятно, что на меня будут пялиться!

— Кто посмеет? Прикажу выколоть всем глаза.

— Эл’хард!!!

— Мне приятно, что ты так быстро приняла новый статус. Но, помимо обязанностей и ответственности, у тебя есть множество привилегий. Одна из них — никто и никогда не осудит тебя. Если найдется такой смертник, то он долго не проживет.

— Я не приняла… я… какой смертник? Подожди, это все…

В кабинете снова раздался стук.

— Владыка, он не станет ждать. Мы пытаемся хоть немного его задержать, но это же император, сами понимаете…

Бриану обуял ужас. Она заметалась по кабинету, запрыгнула в шкаф, вылезла оттуда, нацепила на себя рубашку и закуталась в нее, как в халат. Эротичный такой…

Все прикрыто, но отпустить ее в таком виде у меня рука не поднималась. Ведь у драконов при взгляде на нее такую поднимется все, что не надо!

— Ты либо подождешь в тайной комнате, либо познакомишься с моим отцом. В таком виде я тебя не отпущу.

— Да неужели? — она игриво приподняла бровь. — Выбираю тайную комнату!

Бриана скользнула туда буквально за пару секунд до того, как дверь моего кабинета яростно распахнулась и отец с порога заявил:

— Ты по какому праву… — взревел отец и замер.

Спрятать любимую я успел, но следы нашей любви красноречиво торчали из каждого угла.

Словно как издевательство, с люстры на отцовскую голову свалились кружевные трусики. Ясное дело, не мои.

Багровый от гнева, отец медленно снял с шевелюры белье и продемонстрировал мне.

— Решил стиль поменять, — ответил, пожав плечами.

К слову, Бриана успела одеться хоть как-то, в отличие от меня. От отцовского взгляда моя нагота также не укрылась.

У императора дракона не нашлось слов. Он пыхтел, раздувал ноздри, багровел и пытался напугать меня призрачной второй ипостасью. Я скучающе зевнул, вынул из шкафа запасную рубашку. Пожалуй, неплохо бы запастись бельем и брюками.

— Не кривись, словно ты что-то новое увидел.

— Пеленки тебе всегда мать и няньки меняли! — фыркнул отец.

— И это совершенно не делает тебе чести, — я уселся за стол, чтобы не смущать отца. — Понимаю, что ты император дракона, но это не дает тебе права врываться в мой кабинет и пинать двери. На первый раз я прощаю — ты, все же, мой отец, но второго раза не будет.

Император в три шага доскакал до моего стола и обрушился на него с ладонями:

— Не нравится? Тогда прими власть и сам выпинывай двери своим владыкам!

— С какой бы это стати?

— С такой, что кандидатов нет!

— У меня другие планы.

— Со шлюхами развлекаться? — выплюнул отец со злостью.

От моего лица так стремительно отхлынула кровь, что понадобилась немалая выдержка сдержать порыв ярости. Я насилу разжал кулаки, готовые отходить родного отца.

— Следи за языком.