Не дразни дракона
Шрифт:
Очередной глубокий вдох, я почти успокоилась, и тут в покоях объявился папа.
Его величество Селтор Третий был собран и хмур.
Увидав, что с причёской и прочими приготовлениями уже покончено, он кивнул служанкам, и те испарились. После этого прозвучало неприятное, зато ласковым голосом:
— Линочка, милая, так что всё-таки произошло?
— В каком смысле? –
— Как ты оказалась у драконов? — конкретизировал отец.
Я опять погрустнела и ответила:
— Это долгий разговор.
Долгий, и представляла я его не так.
— Лина, в двух словах. Я должен понимать, — не пожелал отступить родитель.
Пришлось подчиниться:
— Меня украли. Они в принципе воруют. Наших подданных. Невинных юных дев.
Миг, папа хлопнул глазами, и… ничего не случилось. Никакого гнева или ярости. Селтор Третий даже не удивился.
— Украли, а дальше?
— Если ты про меня, то меня раскусили — в смысле, раскрыли моё инкогнито. Ещё догадались о родстве с Эрилайзой, а она, как выяснилось, была дракон.
— Мм-м… Очень интересно, — произнёс отец.
Приятно, что собственная дочь волнует его больше, чем остальные жительницы королевства, но…
— Папуль, они не только меня украли. Они много лет крадут дев с нашей территории. Незаконно.
Папа опять не впечатлился.
— И что с ними делают?
— Роняют в процессе полёта, — разозлилась я. — Потом водят на пир, чистят память и возвращают обратно.
— То есть урона фактически нет? — прозвучал совсем уж неожиданный вопрос.
Тут закралось подозрение — а ментальную магию к папе не применяли? Но ведь не могли драконы пойти на такую наглость? Одно дело наши послы, и совсем другое — правитель. У него и защита принципиально лучше и какая-то капля наследственности Эрилайзы-Лаэри, кстати, тоже есть!
— Знаешь, когда Владыка пригласил нас в свою резиденцию, я очень удивился. А теперь понимаю благодаря кому мы там оказались.
Я благоразумно промолчала.
А отец внезапно не выдержал:
— Линочка, доченька, ты мне одно объясни — как тебе удалось довести Дарнаэша из клана Огненных до такого состояния?
— До какого? — не поняла я.
Папа посмотрел как на странную, осуждающе покачал головой и всё, никакого продолжения.
Я могла поинтересоваться, но не стала. Да и не успела, потому что в покои заглянула мама со словами:
— Вы ещё долго? Нам уже пора.
После этого я печально накинула вуаль и подала отцу руку, и тот повёл к выходу.
Долгая прогулка, внутренний дворцовый двор, карета… И мы выехали в город — отправились в главный столичный храм, где венчались все важные персоны и все-все вектарийские короли.
Мама и брат ехали в отдельной карете, поэтому был шанс продолжить разговор, но его величество молчал, я — тоже. Я размышляла о деревенских девушках и папиной вопиющей реакции. Увы, но чем дольше думала, тем чётче понимала — никакого ментального вмешательства нет.
Его величество не раз говорил, что политик должен мыслить шире, чем обыватель. Если включить то самое «широкое» мышление, отринуть эмоции, то получается, что нам совершенно
ни к чему внешний конфликт.Поставить драконам ультиматум тоже сложно, а девушки… ну ведь живыми возвращаются, верно?
То есть с точки зрения политика действительно ничего критичного. Но это всё равно неправильно. Вот совсем.
Когда вдалеке показались величественные шпили храма, я решила — нет, я это дело не оставлю. Всё равно добьюсь от отца ноты протеста. Пусть делает что хочет, но девушек нужно защитить.
В крайнем случае сама разверну правозащитную деятельность. Например, для начала, обнародую информацию и организую массовый митинг! Потом создам комитет по защите и обращусь к главам других пострадавших королевств.
План возможных действий зрел медленно, но верно. И было у него дополнительное очень хорошее свойство — он отвлекал от казни, на которую меня везли.
Я настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила как карета остановилась.
— Лина? — окликнул папа, и лишь тогда я очнулась.
Хмуро кивнула, поправила вуаль и приготовилась покинуть транспортное средство. Там, снаружи, приветственно ревела толпа.
— Лина, — отец, вопреки ожиданиям, задержал. Поймал за руку и сжал пальцы. — Позволь объяснить тебе одну важную вещь. Видишь ли, мужчины… они как дети. Особенно влюблённые.
— Кто влюблённые? Дети? — не поняла я.
— Мужчины. Влюблённые мужчины — как дети, — терпеливо объяснил родитель. — В чём-то наивны, где-то слишком импульсивны, иногда не совсем адекватны.
Отец замолчал, а я…
— Это ты сейчас о Биорике?
— Угу, — после паузы буркнул отец.
Он первым вышел из кареты, снова подал мне руку. Я подчинилась, выбралась наружу, путаясь в юбках и с благодарностью принимая помощь подскочивших слуг.
Первый пробный шаг, и колени задрожали — боги, что я творю? Мне ведь бежать отсюда нужно…
А в противовес этим мыслям строгое:
— Готова?
— Нет, — честно ответила я.
Но я же принцесса, а не капризная фрейлина. Я пошла.
Красную ковровую дорожку под ногами почти не замечала, рёв толпы не слышала. Наполненный летними ароматами воздух тоже стал бледным фоном к этой жуткой пьесе. Потом воздух сменился тяжёлым запахом ладана, и моя голова опустилась низко-низко.
— Азалина, как ты идёшь, — шикнул отец. — Выпрямись! Где твоя королевская стать?
Я попробовала, но не смогла.
Последние шаги и подъем по лестнице дались особенно трудно. Отпусти папа мою руку, я бы осела на землю и закаменела.
Но его величество держал, а потом поставил перед алтарём — на этот алтарь я опять-таки даже не взглянула. На священника и застывшего справа от меня мужчину — тоже. А зачем? Что я в Кривоногом не видела? Белая ткань вуали интереснее. Под ней и поплакать можно, если что.
Я правда собралась разреветься, но не случилось. Наверное остатки успокоительной настойки действовали — только сосредоточиться на происходящем не помогли даже они.