Не дружи с этой девочкой

– Что ты сделал с Ирой Молчановой? Отвечай!

Никита вежливо приподнял брови.

– Прости, с кем?

– С той девочкой, которой ты в прошлый раз порезвился. Поставил блок. Правильно я называю? «Блок»? Мне Катька рассказала.

– Катя, – Никита убрал руку с талии и приподнял покрасневшее и донельзя раздосадованное лицо за подбородок, – мы же договорились никому не рассказывать наш секрет, забыла?

– Извини, – буркнула Катька, – она так привязалась ко мне… что мне пришлось!

Тома лихорадочно уставилась на его профиль и снова ощутила укол зависти – он смотрел на её подругу так… идеально.

– Ты не виновата, – прошептал Никита, – понимаю.

Тома ахнула в голос и Катька удивлённо отвернулась на пару секунд, но тут же вернулась к своему идеальному парню.

– Прощаешь? – по-детски деловито переспросила Катька.

– Ну, сердиться на тебя я не могу, – он радостно и мелодично рассмеялся, – так что вопрос закрыт. Но почему твоя подруга считает, что я сделал что-то плохое?

Тома мысленно взорвалась.

– А как ещё назвать? Ирка исчезла, её одежда на чердаке! Родители психуют! Это всё – не плохое?

– Исчезла? – изумился Никита. Пожалуй, абсолютно убедительно, и Тома только из вредности решила, что он наверняка притворяется.

– Да!

А Катька торопливо добавила:

– Я не считаю, что это из-за тебя.

– А она – считает, – Никита оторвал взгляд от девушки и с непонятной грустью обратился к Томе, – но почему?

– Тогда объясни, что ты с ней сделал?

– Вы обе не вполне поняли, что здесь произошло. Желание загадал не я, а Катя. Я просто помог ему исполниться. Похоже, у Кати куда больше неприязни к той девушке, чем выглядело изначально. И больше силы. Моя ошибка. Погоди, а что ты сказала про одежду?

– Нашли всю разорванную. На чердаке. Тела нет.

Никита помрачнел.

– Очень плохо.

– И что теперь делать? – пролепетала Катька.

– Попробуем вернуть, – он рассеянно отпустил заострённый кончик её подбородка и Катька всхлипнула.

– Это что же, я во всём виновата? И что с ней случилось из-за меня?

– Надеюсь, не то, что я думаю.

– Ловко, – скривилась Тома, а на вопросительные взгляды добавила ещё презрительнее, – теперь уже ты всех спасаешь, а крайняя – Катька? Может быть, она и купилась на эту чушь, но я – нет.

– Я хочу вернуть девочку не меньше вашего, – устало протянул Никита, – так что предлагаю перемирие. Сколько у нас сегодня времени, пока вас не хватятся?

– До семи. А куда мы поедем? – пискнула Катька.

– Не поедем, а перейдём. Туда, где сейчас ваша одноклассница. Только не уверен, что Тома сможет, – Никитины зрачки потемнели и остановились на переносице, точь-в-точь меж Томиных ошарашенных глаз, – что она – особенная.

– На слабо берёшь? – зло прищурилась Тома, но все трое прекрасно отдавали отчёт, что она уже на крючке. Наживка проглочена.

Никита оценивающе оглядел раздухарившуюся Тому с головы до пят и спросил совсем уж неприличное:

– У тебя парень есть?

– С какой целью интересуешься? – злобно пропела Тома.

– Нет у неё никого, – ревниво перебила Катька, – вечно готовится к поступлению.

– А по виду не скажешь, – удовлетворённо хмыкнул Никита, – ну тогда шансы имеются. Пошли, покажете тот самый чердак.

– Там всё опечатано, – предупредила Катька, – а если открыто, то нас не пустят.

– А мы не будем спрашивать разрешения, – заговорщицки подмигнул он и зашагал за подорвавшейся Томой, а Катьке оставалось лишь догонять их.

У подъезда Молчановой зевак уже не было – интересная часть с полицией, понятыми и причитаниями родителей давно закончилась, а дверь на чердак заклеили крест-накрест и опломбировали. Никита с натянутым почти до кончика носа капюшоном встал напротив и приложил подушечки пальцев к бумажке с печатью, нежно провёл ими по косяку, пробежался по оборванным двухцветным лентам и вдруг с силой вдавил обе руки внутрь. По локти. Сквозь дерево.

Тома успела разглядеть, как его кисти провалились в дверное полотно, и чуть не задохнулась от налетевшего ураганного ветра. Её больно хлестнуло по щекам чем-то влажным и прохладным и она подняла локти, защищаясь, а когда немного раздвинула их, то оказалось, что двери-то и нет. Да и стены тоже.

Обнажившийся чердак напоминал обиталище ведьмы, затянутое сизой дымкой и приторным запахом неизвестных, но, судя по всему, заманчивых сладостей, у Томы даже в животе заурчало.

Под потолком вереницами висели летучие мыши. Немигающие существа враждебно выпучили огромные, неестественные глазищи, но не улетели гурьбой, противно хлопая кожаными крыльями, как того ожидала Тома, а так остались висеть и зорко следить за незваными пришельцами.

Одежду пропавшей девушки криминалисты забрали, но обвели мелом неровный круг на полу. Тома откуда-то знала, что именно там нашли Иркино барахло, и почти видела жуткие клочья, хотя там ничего не было, кроме нарисованной белой линии.

– Я боюсь мышей, – зашептала Катька, прижимаясь к своему парню и не сводя глаз с многочисленных обитателей чердака.

– Это летучие мыши, – снисходительно бросила Тома. Она-то не боялась мышей и любых других маленьких зверушек, – только очень странные. Но вряд ли кусаются.

– Не уверена, – Катька была на грани.

– Не мышей надо бояться, – Никита подошёл к границе круга, и все мыши в комнате уставились на него одного.

– А кого? – слабо спросила Катька, оставшись без его поддержки. Она озиралась, но всё равно с опаской возвращалась к треклятым летучим мышам.

– Её, – Никита выкинул вперёд кисть и застыл с указательным пальцем, направленным в центр обведённого мелом пятна.

Сперва Тома была убеждена, что там никого нет, а потом начала различать контуры сидящей на корточках женской фигуры. Вздрагивающие худые плечи, нелепо торчащие колени и взъерошенные волосы… Она нипочём не узнала бы Ирку в этом полудиком создании, если бы не Катин взгляд, полный ужаса и вины.

Катька приклеилась к тому месту, где стояла, и зажала руками рот.

– Нет. Нет. Нет… – монотонно бубнила она и мотала головой, отрицая то, что видела прямо перед собой. Отрицая своё участие в этом чудовищном превращении.

А то, что когда-то было их одноклассницей, металось внутри линии и вряд ли узнавало кого-то вовне.

– Что с ней? – прервала заклинившую пластинку Тома. – Что вы с ней сделали?

– Гораздо важнее не это, – отмахнулся Никита, – подойди сюда.

– Зачем? – огрызнулась Тома, но сделала шаг. Потом ещё один.