Не думай обо мне

У меня уходит несколько секунд, чтобы взять себя в руки и не завыть от отчаяния.

Ну почему все так?

Теперь придется провести этот вечер, сидя в своей комнате. Опять.

– Кажется, твои планы изменились, – констатирует Артём, когда машина тормозит и навигатор сообщает, что мы прибыли по месту назначения. Дом Риты. – Приехали.

После трех минут благодарностей Ритка все-таки выходит из машины и, помахав мне рукой, скрывается в подъезде.

Только после этого у меня получается выдохнуть.

Напряжение, которое сковывало меня всю дорогу, наконец-то начало испаряться. Мне нравится Рита. Нравится с ней общаться. Но за пределами машины Артёма.

– Кажется, ты и правда расстроена.

Если бы не чертова усмешка в его голосе, то я бы могла подумать, что ему и правда есть какое-то дело до моих чувств.

Усмешка.

Она все испортила.

– Какой ты проницательный. Еще и добренький. Влияние ретроградного Меркурия закончилось? Или ты наконец-то нормально поел? Стой. Дошло! А не Ритка ли причина смены твоего настроения?

Когда слова сами вырываются изо рта, я непроизвольно икаю.

– Видимо, она причина смены ТВОЕГО настроения. Что случилось? Юбку не поделили?

Гад. Самый настоящий гад.

Издевается.

Если Козловский сейчас еще хоть слово скажет, то я забуду, что была человеком, стану самкой богомола и откушу самцу голову, наплевав на законы природы, где процесс обезглавливания происходит после любовных утех.

Его подкол уровня второго класса – злит и напрягает одновременно.

Он догадался и себя с юбкой сравнил или ничего не понимает и просто решил доказать мне, что даже у такого сухаря есть чувство юмора?

Тогда не мне надо свои таланты демонстрировать, а бежать прямиком к Петросяну.

– Между прочим, ты очень сильно понравился моей подруге.

Я должен обрадоваться? – бровь Артёма приподнимается, а его взгляд устремлен на меня.

– Не знаю. Ты мне скажи.

Да чего он хочет? Я просто информацией поделилась. На эмоциях. В нормальном состоянии даже клещами из меня эти слова не вытащили бы. А тут…

Дурею, когда Козловский рядом.

– Что ты хочешь услышать?

– Ничего, – не очень убедительно бормочу я. – Судя по всему, тебя кроме работы ничего больше не интересует. А часики тикают… Или ты специально одну зелень ешь, чтобы в старости самому за водой бегать?

– Я не живу одной работой, – перебивает Козловский.

– Ну конечно. Я про Светку забыла. Ей суждено стать водоносцем?

Я же не настолько дура, чтобы забыть про его баб. Этих мартышек забыть невозможно. Они сами о себе напоминают.

– В ЗАГС меня отправляешь?

Вдох. Выдох. И еще раз, пока страшная картинка, где Козловский разрезает свадебный торт, не исчезает из головы.

– Я же не твоя мама, чтобы о внуках напоминать. Меня не заботит продолжение рода Козловских.

Господи, а дети-то здесь каким боком вылезли?

Точно каша в голове.

– Да? Раньше заботило.

Он бы еще динозавров вспомнил.

Раньше я и в Деда Мороза верила, и что?

– Тогда я была наивной дурочкой и свято верила в то, что ты тот самый принц на белом коне. Только потом дошло, что принц до меня не доехал, поэтому пришлось сначала с конем встретиться. Но серьезно, тетя Надя переживает, что ты один. Она сама как-то маме рассказывала, что у тебя на уме одна работа, а про свою жизнь ты забыл. И она ведь не ошиблась.

– Ты сейчас меня с конем сравнила? – Артём вопросительно изгибает бровь.

Пффф.

Он сам меня с собакой сравнивал.

Счет один – один.

– Ага. Принцем назвать тебя – язык больше не повернется. Детская любовь-то прошла. Вот конь – подходит. Фыркаешь постоянно. Топаешь. И зубы идеальные.

– До того, как решила стать актрисулькой, мечтала быть стоматологом? Прекращай умничать, Комиссарова. Иначе я поверю, что твои детские фантазии никуда не делись. И меньше подслушивай разговоры моей матери.

Кажется, кто-то разозлился.

Ну вот, а я ведь и не старалась. Просто разговаривала.

Отвернулся и по газам дал.

А мне теперь переживай, что этот гад на меня обиделся. И точно же обиделся. Даже не смотрит в мою сторону. Надеюсь, когда приедем, он не захочет мои вещи из окна выкинуть.

Одно меня смутило: мы нужный поворот к дому проехали. Если он меня в лес решил вывезти, то надо его предупредить, что для пикника я должна переодеться.

– Ты надумал родителям меня сдать?

Не сказать, что я этого боюсь, но… Черт! Артём не посмеет. Это же подстава, а я ничего плохого ему не сделала.

За что он так со мной?

– Куда мы? – спрашиваю в полнейшем ступоре, радуясь, что смогла сдержать себя, чтобы не начать умолять парня остановить машину и клясться, что стану божьим одуванчиком.

Хотя какой из меня одуванчик?

Еще бы один грех на душу взяла.

Пока придумывала, как выкрутиться из этой ситуации, не заметила, что машина остановилась. И не в лесу, и не на заправке.

Ресторан?

Что он задумал?

– Выходим, – командует, тут же выскакивая из машины.

А я за ним. Судя по тону, спорить – опасно для жизни. Да и не особо хотелось как-то.

Почему нельзя читать чужие мысли? Мне бы очень пригодилось это умение.

– Что мы здесь забыли? – спрашиваю, когда Артём открывает дверь.

– Тебе же надоело сидеть дома, – бросает Козловский. – Клуб – не для меня, а здесь… Развлекайся, если все еще хочешь.

– Хочу! – кричу я, бросаясь к парню. – Спасибо, Тём. Я подумала, что ты меня родителям сдать хочешь.

Надеюсь, в этом заведении обниматься можно. Потому что я не планировала отлипать от Козловского.

24.

– Вина?

– Нет. Я не пью.

Козловский удивленно вскидывает бровь, но даже за маской наигранного удивления я вижу, как он одобрительно качает головой.

– Никогда?

– И не пробовала. Зачем? Под градусом люди ведут себя неадекватно.

– А ты, значит, не любишь быть в неадекватном состоянии? – насмехается Артём, поднося к губам стакан с водой.