Не думай обо мне

Встретиться?

Сегодня?

После слов Козловского, что пока я живу в его квартире, мне запрещено с кем-то общаться? Ну, вот зачем он мне так сказал? Все мысли спутал. Теперь я сама не понимаю, чего хочу. Стать актрисой, моделью – мечта. Ради этого мне пришлось обмануть родителей и переехать к Артему. И, когда до заветной цели осталось несколько маленьких шагов, появляется Козловский. Он не обещал мне золотых гор, почку или кучу детей, он просто улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой я в подростковом возрасте с ума сходила. И все. Помутнение рассудка.

Влада тронулась умом.

Что теперь делать?

Ведь хотелось послушаться. Сделать так, как он сказал. До меня вдруг дошло, что я ему небезразлична. Не будет же Артем просто так мне что-то запрещать. У любого поступка есть причина. Артем не хочет, чтобы я общалась с Тимуром потому что…

Чертова надежда.

Ведь знаю, что сама все додумала, но надеяться не перестаю.

Если откажу Тимуру, возможно, потом пожалею об этом. Артем же и правда почку мне не предлагал. Значит, и приказывать не имеет права.

– Хорошо. – быстро отвечаю, пока еще могу здраво мыслить.
– Скинь адрес. Я приеду.

– Отлично. Если плохо себя чувствуешь, выпей таблетку. Не хочу, чтобы ты умерла на моих глазах.

Чего?

Идиот, что ли?

Раз сто я пожалела, что согласилась встретиться. От тошноты я готова была залезть под кровать и начать писать прощальное письмо. К счастью, Артема дома не было, и он не видел моих мучений. К сожалению, мне пришлось рыться в его комнате в поисках таблеток.

Судя по всему, он совсем недавно ограбил аптеку.

Появилась мысль, что купил он это все, после моего приезда. Наверно испугался, вспоминая, как ел котлету.

В любом случае, мысленно я его благодарила. Через час я уже была похожа на человека, с мертвецки бледным цветом кожи.

Козловский застает меня в коридоре, когда я пыталась натянуть на ногу кроссовок.

Поднимать голову было сложно, поэтому я просто поздоровалась с его ботинками.

– Куда-то собралась?

Ох, черт.

Кажется, действие таблеток закончилось. Просроченные, что ли?

– Ага. – Ик. – На город хочу посмотреть. Давно не видела.

– Что у тебя с голосом?

Его заботливый голос мне не нравится только потому, что секунду назад он таким не был. От этого мне становится еще хуже. Если он меня не отпустит, то я точно испорчу его дорогущие ботинки. Оно ему надо?

– Нет. Нет. Нет. В этот раз у тебя не получится запудрить мне мозги. Понял? Хороший Козловский, плохой Козловский. Я тебя раскусила. Больше на такое не куплюсь.

Другими словами, слюни больше пускать не буду.

Теперь начну только о себе думать.

Неуверенно поднимаюсь на ноги, и когда меня начинает шатать в разные стороны, Артем хватает меня под руку.

– Что с тобой?

– Аллергия. На тебя.

– Сядь.

Ага. Разбежалась.

– Сядь, я сказал.

– Кем ты себя возомнил? Думаешь, я буду слушаться, и как собачка выполнять каждый твой приказ? Не надейся. – решительно заявляю я, хоть и себе под нос. А чего так голова кружится? – Не буду. Я взрослая и самодостаточная женщина. Прямо сейчас тебя разлюблю, и наконец-то заживу.

Ох, мамочки.

Я просто скатываюсь по стене, будто мне только что в лоб прилетела сковорода.

Меня начинает трясти, словно в лихорадке, и когда Артем берет меня на руки и начинает куда-то нести, я не сопротивляюсь.

Опозориться еще сильнее у меня не получится, и не осталось сил, чтобы брыкаться. Молчать – это самое правильное решение. Неизвестно, что я еще могу ляпнуть в таком состояние.

У Козловского красивая шея. Хотелось пальцем дотронуться до выпуклой вены, но в этот момент меня опустили на что-то мягкое, и накрыли сверху одеялом.

Мысль о том, что мне нужно встать и ехать на встречу с Тимурой, все еще витает в голове, но я все еще без сил, а перед глазами какая-то серая пелена и ужасно хочется закрыть глаза.

Артем наклоняется и рукой касается моего лба, и я уже готова назвать его градусником, но вспоминаю, что язык – мой враг.

– Я даже спрашивать не буду, что ты ела.

– Лучше поблагодари. – шепчу я. – Жизнь тебе спасла.

Наверно, я все-таки не умру. Раз чувство юмора не пропало, значит, еще смогу встретить старость.

– Ты даже не представляешь, что смогла сделать с моей жизнью. – Тихо произносит Артем, и мне почему-то кажется, что это не его слова, а лишь издевка моего воображения.

Действительно, как я могла его жизнь изменить? Выгнала из комнаты? Иногда порчу настроение? Так, это все временно.

Вот уеду, и все станет, как прежде.

Чего он напрягается?

– Я не специально, Козловский. Кстати, можешь идти. Я полежу чуть-чуть, потом тоже по делам уеду.

– Это вряд ли. Сегодня ты точно останешься дома. Да и я, вместе с тобой. Сейчас воды принесу, а ты не вздумай двигаться. Комиссарова, я не шучу, встанешь, я вызову скорую.

В другой раз, я бы тут же подпрыгнула, и доказала, что слушаться его не собираюсь.

Да и сейчас хотела, но голова к подушке приклеилась. Или она стала весить целую тонну. Поднять ее я тупо не могла.

– Как только ты выйдешь, я танцевать начну.

– Дождись моего возвращения. Тоже на это посмотрю.

– Ты мне не веришь?

– Верю. – насмешливо бросает он, еще раз дотрагиваясь до моего лба. – Отдыхай.

Блин, вот снова я ведусь на его улыбку.

Когда-нибудь меня жизнь начнет чему-то учить?

Мне кажется, я никогда не поумнею. Ну, пока нахожусь рядом с Артемом – точно нет.

Глаза закрываются, и мне с трудом удается их открыть. Когда, в очередной раз, у меня это получается, в комнате уже темно.

Я уснула?

Черт.

Кое как поднявшись с кровати, я выхожу из комнаты, и нахожу Артема на кухне.

– Кажется, я не умерла. – говорю первое, что приходит в голову.

– Ты как?

– Нормально. Долго я спала?

– Несколько часов. Врач сказал, что тебе надо отлежаться и при сильной слабости пить крепкий чай.