Не единственная
Шрифт:
Он усмехнулся. Интересно, а дал бы он выбор Аньис, если б не был уверен в том, что именно она выберет? Сложно сказать. Может быть, и нет, и оправдал бы себя тем, что она ребенок и решить сама за себя не может.
Ему не хотелось ее терять. Ее трепетная живая душа наполняла дворец. Ее образ слегка звенел у него в душе, негромко, но постоянно. А глядя на нее, на ее живые чувства, сильные молодые эмоции, отчаянные решения и горящую любознательность, он сам становился живее. Его давно ничто не затрагивало глубоко, вот девочка затронула. С того момента, как, покачиваясь, стояла посреди зала.
С тех пор как ему донесли, что Аньис слишком часто разговаривает с одним из плотников, работавших в саду, и он прочитал мысли этого Садди —
….Но хорошо, что она решила остаться. Эдор слетел бы с катушек, а защитить ее где-то там далеко — сложнее… Удивительно, но вокруг его цветочка оказалось много мужчин. Наверное, сказывается кровь архоа, делает ее особенно привлекательной для них. Недаром даже этот работорговец Ансьер вожделел королевский подарок… А еще, оказывается, цветочек нужно поливать. Иначе ничего не получится… Опять завянет, расстроится и натворит глупостей.
Тоже мне садовник.
Конечно, Рональд мог бы выписать ей вольную в любой момент. Но беда в том, что отпустить ее сейчас, когда не прошло нескольких лет после «дарения», означает, что она ему не угодила. Местные нравы исключительно глупы в этом плане. Да и через несколько лет будет сложно сделать ее свободной. В этой стране не было свободных самостоятельных женщин. Либо жена, либо наложница, либо чья-то служанка, в лучшем случае — квалифицированная наемная работница вроде Тиарны. Поэтому самым разумным будем выдать ее замуж, дав этим и свободу, и устроенную жизнь.
Рональд всерьез рассматривал вариант отдать ее за Эдора, если у детей сложится. И все же…
Посмотрим.
— Ты был в ее комнате! Там все пропахло тобой! — бушевал Эдор. Опершись руками о стол, он испепелял взглядом учителя, спокойно сидевшего напротив. — Ты и какой-то молодой самец… О, Господи! Значит, ты сам… а меня специально услал на целых четыре дня?! Что здесь произошло?!
— Прекрати истерику, — очень тихо сказал Рональд, но Эдора словно ударили по щеке. — Кажется, ты забыл все, чему научился. Да, я был в ее комнате, и мы поговорили. И да, я специально услал тебя, чтобы сохранить жизнь ей и тому мальчику, с которым она собиралась сбежать.
— Сбежать… — Эдор недоуменно уставился на учителя и сел. — Ты прав, что отослал меня… Я убил бы обоих… Мне кажется.
— Вот именно, — краем губ усмехнулся Рональд. — Зато теперь ты можешь беспрепятственно общаться с девочкой. В любой день, когда ты свободен, а я здесь, в Альбене.
Прошло два месяца. Аньис теперь вела себя хорошо. И господин Рональд тоже. Регулярно — не реже, чем раз в две недели вызывал ее, расспрашивал об учебе, иногда сам объяснял что-нибудь по наукам. С ним даже сложная часть естествознания оказалась куда проще. Два раза снова предложил ей сыграть в парти. Правда, ставок наученная опытом Аньис не делала. Господину нравится игра ради игры, что ж, и она так может. Обычно она выигрывала.
Аньис сказала бы, что живет от встречи до встречи, но почти каждый вечер, исключая лишь те, когда и наставник, и ученик отсутствовали, она проводила с Эдором. Ей даже начало казаться, что она привязалась к нему, а он — к ней. Что они стали лучшими друзьями. Яркий мужчина и сильный маг, он почему-то с удовольствием тратил на нее время и силы. И даже «фокусы» показывал.
— Ой, а можешь снова зажечь «шарик» — просила Аньис.
— Конечно! — улыбался Эдор, вытягивал красивую, изящной формы руку, и в его ладони зажигался огненный шар. Сначала он сиял голубыми всполохами, потом они становились оранжевыми, иногда зелеными…
— Как красиво! — восхищалась Аньис. — Ой, Эдор… А ты можешь… Ну вот маги ведь
могут двигать предметы, не прикасаясь? Ты можешь сделать, чтоб вон тот светильник прилетел к нам?Эдор задумался.
— Я понял, о чем ты, — наконец сказал он. — Учитель называет это странным словом «телекинез» — он двигает предметы прямо силой мысли. Но я так не могу. Но зато я могу использовать силы воздуха, и будет почти то же самое… Моя стихия — огонь, но и воздух мне немного подвластен. Смотри… — Эдор устремил взгляд на светильник в дальнем углу сада, витиевато взмахнул ладонью, и светильник, словно покачиваясь в невидимой ладье, заскользил по воздуху. Сделав круг над скамейкой, он опустился Аньис на колени.
— Как здорово! — восхитилась она. — Спасибо, ты настоящий волшебник!
Она видела, как приятен ее восторг Эдору. В такие мгновения его пристальный взгляд становился особенно горячим. Впрочем, к тому, что ее друг, маг огня, словно пылает она тоже привыкла.
В их отношениях с Эдором было только одно «но»… Он никогда не подходил к ней близко и никогда не дотрагивался до нее. Это немного расстраивало Аньис. Неужели он так сильно боится даже случайно задеть ее? Ясно, что нельзя трогать чужую наложницу, но они же друзья, что плохого, если иногда заденут друг друга руками… Или… и вот тут Аньис становилось совсем грустно… она просто ему неприятна. Обычная девушка с круглым зрачком… Не чета красавицам его племени.
Аньис все так же нравилось подбирать наряды. Боле того, она стала придумывать свои: пуари без завязок, платья с лямками, наряды с особым видом кармана… Обычно красивые платья знатных дам не имели карманов, но ведь как удобно, если можно незаметно держать при себе помаду или какую-нибудь безделушку!
Сначала она попробовала объяснить, что именно хочет, швее, которая жила при дворце господина Эль и шила одежду слугам. Но простая грубоватая женщина не поняла, чего заказывает эта странная девушка. Тогда Аньис решилась и обратилась к дорогому портному. Тот внимательно выслушал ее, похвалил идею… и сшил все как нужно. С тех пор Аньис часто шила у него наряды по своим задумкам. Вначале только для себя, а потом стала одевать Кьясу с Аббой. Это было так интересно! У девушек был совершенно другой тип фигуры: широкие бедра и тонкая талия, такая, что казалось, они вот-вот переломятся… И Аньис придумывала, как подчеркнуть достоинства их форм, скрыть лишнее, какие цвета подойдут молоденьким брюнеткам.
Она так увлеклась, что даже отважилась попросить у господина Рональда дополнительные средства на пошив нарядов для себя и своих подружек.
— Так ты хочешь проектировать одежду? — внимательно посмотрев на нее, сказал он. — Не волнуйся, денег я дам. Но если хочешь заниматься этим всерьез, нужно научиться рисовать, хотя бы схематично… Изобрази-ка дерево…
Аньис растерялась, взяла карандаш и бумагу, села и попробовала. Ничего не получилось. Вместо дерева на листке появилась мощная труба с несколькими трубочками поменьше и огромными неуклюжими листьями. Господин Рональд предложил попробовать еще раз, потом попросил нарисовать собаку или что ей хочется… Посмотрел на ее рисунки.
— Знаешь, Аньис, — задумчиво сказал он, разглядывая черную фигуру неопределенной формы, задуманную кошкой, — ясно, что ты никогда не училась, и ожидать от тебя хороших рисунков нельзя. Но, как художник, я сразу могу сказать, что у тебя нет способностей к живописи. У тебя хороший вкус, ты видишь прекрасное, можешь оценить произведения искусства и представить себе гармоничную картинку в голове. Но так бывает… Твоя картинка не может вылиться на бумаге. Подобное случается и в музыке. Человек слышит мелодию в голове, но никакими силами не может воспроизвести ее. Поэтому на твоем месте я не тратил бы много времени, чтобы научиться рисовать. Я покажу тебе азы, чтобы ты могла набросать эскизы… И этого достаточно. А сейчас скажи, что еще ты хочешь сшить?