Не единственная
Шрифт:
…А еще возникал вопрос, как лучше для Аньис в свете игры неизвестного противника… Отпустить ее, сделать вид, что она не часть его жизни и так обезопасить? Но противник поймет, что это лишь уловка, что он всегда придет к ней на помощь. Возможно, разумнее, сделать ее ближе к себе, чтобы защитить в любой момент.
… Да и к тому же он искренне полюбил эту девочку. Тонкая мелодия в душе разлилась широкой рекой, Хранитель Вселенной больше не представлял жизни без нее. Если она уйдет — он отпустит ее, с горькой потерей, но отпустит. И будет следить издалека, помогать и защищать, станет незримой
Конечно, огонь дракона изменил Аньис. Что-то в ней выгорело, что-то проявилось сильнее. Она не могла сказать, что именно, но ощущала, что стала немного другой. Спокойнее, отрешенней. Не только из-за долгой болезни, лишившей сил. Просто внутри стало по-другому. Меньше сомнений, меньше печали, а больше широты и уверенности.
А еще она чувствовала себя куда старше, чем раньше. Не совсем юной девушкой, молодой женщиной, хранящей внутри целый мир. Пострадавший от огня дракона, но огромный, напитанный чувствами, мир.
И теперь она лучше понимала, что нужна многим. Родные, друзья и знакомые не знали причин ее болезни, но приходили навещать (только мать с отцом господин Рональд приказал не пускать на порог, а братьям и старшей сестре было позволено посетить выздоравливающую), присылали подарки. Господин Тэрье приходил побеседовать с ней, обсуждал дела ателье. Целых три раза приезжала госпожа Кассора. Своим появлением она вызывала полнейший восторг Тиарны: «Даже жена короля любит нашу девочку!.. Кто бы мог подумать, когда она была худым и бледным подарочком!».
Посыльные от поклонников приносили цветы и записки с изъявлением надежды на скорейшее выздоровление Аньис и близкую встречу с этим поклонником. Это тоже было приятно, ничего не скажешь. Но теперь, более, чем когда либо, для нее существовал лишь один мужчина. Тот, что почти постоянно был рядом, и звался Хранителем Вселенной.
Новость о том, кто он такой, Аньис восприняла совершенно спокойно. Конечно, теперь как никогда ей стало понятно, что он живет на каком-то другом, совершенно ином уровне бытия. И она не сможет понять его до конца.
Она для него — быстротечный момент, человечек, наделенный краткой и хрупкой жизнью, которая пройдет, а он останется в вечности. Все еще молодой, полный сил, и с памятью о сотнях таких человечков. Но почему-то это не унижало Аньис. Обострившимся шестым чувством, она ощущала, что эта разница делает ее скорее особенно ценной для него, и уж точно не лишает индивидуальности в его глазах. Может быть один человек — только искра, но искра, наделенная своим собственным, особым светом, отличным от света других.
Видимо, мысль о том, что она могла измениться, пришла в голову и господину Рональду. Однажды, когда она вроде как окончательно выздоровела (спустя месяц после инцидента с Эдором), он попросил ее сделать странную вещь.
— Послушай, Аньис, — улыбнулся он. — Я хотел бы кое-что проверить… Дело в том, что все это не могло пройти для тебя бесследно. Как ты считаешь, что не могло пострадать в тебе в этом эпизоде?
Аньис задумалась
лишь на мгновение.— Думаю, та самая часть архоа, что есть во мне, — уверенно предположила она.
— Я тоже так думаю. Ее стало больше относительно человеческого, и она может проявиться сильнее. Если ты не против… Это магический светильник, в котором закончилась магия. Попробуй зажечь его, вот так, — он поставил на стол небольшой шар и приложил к нему руку. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом он мягко разгорелся, все ярче и ярче.
— Но как я сделаю это, если вы уже зажгли его! — рассмеялась Аньис. Попробовать ей было интересно! И ведь даже не приходило в голову, что у нее могут быть магические способности.
— Я потушу, — улыбнулся он и светильник так же плавно и мягко погас. — Приложи руку и представь, что внутри тебя рождается, словно ниоткуда магический свет. Не думай, что такое «магический свет», просто представляй. Пусть он заполнит тебя, а дальше передай его светильнику через руку…
— Я попробую, — согласилась Аньис, устроилась в кресле поудобнее, приложила руку…
— В первый раз закрой глаза, — посоветовал господин Рональд. — Не играет никакой роли, но поначалу так легче представить что-либо. И расслабься, представляй без напряжения, не делай усилия над собой…
Аньис сомкнула веки, постаралась расслабить тело, руку, протянутую к светильнику… Потом вообразила себе, как чуть ниже груди вспыхивает искра, разгорается, и мягкий свет заполняет ее внутри…. Позволила ему потечь по руке.
— Открой глаза, Аньис, — услышала она. — У тебя получилось,
Черные глаза улыбались за едва-едва горящим светильником. Аньис рассмеялась и мысленно направила в него больше света — он разгорелся ярче.
— Так что же, я теперь маг, господин Рональд? — спросила она. Нет, пережитое — слишком большая цена за то, чтобы стать магом. Но если уж так произошло…
— Не очень сильный, но у тебя открылись некоторые магические способности. Если хочешь, ты можешь многое освоить…
— Конечно хочу, вы меня научите?
— Кое-чему научу я, — улыбнулся господин Рональд. — Но… моя магия не такая, как у большинства в вашем мире. Большая часть моих способностей, которые считаются магическими, — совсем другое. Поэтому ты можешь позаниматься с одним моим старым знакомым…Это учитель бытовой магии в моем корпусе магов. А вот основы боевой магии, если захочешь, я преподам тебе сам…
— Боевой магии? — изумилась Аньис.
— Да, Аньис, если хочешь. Вряд ли ты достигнешь того уровня, чтобы на равных противостоять кому-то вроде меня или архоа. Но уровень Кирри, например, тебе вполне доступен. И мне будет спокойнее… Но все это в ближайшее время. А еще, Аньис… я хотел поговорить о твоем будущем…
Сердце сильно ударило и горькой струей потекло в пол в предчувствии чего-то нехорошего. Они ведь так и не поговорили о своих отношениях. Но Аньис казалось очевидным, что они теперь вместе, так или иначе… Что господин Рональд только ждет ее полного выздоровления. «Может быть, стоило все же сказать ему, что я поняла картину, — подумалось ей. — Он ведь не знает, что я больше не считаю, что он играет со мной! Вдруг он не понимает…»