(не) его невеста

Стоило мне услышать имя, как внутри меня всё разбилось на миллионы осколков. Это просто не могло быть правдой. Неужели всё происходило? Значит мой оживший кошмар решил вернуться?

— Вадим? — Решила я уточнить. Мой голос предательски дрожал. — Он сказал, что во всём виноват Вадим?

— Это я так сказал.

Шумно выдохнув, я повернулась и взглянула на Алекса, державшего в каждой руке по большому стаканчику с кофе. Позади него стояла моя Алиса, чей тревожный взгляд перебегал с меня на Алекса.

— Сергей, оставь нас, пожалуйста.

Сергей мгновенно вскочил на ноги и, отсалютовав мне, подхватил Алису под локоть, и они вместе удалились. Хотя по тому, как была напряжена моя секретарша, я понимала, что она совсем не хотела меня оставлять.

— Кофе, — сказал Алекс и протянул мне стаканчик. — Двойной американо с карамельным сиропом.

Я просто кивнула.

— Зайдешь?

Часть меня ужасно хотела взглянуть на него, а другая часть прекрасного знала, что она не справится с увиденным. Если я увижу какой он сейчас слабый и беззащитный, то мне просто снесет крышу.

— Я его опять не уберегла, — прохрипела я.

Алекс устало вздохнул.

— Это моя вина, — продолжила говорить я. — Если бы я была чуть умней, то не позволила Киру влипнуть в такие неприятности.

— Ты не виновата, что он такой дурак, — одернул меня Алекс. — Ты не можешь вечно беспокоиться и контролировать, Ада. Он взрослый мальчик.

Вскинув голову, я взглянула на Алекса. Он стоял в нескольких шагах от меня и смотрел так, словно он был моим папой. Мне всегда было больно от того, что мы с Яром выросли сиротами. Пусть у нас и были бабушка с дедушкой, но это не могло сравниться с родительской заботой.

— Спасибо, что заботитесь о Яре, как о собственном ребенке, — прохрипела я.

Нечто похожее на печаль мелькнуло в глазах Алекса.

— Он стал мне ребенком, — сказала он, а потом добавил: — и ты тоже можешь, Ада.

Я просто покачала головой и сделала маленький глоток кофе. Сладковатая жизнь приятно обожгла горло, но совсем не согрела меня. Мой взгляд продолжал скользить по поверхности двери. Нужно было сделать всего лишь один шаг, чтобы преодолеть пространство, которое разделяло нас.

— Я люблю его, — призналась я и слезы покатились по моим щекам. — Я так сильно люблю его, что иногда это причиняет такую боль. Иногда мне хочется вырвать собственное сердце, чтобы всё наконец-то закончилось.

Алекс молчал и пил кофе. Он понимал, что мне просто нужно выговориться. Если бы он вырастил меня, то я могла бы добиться намного большего. Я стала бы большим. Ингу никогда не интересовала его работа, у неё были книги. А я обожала всё то, во что играл Алекс.

— Вы должны помочь ему справиться со всем, — продолжив плакать, сказала я.

Алекс помрачнел:

— А как же ты?

— Вам не нужно беспокоиться обо мне, — прохрипела я и вытерла ладонью слезы. — Лучше позаботьтесь о них.

Не сдержавшись, я подошла к двери и прижалась к ней своим лбом. Положив ладонь на дверную ручку, я продолжала плакать. Словно таким образом пыталась окончательно попрощаться с Киром.

— Ты идиотка, Ада.

Я горько усмехнулась.

— Вы не открыли мне Америку.

Алекс вновь раздраженно вздохнул.

— Но если ты хочешь влезть в неприятности, я не буде тебе мешать.

Несколько минут мы продолжали стоять в такой странной позе. Алекс пил свой кофе, я просто тихо плакала, а потом за одну секунду я собрала себя в кучу и резко оттолкнулась от двери.

Мне было глубоко плевать, что я испортила свой макияж. Всё равно в нём больше нет никакого смысла. Вообще сейчас ни в чем не было смысла. Это одновременно делало больно, но в тоже время благодаря таким вещам, я могла держать себя в узде.

— Значит, это с ним сделал Вадим?

Алекс, сидевший на стуле, передернул плечами:

— Кир сам виноват, но за всем этим стоит Вадим.

Не сдержавшись, я мрачно хохотнула.

— Ты что-то знаешь о нём, Ада?

Я прямо посмотрела в глаза Алекса:

— Очень многое я о нём знаю. Он испортил нам с Яром жизнью. И я знала, что однажды он вернется. Это был лишь вопрос времени.

Алекс просто сверлил меня взглядом, а потом сделал глоток кофе.

— Будьте осторожны, — сказала я ему. — И не говорите ему, что я приходила.

Алекс вновь взглянул на меня. Мы оба понимали, что он думал об этом. Но я была благодарна за его молчание. Если бы он что-то сказал, то это бы сейчас окончательно разбило меня на куски.

— И доброй ночи, Алекс.

А потом я ушла. И на моих губах сияла ужасная улыбка, потому что я знала об одном. Я собственными руками планировала убить Вадима за то, что он сотворил со мной и посмел в эти дела втянуть Кира.

24. Кирилл

Свое обещание Алекс действительно выполнил. Притащил какой-то магнитофон и действительно включил аудиокнигу. Мне хотелось вскочить, раздолбать его об стену, чтобы только гнусавый женский голос не рассказывал мне о том, как правильно отламывать кусочек хлеба, что его надо оставлять на пирожковой тарелке, а даме необходимо подать пальто, когда она…

— Да выключите вы эту дрянь кто-нибудь! — взревел я.

— А когда я прошу выключить ту дрянь, которая называется твоим хамством, ты почему не слушаешься? — поинтересовался Алекс, заглядывая в палату. — Сергей говорил, ты буянишь.

— Выключи, — потребовал я. — Немедленно.

Алекс действительно нажал на какую-то кнопку. Противный бабский голос заткнулся. Легче мне не стало.

— Ада не приходила?

— Кир, мы с тобой уже это обсуждали, — мрачно промолвил Алекс. — Она пришла один раз. Ты спал.

— Потому что меня накачали снотворным!

— Конечно же, накачали! — хмыкнул Алекс. — Ты ж завывал, как тот сумасшедший, и рассказывал о том, что у тебя все страшно болит! Я решил помочь тебе, спасти от жутких болей. И где благодарность? Ты рассказываешь, что я ломаю твою личную жизнь.

— Заткнись.

— Я могу включить.

— Не надо, — я отвернулся и тяжело вздохнул.

Валяться в больнице — худшее, что только может быть. В эти часы мне в самом деле куда больше хотелось просто подохнуть.