(не) его невеста

— Ладно, договорились.

И мы обменялись крепким рукопожатием.

38. Кирилл

Я зашипел от боли, переворачиваясь на спину. Больше всего хотелось сейчас повалить своего надсмотрщика на землю и впиться пальцами в его горло, но что-то мне подсказывало, что сил в моем переломанном теле сейчас для того было слишком мало.

— Это не реабилитационный центр, — прорычал я, не особенно сдерживая эмоции. — Это какая-то пыточная камера. За такие методы вас убивать надо!

Мой лечащий врач, Демьян Петрович, собственно, и следивший за выполнением прописанных им упражнений, только равнодушно пожал плечами.

— Если хотите полноценно ходить и не кривиться от боли при каждом шаге, будете выполнять.

Мне хотелось взвыть. Когда Алекс отправлял меня в реабилитационный центр и говорил, что тут из меня наконец-то сделают нормального человека, я ожидал какого-нибудь обыкновенного лечения, а не что мое тело будут ломать и заново собирать по кусочкам, и так каждый чертов день.

— Вы сможете встать самостоятельно?

— Да пошел ты! — огрызнулся я.

Врач никак не отреагировал. Еще бы! Он, обладатель двухметрового роста и совершенно здоровой спины, мог сейчас скрутить меня в бараний узел. Иногда я даже надеялся на то, что Демьян Петрович потеряет все-таки терпение и скрутит мне шею. Но он, очевидно, знал, за какое дело берется, и подготовился, потому что выслушивал все мои капризы с таким равнодушным видом, будто это были просто сказки, а не жалобы пациента.

— Когда я выйду отсюда, — пригрозил я, — то раструблю по всему миру о том, что тут издеваются над пациентами. Вы от проверок не отобьетесь.

— Как пожелаете.

Самодовольная скотина, прекрасно знающая, что ничего я не сделал бы им. У этой клиники железная репутация, а еще о ней так старательно молчат в сети и в прессе, что аж тоскно. Я пытался пробить, куда меня отправляют, прежде чем дать свое согласие на лечение, но ни малейшего успеха в этом деле так и не достиг. Алекс знал, что делал, отправляя меня именно сюда.

Впрочем, надо было признать: врачи здесь действительно творили чудеса. Прошло не так много времени, а я уже полноценно вставал на ноги, передвигался и даже мог заниматься спортом. Но врач, кажется, поставил себе за цель добиться полного восстановления организма и укрепить все то, что я умудрился поломать, влетев в эту чертову аварию.

Чтоб я еще сел раз на мотоцикл!

В палату пришлось возвращаться по стеночке. Ослабевшие за долгие дни сидения на одном месте ноги не слушались и грозились подкоситься, а Демьян Петрович не сопровождал меня до палаты уже целых три тренировки как, ровно с того момента, как я послал его благим матом куда подальше.

Не то чтобы он обиделся, просто решил, что пациент уже достаточно восстановился, чтобы нормально ходить самостоятельно.

— Самоуверенный придурок.

— Что, простите?

Я повернул голову, обнаружив на посте медсестричку. Она сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и держала в руках что-то из желтой прессы, пользовавшееся не особенной популярностью.

Из разряда “три копейки штука”.

— Да так, ничего, — отозвался я.

Я вцепился взглядом в журнальный заголовок. Молоденькая медсестра, читавшая журнал, кажется, даже не обратила на это внимание, так и продолжив бездумно перелистывать страницы и рассматривать фотографии известных людей.

— Эй, — обратился я к ней, — есть что интересное?

— Да так. Свадьба какого-то бизнесмена и несколько бульварных новостей, — отмахнулась она.

— Когда?

— Что — когда? — удивилась она, поднимая на меня ясный взгляд, и тут же кокетливо улыбнулась.

Мне захотелось зарычать от злости. Это явно была какая-то новенькая девчонка. Остальные были наслышаны о моем отвратительном характере и уж точно не стали бы строить глазки и кокетничать, но эта, кажется, полагала, что заигрывать с пациентом — хорошая идея.

Может быть, учла тот факт, что в этом заведении для издевательства над больными могут позволить себе лечиться только далеко не бедные люди, и прикинула, что я лучше какого-нибудь старикана, а спать со мной будет приятнее?

Ну, или она просто обыкновенная медсестра, улыбающаяся пациенту, а я, козел с больным воображением, уже успел обвинить ее во всех смертных грехах и записать едва ли не в проститутки. И мне надо лечить не только ноги и спину, а еще и мозги.

Алекс, между прочим, с этим бы точно согласился.

— Свадьба когда? — уточнил я. — Этого самого бизнесмена.

— А, — девушка усмехнулась. — Через две недели вроде бы. А что?

— Дадите почитать журнальчик? Хочу уточнить детали.

— Да не вопрос, — пожала плечами девушка. — Вот, держите. Я его уже в третий раз перелистываю, в конец надоел. Но вы не похожи на любителя желтой прессы.

Ага, не похож. Но когда на обложке этой самой желтой прессы моя Ада, я готов читать все, что угодно. Даже дурацкие бульварные статейки о звездах. Потому что в этом дурацком медицинском учреждении, полностью отрезанном от интернета и от внешнего мира в целом, иного источника информации у меня было. А я четко знал: к свадьбе Ады должен встать на ноги.

И сделать все, чтобы она все-таки не вышла замуж за этого треклятого мужика.

39. Ада

Я недовольно уставилась на ворота. Алиса, сидевшая рядом, покосилась на меня, но ничего не сказала. Она просто молча сидела и ждала, когда я либо взорвусь от злости и просто разверну машину, либо выполню просьбу Алекса.

— Всё ещё не могу поверить, — зарычала я, — что не придумала для меня нормальную отговорку.

— У вас нет никаких срочных дел, — сказала Алиса.

— И даже важной сотой примерки платья?

— Нет.

Рыкнув, я схватила чертовый букет с цветами и вышла из джипа. Сегодня я надела одно из дорогих платьев, которое Алиса сумела урвать для меня на закрытой дизайнерской коллекции. Оно было черного цвета с красивыми серебряными вставками, напоминавшие частички доспехов. Обычное такие платья надевали на званые ужины, а не на семейные, но я просто не могла поступить иначе.

Я чувствовала себя так, словно шла на битву.

Алиса выпорхнула следом.