Не эра для драконов. Сборник рассказов

На седьмом этаже мы перестали наступать себе на хвост.

Здесь не было лабораторий – только груда непонятных строительных конструкций. Металл, пластик, всё под эмблемой ФСБ. Теней всё больше. Избегать их всё сложнее.

После получения полной карты седьмого этажа я приказал вернуться к месту подъёма на шестой. Мы прибыли на место через два часа. Наших следов там не было. Володя аккуратно облазил весь пол – их не припорошило пылью. Они стёрлись, словно их там никогда и не было.

Ни окурков, ни пустых банок из-под консерв после перекуса.

Не хочу накаркать, но мне кажется, что дальше будет только хуже.

8:12.

Сова ушла в тоннели полчаса назад. Её рация не отвечает, а ИКБС не посылает радиосигнал. Ятаган попросил меня выдвинуться за ней.

Я отказал.

8:29.

Володя, заменивший Сову в роли передового разведчика, вернулся к нам бледный, как смерть. Сказал, что видел ИКБС Совы. Или самого младшего лейтенанта? Говорит, она проскользнула на перекрёстке одного из тоннелей, мимо которых он шёл.

11:48.

Мы на восьмом этаже. Кравченко разбил все бутылки с алкоголем, что у нас имелись. Остался только технический спирт. Володя перестал курить. Мы дежурим с Ятаганом по очереди, пока оставшиеся двое отдыхают. Слишком много стресса за три дня. Смерть Рябчика, пропажа Совы.

Я начинаю думать, что спускаться глубже было плохой идеей.

15:20.

Каждому из отряда стало хреново. Не то слово – их состояние просто ужасно. Володя больше не снимает шлем, выключив подсветку изнутри. Последнее, что я видел – это его осунувшееся лицо. Выпирающие скулы, тонка кожа, как будто кое-как натянутая на череп. Он сильно потерял в весе после того инцидента с Совой.

Кравченко всё чаще встаёт на грань панической атаки. На привалах и перед сном он больше не смеётся.

Мы говорим только о задании. О том, что нас ждёт дальше. Никто не заикается о том, что нам следовало повернуть назад. Но я знаю, о чём они думают. Что ж. Это моя вина, как командира. Надо было слушать Ятагана.

Тот, наверно, держался лучше всех остальных. По его безвыразительному лицу и не скажешь, что ему плохо. Только чем дальше мы идём по восьмому этажу, тем чаще я вижу, что зрение подводит старого товарища.

22:45.

Ятаган не видит. Мы с Володей осмотрели его – глаза посерели и побледнели, покрылись какой-то плёнкой. Не знаю. Не уверен. Володя говорит, что никогда не видел такого быстрого развития глаукомы. Тем не менее, старик не теряет хватку. Даже манера речи не меняется.

Странно. Только сейчас заметил, что я не подвергся никаким изменениям.

Нет, не это странно. Странно, что эти изменения вообще произошли! Хотя после теней уже как-то плевать. Мы видели всякое. И это переживём. И об этом расскажем.

Надеюсь.

Устраиваемся на очередной привал. Завтра четвёртый день.

20.10.2049. 7:21. Запись №4326. Четвёртый день во Втором кратере.

Несмотря на все ужасы, которые нас здесь настигли, мы не обратились друг против друга. Я всегда был безумно горд «Альфой». Моим отрядом и братством, которое в нём царит. Никакая паранормальщина или ещё какое-нибудь дерьмо это не разрушит. Мы жмёмся друг к другу во время отдыха, держа оружие на готове.

У Ятагана раскалывается голова. Стимпаки из аптечки ИКБСа помогли, но только на время.

Я всё ещё в порядке. Наверно, если бы с ума начал сходить ещё и командир, «Альфа» полегла бы в этих тоннелях ещё раньше. Не знаю, почему я в порядке.

Готовимся к спуску на девятый этаж. Лаборатория близко. Только бы нас встретили люди, а не эти «тени». Просто разглядывая их издали, я чувствую себя паршиво, словно всё внутри скручивается.

10:33.

…Голова Ятагана взорвалась. Мы шли по тоннелю, разведывая путь дальше, как он вдруг рухнул без движения. Весь шлем изнутри был заляпан кровью, осколками черепа и частями мозга. Отвратительное зрелище. Не думал, что что-нибудь когда-нибудь побьёт рекорд мерзости в моей жизни после теракта в детском саду.

Кравченко предложил помянуть старика.

Я согласился.

Технический спирт заставил нас выблевать завтрак. Тело пришлось оставить там же. Так же, как и со старшим сержантом.

Живот крутит, но потихоньку отпускает.

Володя долго крутил в руках пачку сигарет, но в итоге вернул её обратно в сумку.

13:22.

Мы на девятом этаже.

Володя не смог выкурить последнюю сигарету. Только снял шлем, вдохнул, потянулся… И всё. От него остался только высушенный труп. Выпученные глаза, впалый нос, голая щель рта. Серая, сухая кожа. Мы с Кравченко планируем идти дальше.

Он отошёл отлить чуть поодаль.

13:27.

Кравченко застрелился.

«Альфы» больше нет.

Иду вперёд. Никогда не верил в бога. Если он есть, прошу…

Спаси их души.

14:59.

Теперь я более чем уверен, что приборы вышли из строя не просто так. Я взял с собой смартфон Володи, чтобы ориентироваться, если что. Теперь там изменилась дата. Скакнула на месяц вперёд.

Плутая по тоннелям, наткнулся на тело Кравченко. Почти полностью покрылось пылью. Трупные черви присутствуют. Где-то здесь выход на поверхность, раз есть циркуляция воздуха.

18:44.

Остановился на привал. Оставил сумки с провиантом у подъёма на восьмой этаж. Если понадобится, смогу вернуться. Хотя бы карта не шалит. Пометил тело Кравченко геолокатором – его костюм отключился, поэтому это единственный способ узнать, где он погиб.