НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

Так закончилась эта надуманная Леной история.

"Любить страшно, не любить скучно, как жить?- вот вопрос выполз, тряхнула головой Лиза, гоня машину к дому, где ждал её Миша, отец и сынишка.
– Надо наслаждаться и беречь то, что имеем, не мороча голову ерундой".

В последний Романа с Дашей и мальцами приезд к родителям, в родной город, на выходные, подросшие мальчишки, умудрились перевернуть весь дом. Ромка, расслабившийся передав опеку над ними бабушкам, наблюдал за нервничавшим отцом, но подойти с разговором не решился. Промучившись весь день, тот сам всё же тормознул вечером сына у дверей спальни, не дав нырнуть следом за женой.

– Ромаха, мне надо поговорить с тобой.

– Что прямо сейчас, до утра подождать нельзя? Тебе ж не к спеху вроде как было...

– Нет, вот именно сейчас.

– Минутку, я Дарью предупрежу.

Оставив отца за порогом, он зашептал жене на ухо:

– Его крутит с самого утра, как я сейчас понимаю, проблемы. Малыш, посмотри телик, фильм. Я скоро. Отец дёргается, не просто так.

– Хорошо,- как всегда согласилась Даша.

Выйдя влетел в тащившую к себе малышей мать.

– Мам, ты точно заберёшь грызунов к себе на ночь?

– Вы против что ли?
– усмехнулась та.

– Второй день, как никак, ты уверена, что потянешь такую ношу?

– Не свисти, беги отрывайся, люби свою жёнушку.

Роман поскрябал в затылке: если б к жёнушке, то без вопросов...

Разобравшись со своими проблемами, Роман обнял ожидавшего его отца.

– Пошли, батя, куда прикажешь?

– В садовую беседку, подальше от матери.

– Как у тебя всё подгорело.

Он молчал до скамеек. Расселись.

– Ромка, я не знаю с чего начать, а ты хиханьки и хаханьки, - волновался отец.

– Присядем. Не темни, батя, начни сначала.

– Сначала?... Помнишь в день венчания приехали твои ребята, и я впервые увидел Мишу.

– Помню, мать ещё очень удивилась, что он похож очень на тебя в молодости.

Отец пристроил ладонь на ладонь и похлопал ими по столу.

– Вот именно. Меня это и зацепило. Мы с ним тут сидели вдвоём, после стриптиза, он мне сказал из какого детдома и какое место рождения записано в его свидетельстве. Соседнее село. С моим соседнее. Но мало ли сёл с одинаковыми названиями по стране. Я съездил в его детдом, поднял документы. Он поступил из моего района, а в личном деле его нашёл вот эту фотографию. Это я после армии. Понимаешь, Роман?

Он достал из кармана рубашки пожелтевшее фото и передал сыну. Тот смотрел, смотрел... Потом бережно опустил фото в отцовскую ладонь.

– Я знал, что земля круглая, но чтоб настолько... Получается Медведь мой брат, - перепрыгнув через стойку и зачерпнув из бассейна пригоршню воды, плеснул себе в лицо Роман.

Отец, бросая на него внимательные взгляды, продолжал:

– Я и экспертизу сделал. Мишка руку порезал. Я ему свой платок приложил. Долго случая ждал, в мастерских показывал мне что-то и зацепился. Делать что, Ромаха, измаялся весь?

Возбуждение зашкаливало. Выходит, жизнь мчится не жалея седоков. Страдает Миша, страдает отец.

– Радоваться надо, а он страдает. Ты ему жизнь дал. У парня и так судьба не мёд, а тут такое счастье. Ты ж не виноват.

– Откуда же я знал. В наше время о презервативах в селе и не слышали. Гулял в живую, пока мать не встретил. Как ей сказать, не представляю?

– Ничего ей знать пока и не обязательно. Хотя ведь это она первая заметила ваше сходство, у баб нутро такое, всё потаённое вытаскивают. Покричит не без этого, о беспутном Бугровском роде, но отойдёт. Завтра мы возвращаемся с Дашей и мальцами к себе, ты поедешь с нами. Пойдём вдвоём к Мишке на разговор. Замётано?

– Роман, а ты не обиделся на меня?

– Я что барбос, за брата?
– обнял он Фёдора Егоровича.

– А может оставить всё как есть, ну его прошлое...

Роман распрямил спину и подёргал плечами.

– Ты что отец, нет и нет. Подари ему радость. Он не смел надеяться на такое.

Всё сто раз продумали и рассчитали. Мише Роман ещё с утра назначил встречу, отвезя жену домой, порулил с отцом в ресторан. Отец долго собирал мужество, прежде чем решиться войти туда, где Ромка назначил встречу Михаилу. Он топтался у двери, вздыхая и возвращаясь опять на воздух, не в силах переступить порог.

– Батя, хватит тебе так убиваться. У парня полжизни без роду и племени прошло. Подзаборник, но другую-то половину он может быть твоим сыном.

– Плохо мне, сердце что-то щемит, Ромаха. Что если он пошлёт меня к едрени-фени.

– Значит, пойдём туда. Всё равно терзаться будешь. Хоть так, хоть так.

– Ты прав, идём.
– Решился, наконец, он.

Миша скучал в ожидании Бугровых. Поджимали дела, а мужики опаздывали. "И что за спешный разговор и не в офисе, а в ресторане. Темнит Роман, не иначе".

– Медведь, извини, опоздали, - обнял Бугор друга.
– Ты заказал?

– Я тебя ждал. О, Фёдор Егорович, очень рад. Роман ничего не говорил и почему не в офисе встреча, что-то не так?
– заволновался Миша.

– Михаил, ты не суетись, у отца к тебе личный вопрос, - помогал Роман.
– Давайте по коньячку. За встречу. Решайся, батя, скажи ему.

Фёдор Егорович налил себе ещё, выпил. Покрутил головой, не помогает. Говорить всё равно надо, раз собрались.

– Миша, в общем так, получается ты мой сын, старший. Ромкин брат. Шебутной по молодости был, мать твою даже не помню. О тебе ничего не знал. Увидел, что-то ёкнуло. Начал проверять, просто так, на авось, помнишь, спрашивал, откуда ты родом. Оказалось всё точно - моя кровь.

– Скажите, вы сейчас это с Ромкой нарочно выдумали. Решили пожалеть меня, - растерялся Мишка.

– Медведь, приди в себя. Всё точно, отец проверил. Мы братья, тебя что, это не радует, - обнял его Роман.

– Радует, просто я не понимаю, что происходит?
– не мог осознать случившееся парень.

– Михаил, я тебе не нравлюсь, не о таком отце ты мечтал, - упал духом Фёдор Егорович.

– Я не о том. Нравитесь и даже очень. Просто я ничего не понимаю. Чтоб смеялись - не похоже, тогда, что это?

– Отец, успокойся.
– Посадил на место его Роман. Сейчас мы его в чувство приведём. На, Миша, выпьем ещё по одной. Давай и ты, батя, за компанию. Отлично.

– Не помогает мне эта горючка, Ромка. Не пьянею я. Зря затеял всё это. Не примет он меня, не простит.

– Панику развёл, на тебя такое не похоже. Не за что ему тебя прощать или не прощать. Дай ему время. Ещё рюмочку, Медведь, и порядок. Уже и мысли в глазах замельтешили. Как ты, Мишук?

– Фёдор Егорович, вы меня не разыгрываете, действительно мой отец?
– зарыдал парень. И вы искали меня, чтоб сказать мне это?