Не говори мне о любви

Дверь в музыкальный салон распахнулась, и в дверном проеме возникла чья-то высокая фигура.

Еще в зале, когда затихли последние аккорды вальса, князь Елецкий краем глаза заметил, как поляк, с которым танцевала Катерина, увлек ее сторону выхода из зала. Ник слишком хорошо знал Войницкого, чтобы понять, с какой целью он это сделал. Елецкий сразу увидел Катю, как только она под руку с братом вошла в бальный зал дома Иваницких, но старался не обращать на нее внимания, позволив себе только кивок головой при случайной встрече взглядами в тот момент, когда итальянская певица начинала свое выступление. С каким же трудом ему давалось это деланное равнодушие! Как же она была хороша в своем бальном туалете, настолько дерзком и откровенном, что поневоле приковывала к себе взгляды всех присутствующих в зале мужчин. Елецкий отметил, что с тех пор, как они виделись в последний раз, она будто бы истаяла, став тонкой, как тростинка. Черты ее лица заострились, и только невероятно синие глаза по-прежнему сверкали задором и весельем, как в тот день, когда он встретил их с Андреем в Екатерининском сквере. Вокруг нее то и дело слышался смех, иногда ему с трудом удавалось разглядеть ее сквозь плотное кольцо, окруживших ее молодых людей. И пусть в большинстве своем это были вчерашние кадеты, сопляки, которые ловили каждое ее слово, ревность, жгучая и болезненная, терзала его сердце. Увидев же рядом с ней Войницкого, Николай скрипнул зубами. Граф напоминал ему его самого с той лишь разницей, что Ник стремился не иметь отношений с невинными девицами. Исключением была только Катрин, когда он совсем потерял голову от ее близости и решился на опрометчивый поступок, который стоил ей репутации, а ему едва не стоил жизни. Поступок, за который они оба расплачиваются по сей день, и, видимо, будут расплачиваться до конца жизни. Более всего Ника угнетало отсутствие возможности видеться с сыном. Известие о том, что Натали ждет ребенка, было единственным радостным событием за последние полгода с той злополучной ночи, которую он провел с Катрин, и после которой они расстались едва ли не врагами. За Станиславом же тянулся длинный шлейф из разбитых девичьих сердец и погубленных репутаций. Они не единожды встречались с ним и за карточным столом и в светских гостиных. Врагами они не были, но и дружескими их отношения назвать было сложно, может, оттого, что между ними всегда витал дух соперничества, будь то карты или женщины. После женитьбы Елецкого они все реже встречались со Станиславом, исключительно вежливо раскланиваясь при встрече. Так было до тех пор, пока Войницкому не пришло в голову искать благосклонности Катрин.

Слепящая ревность вперемешку с яростью составляли весьма гремучую смесь. Извинившись перед собеседниками и заметив, что супруга его занята разговором с княжной Белозерской, Ник поспешил в том направлении, куда Войницкий увел Катрин. Услышав ее отчаянный возглас, он, не мешкая ни минуты, толкнул дверь, ведущую в музыкальный салон и, положив руку на плечо Станиславу, развернул его к себе лицом одним резким движением. Сильный удар в челюсть сбил Войницкого с ног. Катя торопливо поправила платье, краснея под пристальным взглядом Елецкого.

– Ваше сиятельство, какая, право, неожиданная встреча, - поднимаясь с пола и вытирая кровь с разбитой губы, ухмыльнулся Станислав.
– Неясно только одно: почему Вы здесь, а не подле своей очаровательной супруги?

– Мерзавец!
– брезгливо бросил Ник.
– Как Вы могли, сударь?! Насколько я успел заметить, дама Вам взаимностью не отвечала.

– Полно Вам, Николай Сергеевич, - насмехался Войницкий.
– Дама только и делала, что весь вечер провоцировала меня, и, судя по Вам, не только меня...

– Ей богу, Войницкий, Вы заслуживаете того, чтобы оставить Вам дырку во лбу!
– завелся Ник.

– Дуэль?! Из-за кого?! Из-за нее?!
– рассмеялся Станислав, смерив Катрин пренебрежительным взглядом.
– Не смешите, князь! Ваша супруга будет в восторге от того, что Вы стреляетесь из-за бывшей любовницы. Вы все еще намерены бросить мне вызов?

– Князю Елецкому не обязательно марать свое доброе имя, - процедил Петр, показавшись в дверях.
– Я могу сделать это вместо него. Ваш разговор на повышенных тонах, господа, привлек слишком много ненужного внимания, - раздраженно продолжил он.

Ник обернулся и похолодел. За спиной графа Блохина стояли его супруга, княжна Белозерская под руку с Волошиным, вцепившаяся в рукав его мундира, как утопающий за соломинку, и сама хозяйка вечера княгиня Иваницкая. В глазах Натальи блеснули непролитые слезы. Резко развернувшись, так что подол пышной юбки закрутился вокруг стройных ног, она направилась прочь, подальше от супруга, вновь продемонстрировавшего всему обществу свою привязанность к этой девке. Николай, бросив последний взгляд на Катерину, направился вслед за женой, даже еще не предполагая, что скажет ей, чтобы успокоить ее и вернуть ее расположение. Войницкий в мгновение ока оценил ситуацию. Повернувшись к Кате, Станислав улыбнулся уголком разбитой губы:

– Сударыня, окажите мне честь: я прошу Вас стать моей женой.

Обведя глазами собравшихся, Катерина поняла, что выбора у нее нет. Возникло ужасное ощущение, что это не Войницкого загнали в ловушку, а ее.

– Катрин?
– вопросительно выгнул бровь брат.

Сердце лихорадочно забилось, но она попыталась трезво оценить ситуацию. Если она сейчас откажет графу, на что, собственно, он и рассчитывает, Петр вызовет его. За Войницким давно и прочно закрепилась слава меткого стрелка, и исход этой дуэли предсказать будет несложно. Сглотнув ком в горле, Катерина улыбнулась Станиславу:

– Я согласна, Ваше сиятельство.

– Вы сделали меня счастливейшим из смертных, moncher, - усмехнулся Войницкий.
– Полагаю, можно объявить о помолвке, - обратился он к княгине Иваницкой.

Объявление о помолвке mademoiselle Забелиной и графа Войницкого вызвало бурное обсуждение. Стоя в зале рядом с невестой и принимая поздравления, Станислав наклонился к Катрин и тихо прошептал ей на ухо:

– Не надейтесь, дорогая, что наш с Вами брак будет фиктивным. Вы ведь об этом думали, когда давали свое согласие? Я собираюсь получить от Вас все... И наследника в том числе. Ублюдка князя я, само собой разумеется, усыновлю, - но только после того, как Вы родите мне сына. Вы поняли меня?

Катя вздрогнула, когда костяшки его пальцев скользнули вдоль ее позвоночника по обнаженной до уровня лопаток спине. Вспомнив его угрозу научить ее хорошим манерам, она похолодела. Боже, на что же она только что согласилась?! Сохраняя на лице приветливую улыбку, она слегка наклонилась в сторону Станислава и тихо ответила:

– Только попробуйте поднять на меня руку, и я превращу Вашу жизнь в ад.

– Если Вы не дадите мне повода, обойдемся без рукоприкладства, - усмехнулся Войницкий.
– Будете покорной женушкой, и не будете ни в чем знать отказа.

Глава 12

Как ни спешил Николай, жену он настиг уже в холле дома Иваницких.

– Натали!
– положил он руку на ее плечо, останавливая ее.
– Это не то, что Вы подумали. Я просто очень хорошо знаю Войницкого и всего лишь хотел помешать ему...

Наталья обернулась к супругу. Вымученная улыбка скользнула по бледным дрожащим губам.

– Ах! Ники, как бы мне хотелось верить Вам! Только скажите честно: будь это не mademoiselle Забелина, а любая другая женщина, Вы бы тоже кинулись защищать честь дамы?!

Ник побледнел и спрятал взгляд, опустив голову.

– Вот видите! Ваше молчание, ma cherie (мой, дорогой) красноречивей всяких слов.

– Натали!
– Елецкий попытался удержать супругу за руку, но она, выдернув свою ладонь из его руки, попросила лакея подать ее шубку. Пока супруги в мрачном молчании ожидали лакея с верхней одеждой, в холл выбежала Мари Белозерская, а следом за ней появился Андрей.

– Вы не представляете, чем дело кончилось!
– возбужденно сверкая глазами, начала она.
– Войницкий сделал ей предложение, и она согласилась!

– Вот видите, Ники, все и устроилось ко всеобщему счастью!
– снисходительно улыбнулась Наталья.
– Милые бранятся - только тешатся.

Николай вздрогнул, прикрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеный стук сердца. Боже! Катрин, что же ты наделала?! Вот теперь-то уж точно и она, и сын будут потеряны для него навсегда.

– Идемте, сударыня! Вы, кажется, пожелали как можно скорее уехать домой, - ровным тоном произнес он, выровняв дыхание и помогая жене надеть шубу.