Не говори мне о любви

Войницкий, недобро сверкнув глазами в сторону матери, покинул столовую вслед за женой, прекрасно понимая, что стало истинной причиной поспешного бегства.

– Катюша, открой, - услышала она негромкий голос Станислава.

– Уходите, Станислав. Ваши родные, наверняка, соскучились без Вас, а мне хочется побыть в одиночестве, - прерывающимся от слез голосом ответила она.

– Катя, mоjа drogi, открой мне, - вновь попросил он.

Отойдя от двери, Катя замерла у окна. Она слышала шаги супруга за своей спиной, приглушенные толстым ворсом ковра, но не обернулась. Даже когда его теплые ладони опустились на ее плечи, она не шелохнулась.

– Катрин, я обещаю, что мы не задержимся здесь надолго, если мои родные не будут относится к Вам должным образом, - тихо произнес он.

– Должным образом?!
– резко обернулась Катя.
– Станислав, у моего отца имение недалеко от Минска, я выросла там. Вы думаете, я совсем не понимаю польский? Потаскуха! Так, кажется, Ваша матушка меня назвала?! А Вы - Вы промолчали!

Станислав побледнел и сделал попытку обнять ее, но жена оттолкнула его.

– Оставьте меня! Я хочу вернуться в Петербург.

– Мы уедем, как только я улажу здесь все свои дела, - ответил он, уже жалея о своем решении поехать в Варшаву, не предупредив заранее родных об изменениях, произошедших в его жизни.

Катя недоверчиво глянула на него и покачала головой.

– Я не должна была соглашаться на брак с Вами, если бы не Петр....

Станислав стиснул зубы. Он явно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Молча выйдя за дверь, Войницкий направился прямо к будуару матери. Постучав, он решительно толкнул дверь.

– Маменька, могу я говорить с Вами?

– Если ты насчет этой ужасной женщины, которую ты называешь своей женой, тогда уволь, - вскинулась Ветта.

– Я всего лишь прошу Вас воздержаться от оскорблений в ее адрес, пока она находится здесь. Я и не рассчитывал, что Вы примете Катрин благосклонно. И, к Вашему сведению, моя жена только что призналась мне, что понимает наш язык.

У Ветты хватило совести покраснеть при этих словах сына.

– Я извинюсь перед ней, - выдавила она.
– Но, Станислав, я только сегодня была у Вильчинских... Это ужасно! Ты только представь, что будет с Боженой, когда она узнает, что ты вернулся не один? Как ты мог? У твоего отца с Виктором был уговор, если ты помнишь. Бедная девочка с самого детства влюблена в тебя!

– Маменька, я помню об этом так называемом уговоре, не было ни одного застолья, чтобы после пары чарок оковитой отец с Виктором не заводили об этом разговор, хотя и вы с отцом должны были знать, что я никогда не собирался предлагать Божене руку и сердце. Она славная девушка, но Вы заблуждаетесь, думая, что нас связывает нечто большее, нежели дружба, - устало ответил он и откланялся, не желая вступать в дальнейшие пререкания с матерью.

На следующий день Ветта сдержала свое слово и нашла в себе силы попросить прощения у невестки за свою несдержанность. Можно было бы сказать, что на этом конфликт был исчерпан, но самое трудное испытание для Катерины оказалось впереди.

Ближе к вечеру в особняк Войницких пожаловали гости: пани Вильчинская со своей дочерью Боженой. Едва увидев Станислава, девушка бросилась в его объятья, улыбаясь ему самой очаровательной улыбкой и совершенно проигнорировав стоящую рядом с ним Катерину.

– Stanislav. MСj Bo?e, jak si? ciesz?, ?e przyszli?cie. (Станислав. Бог мой, как я счастлива, что Вы приехали.)

– Полно, Божена, - рассмеялся Войницкий, отстраняя ее от себя.
– Хотя я тоже рад видеть Вас. Разрешите представить Вам мою жену Катрин.

Девушка повернулась к Кате. Темные глаза, сиявшие минуту назад улыбкой, сверкнули ненавистью, но тут же взгляд ее принял холодно-безразличное выражение.

– Очень приятно познакомиться, мадам, - пропела она, сделав книксен, и вновь переключила все свое внимание на Станислава, не замечая более его супругу.

– Ах, Станислав, расскажите же про Петербург! Помнится, Вы мне как-то обещали, что мы вместе покорим его, - улыбнулась она, привычно положив руку на локоть Станислава и направляясь в небольшую гостиную. Кате же ничего не оставалось, как только последовать вслед за своим мужем, Боженой и ее матерью. Подали чай. Ветта принялась разливать ароматный напиток по чашкам, однако невестке чашку чая передали в последнюю очередь. Беседа за чаем была весьма оживленной, но велась по-польски, и только после многозначительного покашливания Станислава дамы соизволили перейти на французский. Чувствуя себя лишней в этой компании, Катя стоически ожидала, когда же дамы обменяются всеми новостями, вымученно улыбаясь в ответ на презрительные косые взгляды обеих дам Вильчинских.

После такого чая она отказалась от ужина под предлогом того, что у нее разыгралась мигрень, и она хотела бы прилечь пораньше. На самом же деле у нее не было никаких сил вновь слушать, как Ветта будет превозносить достоинства милой Божены, считая ее и утонченной, и воспитанной, сопровождая каждое слово весьма недвусмысленными взглядами в сторону своей невестки. Лежа в постели в ожидании Станислава, Катерина перебирала в памяти события ушедшего дня и вспоминая последний разговор с бабушкой. Ах, как же была права милая бабуля! Она уже была сыта по горло гостеприимством родни своего супруга и решила просить мужа скорее вернуться в столицу, но сон сморил ее до его прихода.

Войницкий тихо вошел в спальню, освещаемую единственной свечой. Глядя на спящую Катю, он жестом отослал камердинера. Бесшумно раздевшись, Станислав лег в постель, обнял жену и легко коснулся поцелуем слегка приоткрытых губ. Улыбнувшись во сне Катя, прижалась к нему всем телом.

– Ник, - едва слышно выдохнула она. Ласковые объятия сменились стальным захватом, и, открыв глаза, Катерина встретилась взглядом с супругом. В серых глазах Станислава сверкала убийственная ярость. Катя сжалась, пытаясь оттолкнуть его, но он, навалившись всей тяжестью на жену, подмял ее под себя.

– Смотри на меня, - прошипел Войницкий, перехватив тонкие запястья и с трудом удерживаясь от желания ударить ее.
– Я хочу, чтобы ты знала, КТО сейчас с тобой!

Склонившись к ней, он впился в ее губы, не давая вздохнуть. Станислав был груб, намеренно причиняя боль, оставляя следы на нежной коже. Катя не сопротивлялась и только судорожно вздохнула, когда все закончилось, и супруг скатился с нее. Легкие горели огнем, слезы застили взгляд. Зачем он так с ней?

Повернувшись Войницкий наблюдал, как она отползла от него на другую сторону кровати. Вскочив на ноги, Катерина накинула шелковый халат на истерзанное обнаженное тело.

– Ненавижу Вас!
– прошептала она, глядя прямо в глаза мужу.

Трясущимися руками завязывая пояс халата, Катя едва сдерживалась, чтобы не броситься на мужа. Как же ей хотелось причинить ему боль в отместку за то унижение, которому он ее подверг! Что ему еще от нее нужно?! Разве ее вина в том, что она не в силах дать ему больше, чем уже отдала? Господи! Да как же они смогут жить дальше, если только стоило ей ненароком упомянуть имя Елецкого, как в Станислава словно дикий зверь вселился?! Ведь она же видела, что он с трудом удержался от того, чтобы не ударить ее!