Не графиня поневоле

Я была рада такому повороту событий. Хоть что-то хорошее в бесконечной череде неурядиц.

— Теперь Вольф отправится в тропики, как и задумывалось, но товар привезет уже законной хозяйке, то есть вам, — проговорил маркиз, радостный, что я перестала реветь. — Представьте физиономию Ариды, когда она это узнает!

Я улыбнулась.

— Так-то лучше, — довольно произнес маркиз. — А насчет письма о вашем несогласии с лишением вас титула, так разве вы сами так не думаете?

Уже находясь в карете на обратном пути я пришла к выводу, что маркиз прав. Тем не менее я аннулировала отказ и выразила официальное согласие с королевской волей, причем сделала это еще в загородной резиденции монарха.

Дома меня ждало приглашение от короля на летний бал. Приглашение было официальное и на двоих — приглашали меня и мать. Король, видимо, решил сжечь все мосты для отступления, улыбнулась я, гордясь в душе такой востребованностью своей матушки. Конечно, шестидесятилетний король был так себе кавалер, но все же мужское внимание ей может быть очень полезно: адаптация к новому миру пойдет гораздо быстрее.

* * *

В день бала Лея и еще одна девушка по имени Мила принялись колдовать над моей внешностью с утра пораньше. В соседней комнате над образом матери также работали двое: одна из горничных и приглашенная стилистка из салона мадам Доротеи. Мне хотелось, чтобы сегодня мать и дочь Беликовы были неотразимы. Зачем, для чего и для кого, я не знала, но ведь может женщина хотеть чего-то просто так?

В результате усилий двух девиц мои волосы были уложены в изящную прическу: низкий пучок, украшенный цветами и несколько выбивающихся спереди завитых локонов. Но не напомаженных, а чуть небрежных. Мне казалось, что на летний бал, который проходит пусть и на королевской, но даче, ни к чему быть слишком «лакированной».

В процессе приведения меня в надлежащий вид, Лея и Мила щедро делились со мной сплетнями, услышанными то тут, то там. Так, к своему удивлению я узнала, что сильно горюю по утраченному мужу и даже плачу ночами в подушку. Кроме того, Мила сообщила, что ходят слухи о моей тяжелой болезни, которая скоро поставит на мне крест. Также поговаривали о странном внимании, которое женатый король проявлял к моей матери, и о полном крахе моего бизнеса, который я, получив нахаляву, успешно профукала…

К моменту, когда я поднялась со стула, наряженная в нежно-голубое платье с темно-красными мелкими вышитыми цветами, я уже была вне себя от возмущения. Уши горели от сплетен, а щекам не требовался никакой румянец. Строго велев девушкам не распространять подобные слухи дальше, я прошла в карету. Следом вышла матушка: облаченная в темно-зеленое платье с золотистыми кружевами, она была великолепна.

Я ехала на бал с твердым намерением раз и навсегда поставить точку в пересудах досужих сплетниц, заткнув им рты.

Глава 13

До этого я была на королевской даче днем, и даже тогда резиденция показалась мне очень красивой. При вечернем же освещении и пышном убранстве она была поистине великолепна.

Цветы, фонари, факелы с мерцающими огоньками, иллюминация всюду: даже тропические пальмы в оранжерее обвили лампочками с горевшими внутри крошечными свечками. Ко входу вела ковровая дорожка нежно-бежевого цвета с зелеными кистями, сливавшимися с травой. Всюду сновали дамы в нежных легких платья, одни либо под руку с кавалерами, тоже облаченными во фраки светлых тонов.

Когда объявили нашу фамилию, я внутренне напряглась. Но пугаться было уже поздно: Ганс открыл дверь кареты и подал руку.

Взгляды, улыбки, сдавленное хихиканье, красноречивые гримаски, едва прикрытые распушенным веерами: при дворе ничего не менялось. Единственное, что теперь у сплетниц было насчет меня куда больше пищи для измышлений.

Я выпрямила спину, чуть выпятила не стянутую корсажем грудь и шагнула в толпу. Немного позади походкой королевы шествовала мать, улыбаясь направо и налево: хитрые придворные, прознав о склонности к ней владыки, вовсю старались почтить матушку своим вниманием.

Король был донельзя доволен тем, что видит «прекрасную Элен». И едва ее украшенная кружевной наколкой голова показалась у входа, уже протягивал в нетерпении пухлые ручонки.

— Элен! — послушался приветливый возглас короля. — Прошу ко мне сюда, у меня есть для вас приятная тема для интереснейшей беседы.

И он многозначительно похлопал по сиденью кресла возле него.

Я улыбнулась, чуть подтолкнув мать вперед. Она уселась на кресло с резной спинкой возле массивного стула короля, и двое голубков о чем-то зашептались, склонив друг к другу головы.

Оставив мать в надежных руках, я принялась перемещаться по огромному бальному залу, украшенному цветами. Краем глаза заметила княгиню Ранг и поздоровалась с ней. Но старая знакомая лишь холодно и надменно склонив голову, тут же отвернулась. Конечно, ведь теперь я меня нет графского титула, зачем вообще меня признавать?

Взгляд мой уперся в спину высокого мужчины, до боли напоминавшего Сангена. Тут мужчина обернулся, и я убедилась: это не граф. Однако незнакомец тоже был красив, причем настолько, что у меня перехватило дыхание от восхищения. Однако это было восхищение как бы прекрасным произведением искусства, совсем другое чувство чем то, которое я испытывала рядом с Сангеном. Рядом с бывшим мужем я обычно испытывала гнев и ярость, смешанные с ненавистью, желанием немедленно его убить или задушить в объятиях…

Тут же был экземпляр как с обложки, настоящая влажная мечта первокурсниц. Черты лица, напоминающие статую Аполлона, которую я, между прочим, видела вживую во время поездки в Грецию. Волосы мужчины были густыми и темными, правда без золотистого оттенка, который был у графа, скорее каштановыми. Глаза яркие и выразительные, опушенные темными длинными ресницами. А когда я подошла поближе, убедилась, что они еще и редкого светло-желтого оттенка. Губы… Ну тут я решила остановиться, чтобы не впасть во грех. К тому же мужчина тоже меня заметил.

— Герцог Данэл Льерский, к вашим услугам, — он стремительно приблизился ко мне и взяв мою руку, приложился к ней губами.

Тот ли от такой стремительности, то ли от бесподобной красоты мужчины, мурашки побежали по моей коже. Заметив произведенный эффект, герцог довольно усмехнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов:

— С какой прекрасной незнакомкой имею честь?

— Арина, — ответила я, отнимая руку, которую он все еще держал у себя, не отпуская. — Арина Беликова, к вашим услугам.

Если герцог и удивился отсутствию у меня хоть какого-нибудь титула, то виду не подал.

— Первый танец? — осведомился он, обворожительно улыбаясь.

Я кивнула.

— Тогда я вас найду, где бы вы ни скрывались, прекрасная Арина-сеньорина, — сверкнув улыбкой, герцог скрылся из виду, приветствуя гостей, с которыми был очевидно знаком со всеми.

— Ах, хорош невозможно! —две жеманные красотки в метре от меня захихикали, смотря вслед герцогу.

Я подошла к ним.

— И кто он? — решила я прояснить ситуацию. — Важная шишка?