Не хочу в рюкзак

— Ты мне кого-то напоминаешь, — еще больше теряясь от ее пристального разглядывания, пробормотал Славка.

— Кого же? — Маша кокетливо склонила голову набок. Глаза ее загорелись все возрастающим любопытством, и щеки порозовели.

— Профиль... — сказал Славка неуверенно. — Его выгравировали на деньге... А деньгу нашли в кургане.

Голос Славки звучал вяло, без воодушевления, — не умел он ни знакомиться, ни развлекать девушек.

Маша поняла это, ей стало немного скучно, но из вежливости она спросила:

— А что такое курган?

Славка покачал головой: притворяется, что ли? Не знает, что такое курган!..

— Ну... захоронение...

— А-а... — учтиво сказала Маша. «Захоронение» — это то, что никогда ее не интересовало.

Славка понял, что разговор, и без того державшийся на волоске, вот-вот оборвется, совсем растерялся, сказал банальную истину, что археологом работать страшно интересно, и окончательно замолк.

Маша сжалилась и, придя ему на помощь, поинтересовалась:

— А ты что здесь делаешь? Ты спортсмен? Тренируешься?

— Нет, что ты! У меня всю жизнь по физкультуре тройки были! — обрадованно ответил Славка. — Я, понимаешь, в другой области. Строитель.

— Что же ты построил? — Славка все больше и больше не то чтобы нравился Маше, а так как-то... внушал доверие.

— Разное! Вот сейчас цирк строю. То есть не сам цирк, а крышу, но все-таки... — под конец едва не запутавшись в словах, сказал Славка.

— Цирк? — не заметив его смущения, по-настоящему заинтересовалась Маша. — Ну, ну! Говори!

— А что говорить?.. Крышу делаем... На растяжки ставим... Скоро готово будет, — чувствуя, что дальше «крыши» разговор снова не идет, скованно пробурчал Славка.

Маша засмеялась, мягко и необидно, вдруг вскочила и помчалась вниз мимо удивленного Славки.

— Встретимся в цирке! В цирке-е... — на бегу бросила она.

Он растерянно поглядел ей вслед и подумал: «Какая странная девчонка!»

IV

Вечером Славка постучал к Клюеву. Инженер сидел над шахматной доской.

— Заходи, заходи! — приветствовал он Славку. — Я уже расставил.

— Извините, Кирилл Георгиевич...

— Что там? Струсил! Или на вчерашнее обиделся?

— Нет, что вы! Просто не могу сегодня. У меня... свидание, — как можно небрежнее сказал Славка.

Клюев задумчиво посмотрел на пешку. Лицо его посветлело.

— Что ж, дело важное.

Он сгреб фигуры на стол, перевернул доску и начал их укладывать.

Славка не уходил, чувствуя, что должен еще что-то сказать. Может быть, оправдаться?

Клюев пришел ему на помощь:

— Не поспеешь через подъезд, бросай камешки в окно. Открою.

Славка не нашелся что ответить: он не собирался возвращаться так поздно.

— Дошвырнешь? — не унимался Клюев.

— А то как же!

И Славка плотно прикрыл за собой дверь. Впервые за все время он подумал, что Клюев дома всегда один. Славка знал; у него семья погибла во время войны. Как-то раз на вопрос «Почему вы не женились еще раз?» Клюев ответил:

— Жениться — штука нехитрая. Полюбить — куда сложнее. А ты как считаешь?

Славка ответил с беспечной уверенностью:

— Наоборот! Жениться труднее! Квартира, то да се...

— Видишь, какие мы с тобой разные, прямо как полюсы, — отшутился Клюев.

Славка подумал, что тогда Клюев невесело очень шутил. Вот уже год, как его жизнь была перед глазами Славки. Однообразная до аскетизма жизнь. День — на работе, вечером — партия в шахматы (и то, если Славка не удирал из дому). Работа и работа. Даже в выходной — хоть на часик, а заглянет на строительство. Поначалу Славке казалось, что Клюев только так и может жить. Но потом увидел, что ошибался. И о работе думал Клюев, и о любви, и о семье... Только все выходило у него во много раз сложнее, чем, например, у Славки. Странные они, старики...

У Славки все будет иначе, по-своему. Последнее время он жил ожиданием. Вставал рано, раньше Клюева, выглядывал в окно и ждал: вот-вот пройдет кто-то по двору, и непременно — с косынкой в тонкой руке...

Когда же вместо «кого-то» приходило солнце и загоняло тень дома под крыльцо, он ждал: вот постучит Клюев, и надо будет идти на работу, встречаться с разными людьми. И он снова надеялся разглядеть в толпе девичье лицо, и непременно — косынку в тонкой руке...

Ну что же, если в конце концов получилось не так? Без косынки... Он не жалел. Какое-то неясное предчувствие говорило ему, что его ожидание, не дававшее покоя последнее время, кончается.

Смущало одно: «свидание» носило несколько абстрактный характер. Что значит — «встретимся в цирке»? Когда? Во сколько? Где?

— «Словно в этом мире только встречи...» — начал он напевать, идя по улице. — В конце концов я ведь все равно собирался в цирк! — сказал он вслух, но, заметив удивленно-насмешливый взгляд встречного, прикусил язык.

С девчонками у Славки чаще всего не получалось. Те, что нравились ему, назначали свидания другим. А ему приходилось назначать свидание тем, которые вызывали только нечеткую симпатию.

Девушка со стадиона удивила, заставила о себе думать. Кто она? Не сказала, как зовут, убежала...

До сих пор в глазах Славки стояла такая картинка: огромный пустой стадион — и они двое. Себя он, конечно, представлял смутно. Но девушка... Как она сидела, непринужденно склонив голову набок, как вскочила — будто пружина разогнулась, как стремительно промчалась мимо — красивая, ловкая, каждое движение без усилий, словно само по себе, отточено, как у артистки. Может, она работает в цирке? И рост небольшой.... Во всяком случае, Славка был бы выше, если бы они стали рядом. Думать об этом было приятно...

И все-таки тревога по временам сжимала его сердце. Он решил подготовиться к худшему, как учил его Клюев: «Итак, она не придет. И сейчас я иду в цирк, а не на свидание! Я иду в цирк. И никуда больше!»

Стало легче. Он шел, размахивая руками, натыкаясь на встречных, и упрямо напевал: «Я подался просто в цирк! Просто в цирк! Просто в цирк...»

«Как-то несолидно ведешь себя, старик! — раздался вдруг внутренний голос, похожий почему-то на голос Измаила. — Волнуешься, спешишь. Вот чуть парня не сбил с ног... Относись к таким делам проще. А то ведь не поверят, что у тебя в подчинении бригада мужиков с разными речевыми отклонениями».