Не климат выбирали, а судьбу(с)...

– Присядь, пожалуйста, Офира, больше ничего не нужно.

Почему ты меня принципиально не зовёшь по имени?

– Не знаю, так для меня проще, я ведь только полгода, как завершила службу в армии и поэтому обращение командир мне привычнее.

– А в каких частях ты служила, сидела секретаршей возле кабинета командира?

Девушка задорно улыбнулась.

– Конечно, нет, в боевых, там была снайпером.

Галь внимательно всмотрелся в лицо своей секретарши, сидящей напротив него с чашкой кофе в руке и жующей с хрустом сухое печенье.

– На твоём счету есть поражённые враги?

Если не хочешь или не можешь, не отвечай.

– Почему не хочу, мне стесняться нечего - я произвела три ликвидации.

Глаза парня ещё более внимательно осмотрели ладную фигурку и симпатичное лицо девушки с рядом из трёх серёг в одном ухе.

– Как ты себя после этих ликвидаций чувствовала, не мучилась бессонницей, не плакала по всякому пустяку?

– Всяко было, особенно после первой, но со мной работали психологии нам положен был всегда двухнедельный отпуск на восстановление душевного равновесия.

– А почему такая боевая девушка и пошла в секретарши?

– Это допрос?

И Офира рассмеялась.

– Так я, прежде чем сюда попасть на работу, прошла серьёзное собеседование.

– Нет, ни в коем случае, не допрос, просто хочу поближе познакомиться с сотрудником, с которым мне предстоит работать в тесном контакте.

Ты же знаешь, что сюда к нам бывает приводят или доставляют не совсем дохлых цыплят, а настоящих убийц или потенциальных врагов, и не каждый, согласившийся сотрудничать с нами, искренен в своих помыслах и поступках.

– Знаю, всё знаю, я ведь в будущем хочу стать следователем ШАБАКа или тайным агентом, поэтому и пришла сюда работать временно секретаршей, параллельно учусь на курсах.

И неожиданно поменяла тему разговора.

– Скажи Галь, а я тоже могу задавать тебе вопросы или это только твоя привилегия, как моего начальника?

Парень глубоко затянулся сигаретой и улыбнулся, медленно выпуская дым изо рта.

– Валяй, у нас с тобой есть ещё пяток минут.

– Правда, что ты недавно женился на русской девушке, что она три года выхаживала тебя, пока ты был без сознания, а после проходил реабилитацию и, что до тяжёлого ранения ты был крутым копом на важной оперативной работе?

Галь уже не улыбался, а смеялся в голос.

– Правда, всё правда, наша организация нисколько не отличается от любого другого гражданского ведомства, сплетни разбегаются со скоростью горных потоков.

Ступай на своё рабочее место и соедини меня, пожалуйста, с Цуром.

Девушка с пустыми чашками на подносе двинулась к дверям, но на пороге остановилась и повернулась лицом к парню.

– Я тоже русская, нас называют бухарскими, потому что мы из Средней Азии.

Я бы тебя тоже никогда не бросила.

Галь не успел ничего ответить, потому что за девушкой быстро закрылась дверь.

Ждать соединения с Давидом не пришлось, потому что он сам буквально ворвался в кабинет к Галю, несмотря на гневные возражения Офиры.

– Не шуми, обо мне докладывать не обязательно, к нам никого не пускать, от чашки кофе не откажусь.

Один из руководителей ШАБАКа с размаху плюхнулся на стоящий напротив Галя стул, на котором только недавно сидела Офира и схватил из лежащей на столе пачки сигарету и нервно закрутил колёсико зажигалки.

Прикурив, жадно несколько раз затянулся и вместе с дымом выпалил:

– Всё, твоя бумажная работа закончилась.

Одного очень полезного нашего сотрудника, работающего с агентурой, прихватила серьёзная болячка, выбыл, как минимум на три месяца.

Я в твоём лице вижу ему достойную замену - потянешь его работу, останешься, не совладаешь, вернём обратно к твоим бумажкам.

Согласен?

Предварительно постучав, Офира внесла в кабинет поднос с кофе:

– Мар Галь, я тебе тоже приготовила кофе на всякий случай.

Давид в упор посмотрел на девушку.

– Бойкая и уважительная!

Начальником своим довольна, хотела бы с ним перейти на другую работу, более серьёзную, чем эта - кофе подавать, в бумажках ковыряться, в армии служила?

– Да, я была в боевых частях, учусь на курсах для работников ШАБАКа, я согласна перейти вместе со своим командиром на любую важную работу в нашем ведомстве, но он меня туда ещё не звал.

– Позовёт, куда денется.

И уже к Галю:

– Так, ты согласен, я тебе вон какую симпатичную сотрудницу подыскал?

Галь пристально всмотрелся в карие чуть раскосые глаза девушки, в которых читалась мольба и какие-то ещё не читаемые им чувства.

– Офира, ты свободна, можешь идти на своё рабочее место, пока здесь будет находится господин Цур, нас не беспокоить.

Девушка резко развернулась на каблучках, да, так, что над шеей взметнулась грива чёрных волос и захлопнула за собой со стуком дверь.

– О, ты грозный начальник, а девушка, похоже, в тебя влюблена...

– Давид, давай по существу дела - я понял так, что мои возражения практически не принимаются, да, у меня их и нет.

Ты же знаешь, что я в полиции был оперативником и пошёл на эту работу не по принуждению, а по доброй воле.

Чтобы завершить кадровый вопрос, заверяю тебя, что я не против твоего предложения, сохранить за Офирой место моего секретаря или с другими полномочиями, если они предусмотрены моей новой должностью.

– Отлично, я почему-то и не сомневался, хочу только предупредить - у тебя есть месячный испытательный срок, а потом, или тебя с радостью оставляем, или без обид, выпроваживаем на прежнее место работы, с прежней зарплатой.